Дэн Абнетт - Создатель Призраков
Гвардейцы ринулись в бой раньше, чем сами осознали это. Аристократы Жильбера ворвались на позиции тяжелых орудий врага, и ошарашенные расчеты оборачивались, отбиваясь личным оружием. В следующий момент несколько отрядов хаоситов отделились от основного наступления, чтобы отбить внезапную атаку с тыла, и обрушились на Призраков. Лазерный и пулевой огонь расчертил селевую пустошь яркой сетью.
Отстреливаясь из пистолета, Гаунт понял, что настал момент решать: оторваться от врага и отступить сейчас или ввязаться в битву до самого конца.
Он увидел, как отряд Жильбера переваливает через гребень холма и атакует позиции вражеской артиллерии с яростью и достойным уважения мастерством. Не более чем за пару минут они вырезали расчеты вражеских орудий. Под мощным огнем хеллганов, двух гранатометов и плазменной винтовки погибло и командование батареи.
Жильбер величественно объявил о своем успехе. В этот момент его солдаты уже разворачивали захваченные ракетометы и полевые орудия и открывали огонь по орде Хаоса. Гаунт должен был признать, что элитная Десятая бригада вольпонцев заслужила свое звание. Всесторонняя боевая подготовка означала, что эти бойцы могли взять штурмом позиции артиллерии, а потом, как настоящие артиллеристы, развернуть эти орудия против врага.
А еще комиссар понял, что момент упущен. Отступить сейчас означало бросить вольпонцев. Жребий брошен. Битва шла всерьез, и пощады ждать не приходилось.
Призраки ворвались в тыл врага по двум направлениям. Правильно оценив ситуацию, Жильбер приказал развернуть орудия в долину, прикрывая наступление Призраков и разнося в клочья неуклюжий фланговый маневр врага. Направляемые Жильбером снаряды падали со снайперской точностью, поднимая в воздух фонтаны грязи, ошметков растительности и тел врагов буквально в двадцати шагах от Призраков.
Сражение кипело совсем близко. Гаунт был поражен тем, что за исключением пары царапин и ожогов его солдаты не получили никаких ранений.
За пять минут сражения имперцы вогнали клин в арьергард армии Хаоса, прошли полкилометра и истребили не меньше двух сотен вражеских солдат, не потеряв ни одного человека.
Жильбер удерживал позицию, сколько мог. Но наступил момент, о котором они с Гаунтом договорились заранее по воксу. Момент, когда разрыв между двумя небольшими имперскими отрядами станет слишком велик.
По сигналу Аристократы заминировали орудия и двинулись ускоренным темпом вперед, догоняя танитцев. За их спинами прогремела нарастающая волна взрывов. Боеприпасы орудий сдетонировали — и на месте небольшого плато образовалась новая долина.
Имперские войска были уже в гуще сражения, у подножия склона. Клин гвардейцев разбивал порядки врага. Призраки справа, Аристократы слева, на острие — Корбек и Гаунт.
Гаунт знал, что танитцы — хорошие бойцы. Но он в первый раз видел, чтобы они сражались столь упорно, столь блистательно. В душе он не мог поверить, что это просто реакция на его ободряющую речь. Они сражались за что-то, что было глубоко в их сердцах, за что-то, что нельзя было отнять.
— За Танит! За Танит, да святится память ее! — донесся до него боевой клич Корбека.
Подхваченный окружающими Призраками клич поразил Гаунта, затронув и в его душе что-то потаенное. Он был ошарашен… Они и вправду сражались за Танит. Не за память и не во имя мести. Они сражались за свою возлюбленную родину, за ее туманные города, сумрачные леса и величественные моря.
Он понимал, потому что тоже чувствовал это. Он провел на Танит всего один день, да и тот в основном в душных гостиных дворца курфюрста в Танит Магне. Но сейчас ему казалось, что это был его дом все годы детства и что этот дом все еще можно было вернуть…
Вместе с Корбеком и еще двумя Призраками он в первых рядах ворвался в траншею у подножия насыпи, встречая в лоб крупный отряд Хаоса, оставивший штурм и развернувшийся, чтобы отразить атаку. Гаунт рвался вперед, орудуя цепным мечом, разрывая врагов на куски. Казалось, что лазерные лучи его не берут. Все выстрелы летели мимо. Невыразимая любовь к Танит заполнила все его существо.
Комиссар спрыгнул в траншею, разрубив первого врага до пояса, затем развернулся и обезглавил визжащим мечом второго. Он одновременно стрелял из пистолета, перебив ноги двум чудовищам, пытавшимся атаковать его штыками. Пистолет уже издавал одни щелчки. Но рядом был Корбек, поливавший траншею огнем, и враги падали в конвульсиях или бросались бежать. С другой стороны рядовые Яэл и Макти сражались врукопашную серебристыми танитскими кинжалами, с мастерством и яростью. За их спинами Брагг поливал огнем автопушки окопы.
