Стивен Эриксон - Пыль Снов
Йедан надавил еще сильнее, ворочая и скрежеща зазубренным железом.
И увидел наконец, как свет покидает глаза воина.
Убедившись, что мертвы все, он перевязал руку, отыскал меч, собрав также целые копья и ножи с тел, как и шлемы.
Обошел коней, связав в цепочку, и пустился в обратный путь.
Он был принцем трясов, и память жила в его крови.
* * *Яни Товис открыла глаза. Теневые фигуры снуют над ней и вокруг нее — она ничего не понимала, как не различала сдавленных голосов — голосов, которые вроде бы исходят из воздуха. Она была покрыта потом.
Стенки палатки… ага, тени — всего лишь силуэты людей снаружи. Голоса тоже доносятся снаружи. Она попыталась сесть, и раны на запястьях заболели, потому что растянулись швы. Она нахмурилась, пытаясь припомнить… что-то. Очень важное.
Вкус крови, прокисшей, запах лихорадки — она слаба, у нее кружится голова и вокруг… опасность.
Сердце тяжело стучало в груди. Она поползла к выходу, мир закрутился вокруг. Ослепительный, обжигающий свет солнца, пламенники в небесах — два, три, четыре — четыре солнца!
— Ваше Величество!
Она села на корточки, щурясь на смутную фигуру. — Кто?..
— Сержант Троп, Ваше Величество, из роты Йедана. Прошу, не ползите дальше. Ведьмы…
— Помоги встать. Где мой брат?
— Ускакал, Ваше Величество. Недавно. Прежде чем взошло четвертое солнце — мы сгораем заживо…
Она уцепилась за протянутую руку, встала на ноги. — Не солнца, сержант. Атаки…
Это был суровый, за десятки лет тяжелой жизни весь покрывшийся шрамами мужчина. — Ваше Величество?
— Мы под атакой — нужно отсюда уходить. Не медля!
— О Королева! — Стяжка подошла, приплясывая, чтобы не наступить на линии чар. — Он возвращается! Убийца Ведьм! Нужно приготовиться — кап кап кап кровушки, Величество. Мы приведем всех назад, мы со Сквиш. Отойди, тупая дубина, оставь ее!
Но Яни Товис держалась за руку сержанта, крепкую как ствол дерева, и не решалась ее отпустить. Она сверкнула глазами на Стяжку: — Вижу, вы нахлебались достаточно.
Ведьма вздрогнула: — Беззаботными мы были, Величество. Но глядите, Дозор возвертается с запасными конями, белыми конями!
Яни Товис сказала Тропу: — Выведи меня из чар, сержант. «И убери миловидную ведьму с глаз моих».
Она слышала, как стучат копытами кони; а с дороги приливом неслись волны страдания тысяч людей. Она чуть не задохнулась в этом потопе.
— Снаружи, Ваше Величество…
Она выпрямила спину. Пятое солнце рождалось на горизонте. Железные застежки доспехов Тропа пылали жаром, и она морщилась, все же не отпуская его руки. Она чувствовала, как дымится кожа. — Нас зажарят заживо.
Брат — одна рука обмотана кровавыми тряпками — натянул поводья на обочине. Яни Товис смотрела на лошадей, которых он притащил. Лиосан. Связка копий, кинжалы в ножных, бряцающие шлемы. Лиосан.
Стяжка и Сквиш вдруг обе оказались рядом. Стяжка хихикнула. Яни Товис всмотрелась в лицо брата. — Скоро ли?
Челюсть зашевелилась под бородой — он разжевывал ответ, прежде чем покоситься и сказать: — Время есть, Королева.
— Отлично, — бросила она. — Ведьмы, слушайте. Начинаем. Без спешки, но немедленно.
Юные женщины качали и дергали головами, словно старухи (коими недавно и были). Новые амбиции, да, но страхи старые.
Яни Товис встретила взор брата и поняла, что он знает. И готовится.
«Убийца Ведьм, возможно, ты еще не закончил свое дело. Едва…»
Глава 11
В первые пять лет правления Короля Теола Неповторимого не было ни покушений, ни мятежей, ни заговоров достаточно обширных, чтобы стать угрозой короне, как и конфликтов с соседними государствами или пограничными племенами. Королевство богатело, правосудие торжествовало, народ познал процветание и небывалые возможности развития.
То, что это было достигнуто при помощи горстки эдиктов и прокламаций, делает ситуацию еще более необычной.
Стоит ли говорить, что Летером овладело недовольство. Злоба распространялась словно чума. Никто не был счастлив, с каждым днем список жалоб запрудивших улицы толп расширялся.
Естественно, надо было что-то делать…
«Жизнь Теола», Джанат
— Дело ясное, — сказал король Теол. — Ничего не поделаешь. — Он поднял дар акрюная, еще раз поглядел на него и вздохнул.
— Есть предложения, государь? — поинтересовался Багг.
