Грэм Макнилл - Зона поражения
К тому времени, как вернулись бескожие, уже взошла луна и вокруг мрачной церкви расплескались призрачными лужами пятна бриллиантово-белого света. Уриилу претило использовать жертвоприношения и бумагу со стен поминовения, поэтому костер они развели из обломков деревянных скамей, которые сложили в большую железную жаровню, обнаружившуюся в задней части церкви.
Бескожие волокли за собой три окровавленные туши горных животных, истерзанных когтями и клыками. Убитые звери были покрыты грубым мехом, имели головы, похожие на коровьи, с вытянутыми, явно приспособленными для рытья земли мордами и толстой кожей. Ноги их были довольно тонкими и мускулистыми, так что Уриил позволил себе предположить, что скачут эти существа на своих копытах весьма резво.
— Что ж, они хотя бы уже поели, — произнес Пазаний, глядя на вымазанные в крови рты бескожих.
— Судя по всему, — согласился Уриил, наблюдая, как предводитель подтаскивает самую большую тушу к алтарю и бросает ее прямо ему и Пазанию под ноги.
— Мы поели в горах, — сказал монстр. — Это мясо для вас.
Не дожидаясь ответа, кошмарное создание отвернулось и повело вокруг взглядом тусклых, безжизненных глаз. Обеспокоенный таким поведением, Уриил протянул руку и коснулся предплечья вожака.
Едва он успел дотронуться, как бескожий отдернулся и, зашипев от боли, вновь повернулся к нему. Уриил вздрогнул от столь неожиданной реакции и той злобы, которую увидел в глазах командира мутантов.
— Не трогай, — прошипел вождь бескожих. — Боль. Этот мир ранит нас.
— Ранит? О чем это ты?
Существо помедлило, словно силясь найти подходящие слова, чтобы выразить свои мысли.
— Воздух другой. Мы чувствуем себя иначе. Слабее. Тело не работает, как раньше.
Уриил кивнул, хотя понятия не имел, почему бескожие чувствуют себя хуже именно на этой планете.
— Попытайтесь немного отдохнуть, — сказал капитан. — Когда солнце взойдет, мы сможем лучше все разглядеть и решим, что делать дальше. Ты понимаешь меня?
— Понимаю, — кивнул предводитель. — Император доволен нами?
— Да, — ответил Уриил. — И вы сейчас находитесь в месте, посвященном ему.
— Посвященном?
— Оно принадлежит ему, — пояснил Уриил. — Как то место, где вы жили раньше.
— Дом Императора?
— Именно так.
— Тогда мы останемся здесь. Император позаботится о нас, — произнес предводитель бескожих, и капитан нашел это столь простое утверждение удивительно трогательным. Эти существа хоть и являлись отвратительной насмешкой над человеческим геномом, но веровали в Императора с детской наивностью и искренностью.
Прихрамывая, предводитель бескожих побрел прочь, чтобы воссоединиться со своими последователями, а Уриил отвернулся к алтарю, возле которого Пазаний уже начинал разделывать подаренную тушу, чтобы поджарить ее на огне. Конечно, космические десантники вполне могли есть и сырое мясо, получая даже больше питательных веществ, но после всех лишений, перенесенных на Медренгарде, оба воина просто мечтали о горячей пище.
Уриил посмотрел на бескожих, расположившихся возле стены и с удивлением разглядывающих бумажные листки на ней. Некоторое время спустя Пазаний протянул ему большой кусок мяса, одновременно располагая собственный над жаровней.
— Как просто это забыть, — пробормотал Уриил.
— Что именно?
— То, что на самом деле они самые обычные дети.
— Бескожие?
— Да. Подумай сам. Их схватили совсем крохами, и мортиции придали им чудовищное обличье, но ведь внутри-то они остались детьми. Я сам был помещен в одну из демонических маток и знаю, что она пыталась со мной сделать. Но поступить так с детьми… представь себе, что однажды ты проснешься и обнаружишь, что стал монстром.
— Думаешь, кто-то из них еще помнит прежнюю жизнь?
— Не знаю, — произнес Уриил. — Отчасти даже надеюсь, что нет; было бы слишком жестоко, если бы они понимали, что было ими потеряно. Но все-таки мне кажется, что именно фрагментарные воспоминания не позволили им окончательно превратиться в чудовищ.
— Тогда следует надеяться, что сейчас, выбравшись с Медренгарда, они вспомнят как можно больше.
— Возможно, — сказал Уриил, подвешивая ломоть мяса над огнем. — Понимаю, выглядят они жутко, но случившееся с ними — не их вина. Они не заслуживают, чтобы их загнали в угол и убили только за то, что выглядят не так, как мы. Может, тела их нам и не спасти, но в наших силах спасти их души.
