Джеймс Сваллоу - Красная Ярость
— Прекрасно, — сказал Магистр. — То, о чем мы сейчас будем говорить, может стать самой большой трагедией, случившейся с нашим легионом после смерти примарха, Император защити его душу.
По залу прокатился беспокойный гул. Открытое, бледное лицо Лотена выражало неуверенность.
— Дело… — он бросил на взгляд в Рафена, — с восстанием было улажено? Я думал, что угроза миновала.
— Для нас лишь одна угроза сменилась другой, — ответил Корбуло.
Данте торжественно кивнул.
— Да. Мы будем иметь дело не с этим несчастьем, родичи, но с его последствиями. Это как след бритвенного ветра, который может убить нас, когда буря стихла.
Рафен почувствовал в душе подступающий холод. Он хотел заговорить, чтобы объяснить, извиниться, но не нашел слов.
Восстание. Слово гремело в его мыслях бескомпромиссное и тяжелое.
Это было проклятие, кровавое проклятие. Рафен стыдился того, что был свидетелем этих событий. Не так, как в мрачные времена Ереси, когда брат обратил оружие против брата. И все же в течение последних месяцев Кровавые Ангелы стояли на самом краю войны внутри ордена. Это началось на мире-кладбище Цибела, когда боевая баржа Кровавых Ангелов «Беллус» прибыла, чтобы спасти Рафена и его роту от нападения предателей из легиона Несущих Слова. «Беллус» принес спасение и младшего брата Рафена — Аркио. Но их воссоединение таило темную цель. Инквизитор-еретик Рамиус Стиль разработал коварный план в союзе с демоном варпа. Он задумал расколоть Кровавых Ангелов, и брат Рафена стал его орудием.
Даже сейчас, вспоминая это, он вздрагивал от ужасной дерзости замысла. Стиль превратил Аркио в точную копию примарха Сангвиния и вынудил большую часть Астартес поверить, что мальчик, перерожденный Великий Ангел. Это был первый шаг, ведущий к расколу Ордена, и обращению на кровавый путь к Хаосу и Губительным Силам, которых Стиль называл хозяевами.
Рафен опустил взгляд на свои руки. Руки, которые недолго владели могущественным археотех оружием, известным как Копье Телесто, руки, которые забрали жизнь падшего брата Аркио, дабы спасти его душу.
Так много крови на них, сказал он себе. Однако ее не увидишь глазами. Рафен прерывисто задышал, подавляя яркое воспоминание.
Аркио мертв, его тело превратилась в пепел на костре, сложенном Рафеном для кровного родича. Копье, которое Стиль хотел заполучить для себя, теперь в безопасности реклюзиама крепости-монастыря, намного глубже того зала, в котором он сейчас стоял. И многие, многие братья пали, поддавшись гневу, который охватил их из-за сотворенной Стилем ереси. Праведные люди, прекрасные воины. Наставник Рафена — Корис, слишком рано взятый безумием Черной Ярости. Тилос и Люцион, Сакхил и Алакт…
Алакт, Астартес, который сражался бок о бок с Рафеном в течение многих десятилетий. Они были вынуждены сражаться, и старый воин пал от его рук.
Его безжалостных рук.
Так много мертвых. Горькая ирония этой трагедии заключалась в том, что за десять тысяч лет, самые большие потери Кровавым Ангелам нанес не враг, а собственные братья.
Сомнения, упреки и печаль, горькое сожаление, угрожали затопить его, но Рафен заставил себя отринуть все это. Он подавил черные эмоции и вернулся к настоящему.
Данте заговорил:
— Каждый из вас знает, что наш Орден был ранен кознями Рамиуса Стиля и его демонического хозяина. Но мы не раскрыли вам, насколько это рана глубока.
— Лорд, — сказал Аргаст, — я прошу вас, говорите прямо.
Магистр нахмурился, на мгновение показалось, что весь его громадный возраст проявился в одном вдохе.
— Братья мои, я глубоко озабочен будущим нашего Ордена. Подавление восстания, вызванного вероломством Стиля и ложным ангелом Аркио, забрало жизни многих наших родичей.
— Сколько? — спросил Лотен.
— Слишком много, — проскрипел Корбуло. — Мертвые или впавшие в Ярость. Слишком, слишком многие.
— Эти события исчерпали наши резервы сильней, чем все, с чем раньше сталкивались, — Данте сошел с помоста и обратился к Лотену. — Разве вы не ощутили это, брат-капитан? Когда сегодня вернулись из похода? — он махнул рукой на стены. — Пустые коридоры. Молчаливая арена.
