Стивен Эриксон - Пыль Снов
— Такая одержимость сведет тебя с ума, Тарр. Понимаешь?
— Найди чем заняться, Улыба. И ты забыла, что я капрал.
— Вот тебе и доказательство: структура командования у нас в полном беспорядке.
— Проблей это сержанту. Или забоишься?
— Куда делся Корабб?
Тарр пожал плечами, поправил лежащую на коленях кольчугу. — Пошел реквизировать новое оружие.
— Прежнее потерял?
— Сломал, если быть точным. Нет, не спрашивай — я не скажу как.
— Почему?
Тарр помолчал и не спеша поднял глаза. Улыба ощерилась, уперлась руками в бедра. — А в каком состоянии твои вещи, солдат?
— В отличном.
— Запасы стрел пополнила?
— На одной написано твое имя. Да и других полно.
* * *Корабб Бхилан Зену’алас возвращался по тракту своей особенной походкой — каждый шаг осторожен как на тонком льду — и притом широко расставляя ноги, словно нес между коленями бочонок. На плече висел длинный меч летерийской работы в новеньких, еще покрытых воском с отпечатками брезента ножнах. Рука прижимала к боку набитую пером подушку.
Подойдя к костерку, он положил подушку на стул и осторожно уселся сверху.
— Что ты с собой сделал, во имя Худа? — воскликнула Улыба. — Дырку мечом прочистил?
Корабб скривился. — Это личное.
Он снял меч, положил на колени. На лице было выражение, какое Тарр прежде видывал только на личиках детей в День даров Королевы Снов: румянец, сияние, глаза жаждут узреть спрятанное под крашеной змеиной кожей сокровище….
— Просто меч, Корабб, — сказала Улыба. — Ну что ты.
Тарр видел как гаснет, скрывается в привычный тайник чудесная улыбка. Глаза его стали суровыми. — Солдат Улыба, наполните бурдюки в количестве, достаточном на наш взвод. Вам придется найти мула и телегу, если не хотите бегать много раз.
Женщина взвилась: — Почему я?!
«Потому что ты гадишь людям просто от безделья». — Пропади с глаз моих. Сейчас же.
— Ну разве не лучший друг, — буркнула она, уходя.
Тарр положил инструменты. — Летерийский, не так ли? Ну, Корабб, давай полюбуемся…
Глаза воина снова загорелись.
* * *До официального выступления в поход остались целые дни. Приказ Тарра преждевременный. Будь капралом она, она бы знала и не посылала себя непонятно за чем. Да, будь капралом она, Тарр бегал бы с дурацкими заданиями каждый раз, как ее рассердит — то есть все время. Так или иначе, она решила: ночь надо провести весело. Тарр привык ложиться рано…
Не стань Корик похож на рыботорговца, потеющего в коптильне, у нее уже сейчас была бы хорошая компания. А так… она побрела к кучке солдат тяжелой пехоты, собравшихся за какой-то игрой. Поденка и Тюльпан, Острячка, Курнос, Лизунец и еще люди из другой роты, которых она помнит по стычке в деревне — Спешка, Оглянись и Больше Некуда.
Пропихнувшись между потными солдатами, она оказалась внутри круга.
Не игра. Огромный след на песке. — Что стряслось? — громко вопросила Улыба. — Это же след, Худа ради!
Здоровенные рожи выпялились на нее со всех сторон. Поденка ответила восхищенным и почтительным тоном: — Это его.
— Кого?
— Его, она же сказала, — прогнусил Курнос.
Улыба вгляделась в отпечаток ноги. — Неужто? Ни шанса. Откуда вам знать?
Острячка утерла нос (насморк одолевал ее со дня высадки на этот континент). — Явно не наш. Видишь какая пятка? Это моряцкий каблук, гвоздики полумесяцем.
Улыба фыркнула: — Идиоты! Половина армии так подкована! Боги подлые, у вас у всех такие каблуки!
— Точно, — согласилась Острячка.
И все закивали.
— Тогда пойдем по следу и сможем, наконец, его увидеть.
— Мы думали, — сказал Курнос. — Но он же один, не видишь?
— Что это значит? Один след? Всего один? Смехота! Вы другие затоптали…
— Нет, — заявил Оглянись, почесывая грязным пальцем похожее на капустный лист ухо. — Я первым на него набрел, и он точно был один. Вот так. Всего один. Кто еще мог бы такое сделать?
— Вы все идиоты. Я не верю, что Непотребос Вздорр вообще существует.
— Это потому что ты тупая! — завопил Больше Некуда. — Ты тупая, тупая, тупая и… э… еще тупая. А я не такой как ты. Спешка, я ведь прав, а? Я не такой как она, а? Я не такой, а?
— А ты ее знаешь, Большик? Знаешь кто она?
— Нет, Спешка, не знаю. Ничего не знаю.