— Как?
— Обращаясь с ними, как с людьми.
— Тогда, надеюсь, тебе удастся убедить в этом окружающих, пока они их не увидели.
— Со временем именно это я и собираюсь сделать, но давай разбираться с проблемами по мере их поступления.
— И раз уж ты об этом заговорил, — сказал Пазаний, снимая мясо с жаровни и пробуя его на вкус. — О! Вкуснотища. Так что мы намереваемся делать утром?
Уриил тоже снял кусок с огня и впился в мясо, наслаждаясь его ошеломительным запахом и благородным вкусом после долгих дней, проведенных на сухпайке и переработанной питательной пасте. Мясо было довольно жестким, но все равно восхитительным. Горячий сок побежал по подбородку космодесантника, и тот с трудом подавил в себе желание проглотить свою порцию не жуя.
— Завтра, — с набитым ртом проговорил Уриил, — мы осмотрим город, определимся с его географией, а потом подумаем, как бы нам выйти к жилому поселению.
— А дальше?
— Дальше мы представимся первому же попавшемуся на глаза имперскому чиновнику и свяжемся с орденом.
— Думаешь, все будет так просто?
— Может, да, а может, и нет, — сказал Уриил. — Думаю, мы выясним это уже завтра, но сейчас нам следует отдохнуть. В моем теле болит каждая кость, и мне нужна хотя бы одна ночь здорового сна, прежде чем разбираться с делами.
— По мне, так звучит просто замечательно, — согласился Пазаний. — Всякий раз, как я пытался закрыть глаза на этом чертовом паровозе, так начинал видеть реки крови и освежеванные трупы.
Уриил кивнул, ведь и сам прекрасно помнил кошмары, всплывавшие в его сознании, когда он пытался поспать в Омфале Демониуме. До встречи с Несущим Ночь он и вообразить себе не мог подобные ужасы, не говоря о том, чтобы поверить в возможность их существования в реальности.
В течение всего того не поддающегося исчислению времени, которое космодесантники и бескожие провели внутри безумных глубин адского локомотива, они непрестанно подвергались атакам этих безумных снов, и Уриил понимал, что его разум уже был готов сломаться, ведь кто может день за днем переживать кошмары и остаться в своем уме?
Из всех чудовищных видений о смерти и кровопролитии, посещавших Мезиру Бардгил, не было никого, кого бы она боялась так же, как Плакальщика. Она никогда не видела его лица, только слышала всхлипывания, но глубина боли и страданий, заключенная в этих звуках, была просто невыносимой.
Казалось немыслимым, что кто-то может испытывать подобные муки и скорбь и все-таки продолжать жить. И все же темные очертания Плакальщика, вырисовывающиеся на фоне белых, выложенных керамической плиткой стен пустой комнаты, определенно выдавали в нем живое существо.
При виде Плакальщика по ее щекам начинали катиться слезы, ей передавалась капелька его скорби, и тогда предательски подкашивающиеся ноги несли ее прямо к железной койке, на которой тот сидел. Кровать эта служила единственным предметом мебели в абсолютно пустом помещении.
Мезира понимала, что все это только сон, но от осознания ее страх нисколько не умалялся.
И хотя она смешала листья кхат с половиной бутылки раквира, прежде чем нехотя залезть в постель, видения о Плакальщике ее все-таки настигли.
Шаг за шагом она приближалась к стенающему существу, чьи плечи неистово тряслись от судорожных всхлипываний. Когда расстояние стало совсем незначительным, Мезира вдруг ощутила, как скорбь сменяется гневом, и как бы женщина ни старалась, но рука против ее воли поднялась и протянулась к Плакальщику.
Едва ее ладонь легла на его плечо, обоняние Мезиры наполнилось вонью паленого мяса, а перед глазами заплясали образы: горящие дома, кричащие люди и огненный шквал, раздувающийся и шевелящийся, точно живой.
— Нет, — прошептала она. — Только не снова.
Плакальщик прекратил рыдать, словно только сейчас заметил ее.
Без всякого предупреждения его тело внезапно окуталось пламенем, пожирающим и руки, и лицо.
— Ты была там, — произнес Плакальщик, совершенно не обращая внимания на уничтожающий его огонь.
— Нет, я!.. — закричала Мезира, отшатываясь прочь от смертоносного жара.
— Ты была там, — повторил Плакальщик, и в голосе его прозвучал приговор.
Еще несколько секунд, и тело его обуглилось до черноты, и женщина начала задыхаться от запаха горелой плоти.