— Я… я заметил, — признал Лотен, — но не подозревал…
— Чтобы поддержать иллюзию благополучия, мы разослали старших боевых братьев на боевые дежурства по всей галактике, — объяснил Мефистион. — Империум не увидит ничего необычного. В настоящий момент мы можем предъявить внешнему миру личину, которая кажется неизменной. Но эта маска со временем распадется.
— Если решение не будет найдено, IX легион Астартес может оказаться не в состоянии восстановить силы. Мы будем вынуждены прервать контакты с внешним миром. Мы не будем соответствовать задачам, которые Император возлагает на нас, — голос Магистра был мрачен. — Наабор кандидатов на Ваал Секундус и Ваал Прим проведен ранее, чем предполагает норма десятины, но этого не хватит.
— Численность как таковая не самая большая угроза, — добавил Мефистион. — У нас есть враги и в пределах Империума, и вне его.
— Если они узнают, что мы… — он сделал паузу, подчеркивая мысль. — Ослабли… они могут осмелиться выступить против нас и использовать любую нашу уязвимость.
— Мы слишком рассредоточены, — сказал Данте. — И ширма, которую я сотворил, как говорит брат Мефистион, не простоит вечно.
Капеллан Аргаст кивнул.
— Да. Агенты Ордо Еретикус уже рыскали на Ваале, задавая вопросы про смерть этого ублюдка Стиля.
— Если они спрашивают открыто, мы можем не сомневаться, тайком делают намного больше, — отметил Цек, впервые заговорив с начала собрания.
Его безволосая голова тускло блестела в свете биолюминов.
— Мы должны принять необходимые меры, и немедленно, — отрезал Корбуло. — Пусть Сангвиний дарует нам мудрость.
Цек выпрямился и облизал губы.
— Если угодно верховному жрецу, я верю, что он возможно уже сделал это.
Данте повернулся, чтобы внимательно рассмотреть апотекария.
— Говорите, — приказал он. — Масштаб проблемы уже некоторое время известен вам, брат.
Цек кивнул:
— Да, лорд. с вашего разрешения, в моих работах и исследованиях, я обнаружил проблеск надежды.
Рафен изучал апотекария. Цек был одним из сангвинарных жрецов Кровавых Ангелов, миссия которых не касалась напрямую боевых задач. После появления генного проклятия у Сыновей Сангвиния, всегда были жрецы, единственная цель которых заключалась в изучении хитросплетений генетического материала, который делал Астартес тем, кем они были. Братья, которые вели бой не с врагами Императора, а против скрытого яда Красной Жажды и Черной Ярости. Цек работал в Цитадели Виталис, медицинском комплексе в сотнях километрах отсюда, в суровой, скованной льдом, дикой пустоши полюса Ваала. Затворившись там со штатом братьев и рабов, жрец более двух веков работал в поисках путей излечения.
— У меня есть радикальное решение этой проблемы. Я понимаю, возможно, оно не понравится многим из вас. Но совесть не позволяет мне промолчать. У нас ведь чрезвычайная ситуация, верно? И она призывает к чрезвычайному решению.
— Тогда объясните, — сказал Корбуло, в на его лице ясно читалось сомнение.
— Есть метод, технология, которая позволит нам возместить потери нашего Ордена менее чем за солнечный год, если приложить достаточно усилий, — апотекарий кивал самому себе. — Родичи, обратитесь на миг к истории, когда-то судьба, подобная той, что ныне нависла над Кровавыми Ангелами, угрожала другому легиону Астартес. Десять тысячелетий назад, после бойни, учиненной Гором на Истваане V, Девятнадцатый легион был практически уничтожен.
— Гвардия Ворона, — обрел дар речи Рафен. — Сыновья Коракса.
— Да. Именно они. После измены архипредателя, да будет лишен он света Императора, перед примархом Кораксом возникла необходимость в очень сжатые сроки восстановить численность своего легиона. Я полагаю, что способ, которым он это сделал, может быть открыт нами.
— Цек, — сказал Аргаст, лицо капеллана похолодело. — Я слышал истории о Гвардии Ворона. Предостерегаю вас, обдумайте то, перед лицом сего достойного собрания.
Предупреждение боевого брата, казалось, не озаботило Старшего апотекария.
— Я обдумал, родич. Я обдумал это до мельчайших деталей.
— Если угодно Магистру, — предложил Лотен, — я бы услышал остальное.
Данте кивнул.
— Продолжайте.
Цек кивнул.
— Сыновья Коракса бдительно хранят свои тайны, братья, но часть их истории стала известной мне в ходе исследования. Оно показало, что лорд Орлиного пика использовал книги тайного знания Эры Раздора. С их помощью он намеревался по крупицам собрать мудрость, с помощью которой Император создал Астартес.
