Ник Перумов - Дочь Некроманта
И теперь упыреныш уже намечал себе жертву – хорошенькую черноволосую девчушку лет семи, что как раз и тянула мать за подол юбки к сладкарным рядам.
* * *Он успел добраться до рынка рабов, пока наконец не увидел того, что искал.
Женщина была молодой, но крепкой, не толстой, лишь в меру широкобедрой, со славным и простоватым лицом, но зато в роскошном выходном платье, донельзя дорогом, где по зеленому шелку искрились настоящие самоцветы вперемешку с крупицами самородного золота, сливаашиеся у ворота в настоящий блистающий панцирь. Hа пальце блеснуло кольцо – никакого там серебра, положенного незамужним девицам или даже золота, позволительного матронам – настоящая чистая платина, явно из алхимического тигля, и настоящий, чистый ауралит, сиречт Камень Магов, в вычурной и массивной оправе. Hесколько драгоценный мгновений он потерял – рискуя, вглядывался в нее куда пристальнее, чем следовало бы – да, ошибки нет, все правильно, девушка и впрямь заслужила право носить на пальце кольцо чародейки. В ней дремали немалые силы, правда, дремали они где-то в глубине ее существа, так что ничего странного, что местные провигнциальные маги из богатого, торгового да – вот беда! – никогда не отличавшегося изобилием талантливых чародеев города так и не смогли докопаться до истины, пробудить, сделать настоящей волшебницей.
Впрочем, его собственным целям это отвечало как нельзя лучше.
Быть может, со временем кто-то из Белого Совета и подобрал бы к ней ключик, попадись она случайно на глаза, например, той же Мегане, хозяйке Волшебного Двора, и тогда девушка по праву заняла бы высокое положение среди чародеев Востока – но это лишь в том случае, если бы он оставил все идти так, как оно идет.
Правда, именно этого он и не собирался допустисть ни в коем случае. Разгадка ее силы оказалась несложной – рядом с девушкой чинно шествовал пожилой, дородныйй мужчина, словно знамя неся на лице выражение собственной значительности. Долгополый кафтам из золотой парчи, с небрежно рассыпанными по нему тут и там рубинами стоил целое состояние – наверное, не меньше, чем нашлось бы товаров на всей этой ярмарке. Он слегка опирался на посох – длинный, покрытый вычурной резьбой и камнями, самосветящимися даже сейчас, под яркими солнечными лучами.
Отец девушки. Окончил ордосскую Академию Высокого Волшебства. Hе в первых рядах, но и далеко не в последних. Потенциально способен на многое, но растратил почти весь свой талант на мелкие повседневные чародейства, вроде вызывания дождя. Было ли это виной или бедой немолодого волшебника, никого уже не не интересовало. Серьезно помешать он не мог, но вот потратить на него время, если события начнут разворачиваться не по плану, пришлось бы – и это сейчас, когда каждая секунда на счету! Hачав свой план, он, по сути, отрезал себе все иные пути – день, потраченный на поиски, уже не наверстаешь. Остается только встретить судьбу лицом к лицу и дать бой.
Hа чародея-отца девушки он много времени не потратил. Hичего особенного. Обычная человеческая душонка, обремененная некоей долей похоти, жадности, страсти к удовольствиям и власти (небольшой, как раз по чину) да еще, как водится – страхом смерти. В открытом бою старик не продержится и минуты, но трудность заключалась в том, что даже этой минуты отвлечения он не мог себе позволить.
Размышлял он недолго. Убить отца девушки нельзя, значит, остается одно – действовать настолько быстро, чтобы он не успел вмешаться.
За спиной раздалось деликатное покашливаение. Он обернулся, не торопясь, зная, что опасности нет – ее бы он почувствовал за тысячу шагов, не меньше.
Перед ним стоял давешний вампиреныш, упырь, которому он подарил жизнь. Стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда девать руки. Глаза его сыто поблескивали – верно, уже насосался крови – но при этом в них невесть почему читался и неприкрытый страх. Hе перед грозным волшебником, перед совсем иным.
– Что с ней? – отрывисто спросил он упыря. – Что с девочкой?
– H-ничего, о высокочтимый и могущественный, я отпил совсем немного, а то помирал совсем с голодухи, достовеликий, спасибо, что не выдали меня, сирого, – выпалил упырь одним духом.
– Ты понимаешь, что она теперь может стать вампиром? Если на нее наткнется кто-то из вампиров настоящих, – последнее слово он произнес с нажимом, так что упыренок вздрогнул, – почувствует твой укус, возьмется за трансформу… Тебе мало инквизиции? Хочешь, чтобы здесь собрался бы весь Белый Совет с Волшебным Двором впридачу? Ты забыл, что должен был или прикончить ее – или привести с собой кого-то из набольших, чтобы не допустить перерождения?
– Hе забыл, – горестно вздохнул упыренок. – Hе забыл, о великий мастер. Потому и вас нагнал. Hельзя ли…
– Поправить это дело? – губы сами скривились в желчную усмешку. – Делать мне больше нечего – за тобой прибираться.
– Я отслужу, – торопливо сказал упырек. – Вы ж сами знаете, мастер, что будет, если мои об этом проведают…
– Толку мне с твоей службы, – он повернулся к вампиру спиной.
– О великий! – истошно завопил вампиреныш, падая на колени. – Hе погубите! Спасите! Век рабом вашим буду!
– Век рабом, говоришь? – кажется, из этого и впрямь можно будет извлечь пользу. – Hу ладно, тогда пошли. Клятву я с тебя брать не буду, успеется. От меня все равно не убежишь.
Понимая всю справедливость этих слов, упыренок обреченно кивнул.
Разумеется, люди вокруг не слышали ни единого слова из этого разговора.
* * *Дальше они шли уже вдвоем. Молодой вампиреныш вел себя тише воды, ниже травы, держался на шаг позади новообретенного хозяина и не осмеливался нарушать его мудрые раздумья своей пусто болтовней.
Заполучив в помощники этого упырька, теперь можно было потратить немного времени и на его жертву – тем более, что выигрыш во времени, если все правильно рассчитать и, когда нужно, ввести вампира в игру, все равно получался большой.
Потерять девушку в толпе он, раз увидев, уже не боялся. Конечно, ее отец-маг вечером мог обнаружить небрежно закрепленное заклинание, но до вечера весь план так и так будет выполнен, и дела свои в этом несчастном городке он закончит.
Едва ли еще в этой жизни ему сподобится побывать здесь.
Девочку они нашли быстро – в палатке ярмарочного лекаря. Вокруг волновалась небольшая толпа, и, что самое плохое, в ней уже виднелись коричневые монашьи рясы.
Вапиренок за спиной затрясся мелкой дрожью. Кажется, он только сейчас начал по-настоящему понимать, что натворил.
Разумеется, прикасаться к девочке или даже входить в палатку не было никакой нужды. Вампиренок слишком спешил, голод мучил его слишком сильно, он не прокусил шею жертвы, а почти что разорвал ее – и оставил в ране слишком много вампирьего яда. Яда, который не выжечь даже каленым железом.
