Стив Паркер - Легенды темного тысячелетия
Артемий оглянулся. Его колонна двигалась быстро, но инквизитор со свитой, хоть и с превеликим трудом, но не отставал.
Генерал-майор Гудвин передал измученную леди-псайкера великану Клеггу 66, но монстр на бегу так прижал свою ношу острыми когтищами, что несколько царапин на спине женщины уже кровоточили.
Артемий вздохнул и по каналу связи отдал распоряжение брату-сержанту Сириилу:
— Поручи одному из братьев взять псайкера, пока она не умерла на спине аркофлагеллянта от потери крови.
— Будет исполнено, капеллан-дознаватель, — ответил Сириил.
От колонны отделился брат Ольтос и побежал назад. Он забрал ношу у Клегга 66, устроил ее у себя на плечах и снова вернулся на свое место.
Как любой густонаселенный город, Маракросс представлял собой лабиринт, некогда сбивавший с толку приезжих. На улицах и перекрестках валялись кости убитых жителей. В неподвижном ночном воздухе чуть колыхались знамена из драной человеческой кожи, расписанной отвратительными символами. Стены повсюду были испятнаны кровью.
В воздухе смердело мертвечиной, роились мухи.
Артемий держал в памяти сделанные с орбиты снимки, которые видел раньше на инфопланшете. Он безошибочно вел отряд к противоположной от ворот стороне города, а за космодесантниками в окружении свиты поспешал инквизитор. На расстоянии грохот водопада казался нескончаемым шумом, усиливавшимся по мере приближения.
Труднее всего было пересекать мосты и широкие перекрестки. Ауспик Артемия предупреждал о культистах, которые заняли возвышавшиеся над улицами здания.
«Снайперы на верхних этажах и крышах. Разграбили оружейные склады».
На первом простреливавшемся перекрестке Артемий приказал Сириилу и Огиону уничтожить четыре засады, по две на брата. После он повернулся к инквизитору и объяснил:
— Чтобы пересечь это широкое пространство, нужно прежде снять стрелков. Я хочу, чтобы и вы, и ваша свита ради безопасности не высовывались, пока мои братья не освободят дорогу.
— Пустая трата времени, — ответил Хейрон. — Гудвин и Оссио — обладатели аугментических глаз, они отменно стреляют. Почему бы не использовать для борьбы с их снайперами наших снайперов?
— Я считаю, инквизитор, что эта операция всецело в ведении Темных Ангелов. Я не стану приказывать вашим людям, я только прошу держаться в безопасности. Если вы хотите, чтобы ваши бойцы вызвали огонь противника на себя — я не буду возражать. Они по крайней мере послужат приманкой. Вам так хочется пожертвовать двумя вашими людьми?
Инквизитор замялся.
— Думаю, едва ли, — продолжил Артемий. — Пусть со снайперами разберутся Темные Ангелы. К тому же вашим сопровождающим нужно отдохнуть.
— Не стоит относиться к нам так пренебрежительно, капеллан-дознаватель, — огрызнулся Хейрон. — Мы вам еще покажем, уверяю вас.
Но Артемий уже отдавал приказы космодесантникам.
Брат Метандес обладал столь примечательным телосложением, что не заметить его было просто невозможно — даже по меркам Астартес он считался великаном. Медленно, но без страха он поднимался по каменным ступеням, помня о возможных опасностях и западнях, которые могли помешать выполнению задания.
Дважды Метандес замечал тонкую железную проволоку, натянутую поперек лестницы, — он осторожно переступал через нее и шел дальше. С улицы разбитые окна заливал неверным оранжевым светом одинокий гудящий фонарь. В какой-то миг на стене высветилась тень Метандеса, затем фонарь моргнул и погас.
Космодесантник добрался до верхней площадки, шагнул к единственному дверному проему и вгляделся в большую комнату. Несмотря на то что в помещении было совершенно темно, своим острейшим зрением Метандес тут же разглядел снайпера. И еще много чего.
У двери противник разбросал осколки стекла, чтобы никто не застал его врасплох. Снайпер явно не принадлежал к числу культистов-горожан, он скорее всего был предателем из Прето.
Метандес замер в ожидании условного сигнала.
Пора!
Когда посреди перекрестка внизу разорвалась крак-граната, черные стены на мгновение осветились ярким белым огнем.
Вспышка ослепила снайпера, он отшатнулся от окна, закрывая глаза руками.
Метандес бросился вперед и вонзил пилообразное лезвие кинжала для ближнего боя в спину культисту. Когда великан-космодесантник выдернул нож, снайпер оказался рассечен почти надвое.
