Анатоль Нат - Бабье царство.
— А ведь есть у него золото, есть!
Маша, прищурив глаза, с каким-то хищным, жёстким выражением, проступившем на лице, весело смотрела на Изабеллу.
— Точно тебе говорю, есть у него сундук с золотом. А то и не один. Раз ребята столько денег только нам прислали, то и ему Сидор должен был дать. Не мог не дать. Будь уверена, я его знаю. И эту его манеру разбрасывать деньги я тоже знаю. Никогда не держи все яйца в одной корзине. Вот его девиз. Да и Марк о чём-то таком мимолётно обмолвился…, - задумчиво прбормотала она, вспоминая.
Ну да ладно, — медленно протянула Маша. — Пусть пока живёт. Пусть думает, что я ничего не поняла. Наивный! — хищно ухмыльнулась Маша. — Но, ничего, я тебе, Васенька, как-нибудь потом это ещё припомню. Чтоб ты в другой раз хорошенько подумал, кого дурить вздумал.
— А ты что это такая смурная? — наконец-то обратила она внимание на необычно задумчивую и молчаливую баронессу, которая за всё время её монолога не проронила ни единого слова.
— Камни эти из головы не выходят, — тихо, выдержав недолгую паузу, откликнулась Изабелла. — Как бы с ними у вас проблем не было?
— А! — безпечно отмахнулась от её страхов Маша. — Одной больше, одной меньше, всего делов то. У нас каждый день проблемы. Возникают прямо как из воздуха. Расстраиваться ещё и из-за каких-то поганых каменьев. Брось! Было бы с чего! И как говаривали в одном анекдоте про старого еврея: "….Не дождётесь!"
— И ещё, — тихо проговорила Белла, предостерегающе глядя на Машу. — Насколько я разобралась в характере вашего сталевара, лучше тебе будет их не трогать. Возятся они там себе увлечённо, пусть и дальше возятся. А про его сундук с золотом — забудь. Тебе же будет спокойней.
Глава 7 Банк. Книги товарища Фадеева…
Исполняющая обязанности Управляющего Банка "Жемчужный" Марья Ивановна Корнеева сидела в удобном кресле на просторной открытой банковской террасе, прикрытой от сыплющегося из низких облаков мелкого сухого снега красивым резным навесом, и с мрачным видом рассматривала толпящийся перед террасой народ. Эта низкая, практически на уровне земли, очень удобная, комфортная терраса была по её требованию пристроена к парадному входу в банк совсем недавно, как раз накануне прошедших недавно событий. От струганного, свежего дерева ещё пахло приятным запахом свежей, смолистой древесины, едва заметно перебиваемым ещё не до конца выветрившимся резким химическим запахом профессорской морилки под красное дерево, последним его изобретением, которым он очень гордился и чуть ли не силой навязывал всем своим друзьям и знакомым.
От тихо гомонящей толпы её отсекала редкая цепь егерей, стоящих по краю террасы и широкий стол, стоящий прямо между нею и первым в очереди мужиком, бросающим на неё настороженные, косые взгляды.
Затянувшееся молчание, давило уже тяжёлым грузом ей на плечи, но начинать она не хотела, не дождавшись Изабеллы, с которой они вчера договорились с утра вместе провести выплаты. Честно говоря, самой ей было немного боязно сталкиваться одной с грубыми, здоровыми мужиками, стоящими сейчас по ту сторону оцепления. А Изабелле это было на удивление легко. Она ничего сложного в том не видела и спокойно согласилась помочь Маше с выплатами и разговорами с грубым мужичьём.
За её спиной стоял небольшой ящичек на колёсах, из которого обычно производились все выплаты. Видать поэтому толпа, в столь ранний час собравшаяся перед крыльцом банка, вела себя достаточно сдержанно, спокойно дожидаясь заявленного часа начала. И только шелест одежд, да поскрипывание сапог многочисленных родственников, пришедших по обычаю поддержать своим участием семьи погибших, нарушали стоящую на площади в столь ранний час тишину.
— Ну вот и баронесса. Наконец-то! — облегчённо обратилась она к мужику, стоящему первым в очереди и давно уже начавшему проявлять признаки раздражения.
А тут народ уже нервничать собрался, — с чувством лёгкой досады заметила она Изабелле, прошедшей мимо тихо гудящей очереди, проводившей её угрюмыми взглядами.
Опустившись рядом с ней в стоящее сбоку большое, удобное кресло, Белла невозмутимо бросила.
— Как договаривались, в восемь утра. Сейчас, восемь ноль, ноль, — поднеся руку глазам, Изабелла бросила мимолётный взгляд на изящные миниатюрные часики в золотом корпусе, подарок Сидора.