— Я теряюсь. Я сдаюсь. Как ни трудись, а вывод один: безнадежно. Дорогая супруга?
— И не спрашивай.
— Ну ты помогла. Где Брюс?
— С легионами, супруг. Готовится к походу.
— У него спутаны приоритеты. Помню, мать отчаивалась.
— Насчет него? — удивилась Джанат.
— Ну… Скорее насчет меня. Ладно. Суть в том, что мы столкнулись с катастрофой. Такой, что способна изувечить всю нацию, включая грядущие поколения. Мне нужна помощь, но поглядите: ни один из вас не способен вымолвить и одного полезного совета. Нестерпимая ситуация. — Он помолчал, нахмурился, глядя на Багга. — Какой там протокол? Найди мне дипломата, чтобы я снова его прогнал… нет, лучше найди посла…
— Уверены, сир?
— А почему бы нет?
Багг указал на дар в руках короля: — Мы ведь не способны найти подобающий ответный дар.
Теол подался вперед: — А почему, дражайший Канцлер?
— Потому что никто не знает, что это за штука такая, государь.
Теол скорчил гримасу. — Как эта штука смогла посрамить лучшие умы королевства?
— Я и не заметила, чтобы мы их напрягали, — пробормотала Джанат.
— Это кость, рог, вставки жемчуга. У этого две ручки. — Теол помедлили, но никто не стал опровергать его описание. — Ну, лично я думаю, это ручки…
Джанат вздохнула и промолвила: — Ох.
Король Теол поскреб челюсть. — Думаю, посол подождет еще немного.
— Здравое решение, государь.
— Подобные умозаключения, Багг, бесполезны. А теперь, милая жена, не удалиться ли нам в личные покои для дальнейшего изучения этого… мм… приношения?
— Ты что, с ума сошел. Найди Шерк Элалле. Или Ракет.
— Наконец-то разумный совет!
— А я куплю себе новый кинжал.
— Намек на высокие чувства, любимая моя? Но ревнивая ярость тебе не к лицу.
— Никому не к лицу, супруг. Ты же не думал, что я по-настоящему хотела, чтобы ты последовал такому совету?
— Что же, легко давать советы, когда знаешь, что им всё равно не последуют.
— Да уж. Так что найди маленькую комнату с прочной дверью и множеством замков, и едва уедет посольство, положи туда этот дар. Пусть никогда больше не увидит света дневного. — Она плотнее уселась на трон, скрестив руки на груди.
Теол тоскливо посмотрел на дар и вздохнул еще раз. — Пошли за послом, Багг.
— Немедленно, государь. — Канцлер сделал жест слуге, стоявшему у дверей тронного зала.
— А пока мы ждем… есть ли неотложные темы для обсуждения?
— Ваша прокламация насчет репатриации, сир — она породит проблемы.
Теол ударил кулаком по подлокотник трона: — Именно проблем я и хочу! Негодования! Ярости! Протестов! Пусть народ бунтует и трясет костлявыми кулаками! Да, давайте же помешаем в бурлящем котле, помашем поварешкой, брызгая на стены и куда попало!
Джанат задумчиво уставилась на мужа.
Багг хмыкнул: — Может сработать. Выбьете почву из-под нескольких знатных семейств. Но следует точно подобрать момент всеобщего восстания. Если оно вообще будет полезным.
— Полезным? — вскрикнула Джанат. — В каком это контексте мятеж может быть полезным? Теол, я предупреждала тебя насчет эдикта…
— Прокламации.
— … и ярости, которую он вызовет. Ты не слушаешь?
— Случаю очень внимательно, моя Королева. Но разве мои доводы не разумны?
— Ну, это ведь была именно краденая земля, но неудачники видят все иначе…
— Вот в том и суть, любимая. Справедливость кусается. У нее зубы острее ножей. Будь иначе, народ увидел бы в правосудии обман, вечное потакание знатным и богатым. Обокраденный богач вопиет о защите и наказании. А когда крадет — требует, чтобы судья отвернулся. Что же, назовем это Королевской Оплеухой. Ловчее будут.
— Ты действительно веришь, что сумеешь выбить цинизм из народа, Теол?
— Ну, жена, прежде всего народ ощутит сладкий вкус мести, но одновременно получит более важный урок. Уверяю тебя. Ах, довольно препираться о незначительных вещах — прибыл эмиссар акрюнаев! Подойдите, друг мой!
Здоровяк в волчьей шубе ступил вперед, яростно оскаливаясь. Король Теол произнес с улыбкой: — Мы в восторге от чудесного дара и рады донести наше удовольствие до Скипетра Иркулласа, уверив, что воспользуемся даром, как только выпадет… возможность.
Гримаса воина стала еще страшнее. — Воспользуетесь? Как именно? Это же, чтоб его, предмет искусства. Повесьте на треклятую стену и забудьте о нем — я так и сделал бы на вашем месте.