Тело не успело упасть на пол, а Метандес уже отбросил кинжал и вскинул болтер. Гололитический визор-дисплей выдал увеличенное изображение крыши здания на другой стороне улицы.
Там сидел второй снайпер, он еще тряс головой, силясь вернуть зрение. Болтер Метандеса сердито громыхнул один раз, и голова культиста взорвалась, плеснув темным жидким месивом.
— Западный угол очищен. Северный угол очищен, — отчитался в комлинк Метандес.
— В южном чисто, в восточном тоже, — протрещал комлинк другим голосом.
— Хорошая работа, — отозвался капеллан-дознаватель. — Сверьтесь со сканерами. К нам движутся толпы культистов. Я хочу, чтобы вы оказали нам огневую поддержку сверху. Фраг-гранаты — на ваше усмотрение.
— Есть, брат, — ответил Метандес. Он подобрал кинжал, спрятал в ножны, затем проверил магазин болтера.
Внизу ревела приближавшаяся к перекрестку толпа. В свете факелов орали и хохотали уродливые перекошенные физиономии. Одержимые жаждой крови, безумцы палили в воздух и напрасно тратили боеприпасы. Некоторые еретики несли жуткие знамена из человеческой кожи.
Метандес уперся ногой в подоконник, прицелился и прошептал:
— Да познают они ярость Его. О Лев, направляй мои болты! Позволь поразить врага во имя Его.
Болтер космодесантника принялся сеять смерть.
Темные Ангелы продвигались вперед, их вел капеллан-дознаватель, ориентировавшийся по картам на инфопланшете. На каждого Астартес приходилось по тысяче врагов, и отряд неминуемо нес потери.
Киррис и Ланидей своими телами закрыли братьев от культистов-смертников, обвязавшихся мелта-бомбами — но дорого продали свои жизни. Храбрые космодесантники оттеснили смертников назад. Взрывами убило сотни еретиков, а Астартес живьем изжарились в раковинах доспехов. Подвиг двух братьев спас орден от куда более многочисленных жертв. Оставшиеся в живых космодесантники бросились на культистов и заставили их заплатить за гибель друзей. Затем апотекарий Таррос с чувством глубокого уважения удалил у павших братьев прогеноиды. Артемий вверил две отважные души бессмертному Императору.
— Все павшие во имя Его погибли не зря, — сказал он космодесантникам, салютовавшим героям. — Огион, спрячь тела. Когда все закончится, мы заберем их и похороним в Башне Ангелов.
Во время стычки на большой базарной площади брат Ольтос, прикрывая отступление спутников инквизитора, пал жертвой плотного лазерного огня. Темные Ангелы жестоко отомстили убийцам. Даже Хейрон с неприязнью воспринял зверство космодесантников.
Псайкер Ле-Гранж опустилась на колени над телом Ольтоса, оплакивая того, кто нес ее, обессилевшую, на своих плечах.
Его больше нет.
Инквизитор мягко увлек Ле-Гранж прочь от тела.
Темные Ангелы не могли позволить чувству печали помешать их дальнейшему продвижению. Напротив, они раскрыли сердца и мысли вопиющему гневу и набросились на врага с еще большей яростью.
Скорость и свирепость космодесантников поражала инквизитора Хейрона. Его свита билась рядом с Астартес, но лишь один из его сподвижников, безмозглый Клегг 66, мог сравниться с ними по числу сраженных противников.
Аркофлагеллянт бросился в гущу мутантов-культистов, повинуясь единственному слову, произнесенному Хейроном. Он не замечал порезов и пронзавших его бледное тело пуль. Клегг 66 бился молча, острыми как бритвы адамантиновыми когтями он косил ряды проклятых и швырял растерзанные тела врагов своего хозяина высоко в воздух.
Когда ночь уступила место зарождающемуся дню, Астартес наконец вышли из лабиринта городских улиц. Они добрались до водопада Маракросса.
Артемию показалось, что он способен носом учуять врага — такое тошнотворное зловоние отхожего места висело в воздухе.
— Инквизитор, — позвал он Хейрона. Они вместе притаились в тени разрушенного склада. Артемий медлил, ожидая, пока запыхавшийся старик переведет дыхание. Прямо перед ними вздымалась к небесам громадная белая стена маракросской плотины.
— Ну и ну, — удивился Артемий.
Инквизитор Хейрон безмолвно кивнул, соглашаясь с ним.
Гигантская вогнутая поверхность поднималась на два километра до самой вершины нагорья. Где-то на высоте трети плотины, в семистах метрах над землей, из стены выдавались сливные трубы, изрыгавшие тонны белой пенистой воды. Водопад с грохотом обрушивался в рукотворное озеро, над поверхностью которого стлался, выползая на рокритовую набережную, прохладный влажный туман.
