Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

— Потому что вы дали слово.

Это сказала не Вирэ. Все взгляды переместились с нее на лорда Сорроу. Тот только через мгновение осознал, что слова раздались из его собственного рта. Толика здравомыслия, наблюдавшая из глубоко окопанного угла разума, поразилась этой дерзости, вдохновленной безумием. Оставшаяся его часть беззвучно завопила от ужаса. У него оставались считанные секунды, пока удивление Пьюрберна не превратилось в неистовство.

— Простите меня, мой повелитель, — продолжил он, низко поклонившись. — Однако не вы ли провозгласили, что освятили арену именем Бога-Императора? Что все схватки происходят под Его недреманным взором и все вызовы делаются именем Его? Вы сказали, что невольник может бросить вызов Лорду Цепей, если пожелает. Похоже, вместо этого Лорд Цепей бросает вызов вам.

Пьюрберн уставился на него глазами, которых не было видно из–под кровавого покрова. Сорроу понял, что тот не уверен. Вызов можно было бы отклонить при помощи хитрости и уловок, но сейчас Пьюрберн властвовал исключительно потому, что властвовал прежде — потому, что стая видела в нем альфу. Никто и не думал оспаривать его верховенство. Во всяком случае, до настоящего момента.

— Чепуха, — огрызнулся Пьюрберн. — Это не арена.

— Но ведь у нас под ногами трупный пепел, — прошелестел Сорроу. — И мы купаемся в свете Его Вечного Пламени. Вы утверждаете, будто Бог-Император не смотрит, даже здесь?

— Молчать! — зарычал Пьюрберн. — Сперва ее, потом его. Убить их!

Однако двор колебался.

Вперед выступил один из Огарков с поднятым клинком. Вирэ столкнулась с ним, и ее цепная глефа превратилась в размытое пятно. Трупный пепел запятнала кровь, тело рухнуло, а она шагнула дальше и встретилась взглядом с лордом Пьюрберном.

— Говорю еще раз: я бросаю тебе вызов именем Бога-Императора, — прошептала она. — Ты отказываешь Ему?

— Кто ты такая, чтобы произносить Его имя? — ощерился Пьюрберн. Однако среди его последователей произошла перемена. Мало кто бы это заметил, но Сорроу знал, как тело выдает настроения — наклон головы или шарканье ноги могли сказать о многом. Они не поддерживали Вирэ, но похоже было, что не все они поддерживают и Пьюрберна. Его власть зависела от силы. Несмотря на безумие, старик это почувствовал. Он помедлил, раздумывая.

— Ну ладно, — произнес он с улыбкой. — Мы можем немного позабавиться. Вижу, при тебе твоя глефа. Скажи мне, как давно ты носишь это оружие?

— С арены. С первого моего боя.

— У него есть имя? Личность? Насыщенная волнующая история?

— Нет.

— Хорошо, — сказал Пьюрберн. — От подобной сентиментальности тошнит. Что ж, как и у тебя, у меня есть оружие. И, как и у тебя, оно не нуждается в имени или личности. Оно просто убивает.

Он воздел руку, и Пиромагир тяжело шагнул вперед, надвигаясь прямо на Вирэ. Он был по меньшей мере на фут выше нее и вдвое превосходил шириной плеч. Из лицевой решетки с шипением шел пар, с конфорки на руке капал горящий прометий.

Вирэ перевела взгляд с чудовища на лорда Пьюрберна.

— Мы не допускаем подобное оружие на арену.

Старик улыбнулся и снова устроился на троне, а его двор тем временем образовал широкий круг вокруг бойцов.

— Это мой мир и моя арена, — произнес он, поднимая руку. — Именем Бога-Императора, начинайте!

— Псайкер взорвется? — спросил Калеб, подпирая голову ладонями. — Просто для ясности: она взорвется?

Делак по имени Ангвис пожала плечами.

— Возможно. Физически или метафизически. Энергия нарастает, выходя за пределы контроля. В любом случае все мы либо умрем, либо пожалеем, что не умерли.

— Прекрасно, — сказал Калеб, бросив взгляд на Сола. Гильдиец толком не говорил. Он сосредоточенно смотрел во мрак за пределами ореола осветительных стержней. Туда, где ждали безглазые твари.

— Но если я смогу подобраться близко, тогда, с помощью Сола, должно получиться ее нейтрализовать. Однако нам надо попасть внутрь, пока она не дошла до критической отметки.