— Значит, ты с первого взгляда всё понял. Как хорошо! Ты прав, Большик.
— Я так и знал.
— Слушайте, — сказала Улыба, — кто хочет сыграть в кости?
— А чем?
— Костями, разумеется!
— У нас нет.
— А у меня есть.
— Что есть?
Улыба послала всем ослепительно-яркую улыбку (лицо заболело от непривычки). Вытащила из кармана мешочек. — Делайте ставки, солдаты. Начнем игру. Слушайте внимательно, я объясню правила…
— Мы знаем правила, — сказал Курнос.
— Не мои правила. Мои совсем особенные. — Она видела, какой интерес нарисовался на лицах, как загорелись маленькие глазки. — Слушайте же внимательно, потому как они сложные. Большик, ты встанешь рядом, вот тут, как положено другу. Да?
Больше Некуда кивнул: — Да! — и надул грудь, расталкивая остальных.
* * *— На словечко, лейтенант.
Прыщ вскочил: — Да, сэр!
— За мной. — Капитан Добряк быстро вышел из штаба. Паковавшие вещи солдаты отчаянно старались сойти с его дороги, словно пугливые уличные коты. Однако к лейтенанту Прыщу они отнеслись с куда большей небрежностью, и пришлось садануть в пару рож, чтобы не отстать от капитана.
Они вышли на плац и замерли перед неровным строем каких-то гражданских, которым явно нечем заняться. Их была полная дюжина. Прыщ увидел двух женщин в заднем ряду — и дух его опустился ниже пяток.
— Я решил продвинуть вас по службе вбок, — сказал Добряк, — старший сержант.
— Благодарю, сэр.
— Я делаю это, признавая в вас великий талант рекрутирования гражданского населения.
— Ах, сэр, я снова уверяю вас, что не имею никакого отношения к тем двум шлюхам… — он указал на двух толстух в заднем ряду, — которые посмели без приглашения показаться в вашей конторе…
— Ваша скромность впечатляет, старший сержант. Однако мы видим перед собой летерийских рекрутов. Большинство — Должники, да и парочка недавних представительниц альтруистической профессии имеется, как вы изволили заметить. — Взгляд его отвердел. — Как знает любой малазанский солдат, прошлая жизнь теряет значение, едва принята присяга и получен вещмешок. Нет предела служебному росту, ограниченному лишь уровнем компетентности…
— А иногда ничем не ограниченного, сэр.
— У вас нет достойных причин прерывать меня, старший сержант. Отныне славные новобранцы ваши. Одеть, снарядить, подготовить к долгим переходам и сражениям. Ясно, что с ними придется еще много работать. Выступаем через два дня, старший сержант.
— Подготовить их за два дня, сэр?
— Эти рекруты полагаются на вашу компетентность, как и я. — Добряк выглядел до тошноты довольным собой. — Смею посоветовать: первым делом протрезвите их. А теперь оставлю вас с ними, старший сержант.
— Спасибо, сэр. — Прыщ отдал честь.
Капитан Добряк торжественно удалился в штаб.
Прыщ смотрел ему вслед. — Это, — прошептал он, — война.
Ближайший новобранец — тощий мужчина лет под сорок с огромными пегими усами — вдруг просиял улыбкой: — Не могу дождаться, сэр!
Прыщ взвился: — Я не «сэр», навозный ты жук! Я старший сержант!
— Простите, старший сержант!
— Тебе не случилось ли усомниться, что продвижение вбок, произведенное капитаном Добряком — свидетельство полного его доверия?
— Никак нет, старший сержант!
Прыщ прошел к дальнему краю строя и уставился на шлюх. — Боги подлые, что вы здесь забыли?
Блондинка (красное лицо ее лоснилось, как бывает с толстухами всего мира, если им доводится долго стоять на солнце) рыгнула, отвечая: — Старший сержант, поглядите на нас!
— Гляжу.
— Нам никак не удавалось избавиться от жира. Но в армии выбора нет, так ведь!
— Вы обе пьяные.
— Мы больше не будем, — сказала брюнетка.
— А насчет проституции?
— Ах, старший сержант, оставьте нам маленькие радости.
— Вы обе едва дышите. Если одеть доспехи и вещмешки, вам конец.
— А мы даже рады, старший сержант. Все ради похудания!
— Назовите имя солдата, подбившего вас заявиться к капитану.
Женщины лукаво переглянулись. Блондинка сказала: — Имени не слышали.
— Мужчина или женщина?
— Было темно, — заявила брюнетка. — Мы не поняли. К тому же Большой Добряк сказал…
— Простите, кто?
— Ох, э… Капитан Добряк, вот о ком я. Теперь он в мундире…
— Отличный мундир, — встряла блондинка. — Он сказал, что вы сделали, типа, все лучше некуда, что вы самый лучший и здоровый солдат во всей Маложалкой Армии…