Гаунт отбросил свои пистолет и меч, вцепился в рукоятку пулемета, заряженного длинной патронной лентой и установленного на бруствере. Массивное орудие стояло на бронелисте, и его трехногий лафет был привязан к кольям, чтобы отдача не сдвигала его с места. Гаунт нажал гашетку и принялся водить дулом из стороны в сторону, выкашивая наступающую по склону пехоту врага.
Потом он почувствовал, что на его руку легла чья- то ладонь. Он увидел рядом Лилит, ее лицо было неестественно бледным, в глазах стояли слезы.
— Что? — рявкнул он, продолжая стрелять.
— Ты не чувствуешь? Ты тоже попал под действие магического шторма!
Комиссар отпустил гашетку, и заряжающий механизм напрасно продолжил тянуть ленту из коробчатого магазина.
— Магического?
— Паутина обмана, о которой я говорила… она вдохновляет твоих людей и Аристократов. Она разрушает мой разум! Гаунт!
Он невольно обнял ее, и она через мгновение оттолкнула его.
— Я в порядке! В порядке!
— Лилит!
— Что или кто бы там ни был наверху, в руинах, они играют на наших чувствах.
— В каком смысле?
— Мне… мне кажется, им нужна вся помощь, которую они только могут найти, Гаунт. Они соткали заклятие в этой буре, которое заставляет нас… заставляет нас идти на их зов, маня нашими самыми заветными желаниями! Для твоих Призраков это Танит… та Танит, где еще можно победить и спасти свою родину! Для Аристократов это Игникс Мажор, где они потерпели поражение после упорного сражения! Но, Ибрам… оно убивает меня! Слишком сильное, слишком!
Гаунт едва не задыхался.
— Почему я? Почему Танит?
— Что? — переспросила она, вытирая припухшие от слез глаза.
— Я не танитец, но моя воля отвечает на этот зов. Почему я не сражаюсь ради какой-нибудь великой цели моей собственной жизни? Почему я так часто возвращался на Танит в своих кошмарах все это время?
Она просто улыбнулась сквозь боль. Ее прекрасное лицо озаряли вспышки взрывов.
— Разве ты не понимаешь, Ибрам? Танит и есть твоя цель, рожден ты там или нет. Ты посвятил свою жизнь этим людям и памяти их погибшего мира. Судьба Танит поглощает тебя вместе с ними. И хотя ты не истинный сын лесов, эта магия задевает твои самые сокровенные стремления! Ты Призрак, Ибрам Гаунт, знаешь ты об этом или нет! Ты не просто их командир, ты один из них!
Гаунт снял фуражку и откинул волосы назад, стирая со лба пот. Он тяжело дышал, пытаясь унять волну адреналина.
— Так все это ложь? — начал он. Нас используют. Манипулируют нами. Заставляют сражаться, играя на наших самых тайных желаниях.
— Тогда… во имя Императора, если это поможет нам истребить хаоситскую мразь, не будем отвергать эту силу! Воспользуемся ею! — Гаунт включил коммуникатор и вышел на связь со своими войсками. — Шестьдесят человек против сотен тысяч! О нас будут слагать легенды! Вперед! Вперед! За Танит! За Игникс Мажор! Займите склон и прорывайтесь к руинам!
Жильбер, шедший во главе вольпонцев, услышал воззвание Гаунта и издал могучий крик, потрясший ночь. Он нажал спусковой крючок, и из раскаленного дула хеллгана вырвался поток смертоносных лучей, опустошивший еще одну обойму. Вольпонцы захватили склон, разметав порядки врага.
Лерод, ощутивший себя поистине неуязвимым, вел своих солдат вверх по насыпи, круша накатывающие волны отродий Хаоса.
Корбек направлял свой отряд между двумя атакующими клиньями. Брагг, шедший рядом с ним, обрушивал губительные потоки крупнокалиберных очередей на противника. По флангам имперского наступления сотни тысяч вражеских воинов перестраивались для новой атаки. Но пробитую в их рядах брешь было уже не закрыть.
Спустя годы имперские специалисты по тактике на Форидоне, с трудом реконструируя точные детали этого штурма по немногочисленным и разрозненным данным того времени, зайдут в тупик при попытке осмыслить эту победу. Данные говорили о чем-то совершенно нереальном, даже с учетом внезапности атаки и обхода с тыла. Следуя простой статистике, ударный отряд Гаунта должен был погибнуть до последнего человека не ближе чем в полукилометре от искусственной насыпи. Тактики учтут все: вдохновенное лидерство комиссара, тактическую находчивость, даже удачу… Но и всего этого было недостаточно. Войско Гаунта должны были просто вырезать еще на подступах к руинам.