— Вы пришли изнутри, — отозвался Калеб, кивая в сторону люка. — Голосую за тот путь.

— У тебя есть мелта? — спросила Ангвис. — Потому что если нет, то насквозь не пройти.

— Так твой план — это попробовать переднюю дверь? — поинтересовался Калеб. — Удачи с этим.

— Судя по тому, что ты сказал, она едва держится. Должно хватить одной крак-гранаты.

— Я не в этой части плана сомневаюсь, — пробормотал Калеб, косясь на Сола. — А на чем ты так зациклился? Это же у тебя наверняка не первая орда безглазых кровавых каннибалов.

— Это… Там разрыв.

Калеб нахмурился.

— Где, в убежище? В двери?

— Везде, — тихо отозвался Сол. — Это… как будто кто–то порезал холст ножом, но потом пригладил два куска, снова сложив их вместе. На глаз и не скажешь, но ущерб нанесен. Нужно лишь чтобы кто–то развел их, дал ино-свету литься насквозь.

Ангвис сердито воззрилась на него.

— Не думайте об этом. Ваша главная задача — расчистить дорогу.

— Я израсходовал мою силу, пробивая Стену. Того, что у меня есть, хватит остановить не больше горстки. Если только я не разведу разрыв…

— Не делайте этого.

— Вы бы так не говорили, если бы могли это увидеть, — прошептал он. — Это как солнце за облаком пепла.

— Я видел солнце всего один раз, — сказал Калеб. — Насколько я помню, смотреть прямо на него было плохой идеей. А попасть туда — еще хуже.

Ангвис кивнула.

— Да. Послушайте этого идиота.

— У вас есть иной вариант? — насупился Сол, сверкая правым глазом. — Вы можете придумать другой способ не подпускать их достаточно долго, чтобы попасть внутрь?

— Насколько долго?

Они оба повернулись к Калебу. Тот успел достать свой нож из ножен и запихивал в пальто осветительные стержни.

— Сколько вам нужно? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Ангвис. — Достаточно, чтобы добраться до нее. Когда окажемся рядом, ее свет должен их отпугнуть. Несколько минут?

— И это наш единственный шанс?

Она улыбнулась, хотя шевельнулась только половина лица.

— «Шанс» — это сильно сказано. Но это не гарантирует нашу смерть, что уже лучше текущей ситуации.

— Стало быть, хороший расклад, — произнес Калеб и потянулся за своим выпавшим лазпистолетом, но вспомнил, что в том не осталось заряда.

Он метнул взгляд на Ангвис.

— Я пустой. У тебя есть пушка? Могу не вернуть.

Сол подошел к нему, подобрал лежащий лазпистолет и отсоединил энергоячейку. Покачал устройство в руках, дуя на него, словно оживлял огонь. Датчик боезапаса загорелся зеленым.

— Вы, гильдийцы, меня пугаете, — нахмурился Калеб, когда Сол вернул ему оружие. Он посмотрел на Ангвис. — Лишние вспышки найдутся? Они не любят свет.

— Все вышли.

— Ладно, у меня осталось три, — вздохнул Калеб. — Слушайте, я ничего не могу обещать. Может, я всего несколько секунд продержусь. Я не особо… это скорее ее область.

Он кивнул в сторону Иктоми. Та все так же сидела, обмякнув, будто марионетка без веревок.

— Я сейчас умру, — окликнул ее Калеб. — Решил, мало ли тебе захочется знать.

Никакого отклика.

— У тебя просто была та клятва. Что–то насчет того, чтобы меня защищать. Помнишь такое?

Ничего.

— Я этого говорить не стану, — предупредил он, повернулся к ней спиной и глянул на Сола с Ангвис. — Когда я прыгну, давайте к двери. Я попробую отбежать, отвлечь как можно сильнее. Вы только…

Он сбился и его взгляд перескочил за плечо, на поверженную крысокожую.

— Просто начинайте, как только я начну, — пробормотал он и развернулся ней. Она не отреагировала на его приближение: голова все так же склонена, лицо перемазано засохшей кровью. Калеб извлек из пальто грязный носовой платок, приподнял ее подбородок и частично стер красное со щек. Ее глаза оставались закрыты, дыхание было тяжелым и неровным.

— Что ж, если это не сработает, мы все равно оба умрем, — проговорил он. — Так что, раз уж это малость похоже на конец света и наш последний шанс выложить карты на стол… Ну, если мы умрем, то может сумеем встретиться на той стороне?