Это было единственное, что она приняла от него в подарок за всё время их совместного проживания в городе, и как знала Маша, правда со слов самого Сидора, очень дорожившая столь редким и дорогим подарком.
Где сам Сидор нашёл такие часы, он даже Маша, даже по страшному секрету не сказал, храня упорное молчание. Только морщился, а если она в своём упорстве наседала, то начинал грубо и грязно ругаться, говоря что он и врагу такого больше не посоветует. Но судя по тому что он после этого несколько месяцев не брал из кассы компании ни копейки на свои личные нужды, восполняя из своего кармана затраты на миниатюрные часики, заплаченная им за такую редкость сумма даже его впечатлила.
— Итак, — посмотрела она прямо на мужика — Фамилия, имя, отчество, причина здесь появления.
— Иван Дюжий, Васильев сын. Пособие на младшего сынка по смерти, — угрюмо глядя на неё, негромко отозвался мужик.
— Это из тех, что с Бугурусланом отправились? — Маша вопросительно взглянула на Дашку, пристроившуюся рядом с ней с кучей бумаг.
Та-ак, — протянула с задумчивым видом Маша, искоса посматривая на мужика и косясь одним глазом в бумаги, подсунутые ей Дашкой.
— Иван Иванович Дюжий. Бывший егерь бывшего десятка Бугуруслана, погибший в Приморье. Жалование, пособие по смерти и наследство.
— Бывший егерь бывшего десятка, — задумчиво пробормотала Маша. — Хм, ничего не понимаю. Что у него там происходит. Ну да ладно, Сидор вернётся, сам разбираться будет. А моё дело маленькое — выполнять отданные письменные распоряжения. Вручить тебе деньги и известить о самом факте наличия наследства.
— Хм, — угрюмо буркнул мужик. — Ещё и наследство? А это ещё что такое? Никак драные порты моего непутёвого сынка решили мне вернуть.
— Драные, драные, — рассеяно отсчитывая золотые монеты жалованья и пособия, негромко пробормотала себе под нос Маша.
— Принимай, — пододвинула она небольшую горку серебра с несколькими золотыми монетами в сторону мужика. — Здесь расписывайся в получении, — ткнула она изящным пальчиком в строку общего списка, лежащего перед ней.
— Дождавшись, когда мужик, пересчитав деньги, расписался, тщательно выводя на бумаге свою фамилию, она взяла в руки другую бумагу, поданную ей Дарьей, и протянула мужику.
— Теперь, наследство. Драные портки, — хмыкнула она, качнув с усмешкой головой.
Кивнув егерям, стоящим возле сундука, прикрытого полотном, она дождалась, когда оттуда извлекут два небольших, изящных деревянных ящичка с чем-то тяжёлым и кивком головы показала им поставить их на стол.
— Расписывайся, расписывайся. Чего застыл соляным столбом, как жена Лота, — несколько раздражённым голосом поторопила она застывшего в неподвижности мужика.
— Это что? — мужик с угрюмым видом ткнул ей прямо под нос поданную ему ранее бумагу.
— Наследство, — прочитала название документа Маша.
Там, по-моему, всё ясно написано, — недовольно посмотрела она на мужика, отстраняя рукой сунутую ей прямо под нос бумагу. — Имя есть, подписи стоят. Изымается на срок до десяти лет, включительно. После окончания которого, наследники имеют право на получение или его, или эквивалентной ему стоимости в золоте.
В случае необходимости, банк оставляет за собой право воспользоваться этой частью наследства в своих интересах с выплатой наследникам его полной стоимости в текущих ценах и части полученной выгоды.
Вот короб, — легонько похлопала она ладонью по одному из ящичков. — Короб запечатан, печати банка на месте, не нарушены. Чего ещё надо?
Что непонятного? — Маша внимательно посмотрела на стоящего перед ней мужика. — Всё же ясно. Или через десять лет получаете то, что там лежит, или получаете эквивалент его стоимости в золоте. Это если банк решит его использовать. Решение — на усмотрение живых компаньонов твоего сына. Никакой инициативы наследников в этом вопросе нет и не будет.
— Ну и что же там такого, что это можно получить только через десять лет? — угрюмо посмотрел на неё мужик.
— А вот говорить об этом запрещено общим решением компаньонов твоего сына, — негромко уточнила баронесса, внимательно глядя на стоящего перед ними мрачного мужика. — Проще говоря, мы не знаем.
— А если я не согласен, — угрюмо посмотрел на них мужик.
Маша раздражённо смотрела на мужика.
— "Хрен тебе Ванька по всей морде, а не поморские изумруды. Ну чего кобенится", — сердито думала она, глядя как тот пререкается с Беллой, что-то своё доказывая. Слушать то что тот говорил, не было ни малейшего желания.
