У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк

Глаза Хааралда опасно сверкнули, но Мерлин уверенно продолжал, встречая сердитый взгляд короля.

- Он был вашим двоюродным братом, ваше величество. Вы любили его, и я это знал. Я не должен был говорить вам то, что причинило бы вам столько боли, и даже если бы это было так, я понятия не имел об истинной глубине его измены. Я рассказал вашим министрам то, что знал, что подозревал, но даже я подозревал лишь часть полной правды, и у меня не было доказательств даже этого. Если они ошибались в том, как они реагировали на то, что я им говорил, они делали это из беспокойства и из любви к вам. Ни один из них не был готов уклониться от своего долга перед короной, чтобы расследовать любое обвинение, каким бы абсурдным оно ни было, и оба они действовали так, как поступили, из любви к вам и желания избавить вас от боли.

- Барон Уэйв-Тандер инициировал это расследование, не сказав вам, потому что он знал, как сильно вам будет больно, если обвинения окажутся обоснованными, и потому что он хотел избавить вас от этой боли до тех пор, пока он не подтвердит, что это так. А также, по крайней мере частично, чтобы защитить ваши отношения с вашим кузеном, если эти обвинения окажутся необоснованными, устроив все так, чтобы вы могли обвинить его в том, что он действовал без вашего разрешения, если герцог окажется невиновным и узнает, что его подозревали. И хотя граф категорически отказывался верить, что герцог может быть предателем, он согласился с бароном Уэйв-Тандером, из чувства долга перед вами, что обвинения должны быть расследованы. Если он поступил неразумно в других отношениях, это тоже было из любви к вам и к своему собственному зятю.

- Возможно, им следовало сказать вам сразу. Возможно, мне следовало это сделать. Но если бы мы это сделали, как бы вы отреагировали? Вы бы в это поверили? Или вы поступили бы точно так же, как граф? Дать любимому двоюродному брату возможность опровергнуть нелепые обвинения, выдвинутые против него иностранцем, о котором вы на самом деле почти ничего не знаете?

Король продолжал пристально смотреть на него в течение нескольких мгновений, но затем огонь в его глазах снова угас.

- Совершенно верно, ваше величество, - мягко сказал Мерлин. - Вы действительно любили его, как и граф. Ни один из вас не хотел бы верить. И поскольку граф отказывался верить, его чуть не убил собственный зять. Он был бы убит, если бы герцог решил, что его смерть необходима для продвижения его собственных планов. Не обманывайте себя, Хааралд из Чариса: кузен, которого вы любили, спланировал убийство вашего сына и ваше собственное. Если бы он стал регентом Жана, он, несомненно, организовал бы и его смерть, а возможно, даже смерть Жанейт, если бы это оказалось необходимым для обеспечения его собственных притязаний на трон. Если бы вы дали ему возможность очистить свое имя, он отреагировал бы точно так же, как на предложение графа Грей-Харбора, и, вполне возможно, добился бы успеха.

Снова повисла тишина, а затем король встряхнулся. Он отвел взгляд от Мерлина, от все еще стоящей на коленях Грей-Харбора.

- Что ты уже обнаружил, Бинжэймин? - резко спросил он.

- Боюсь, что все рассказанное нам сейджином Мерлином о герцоге было правдой, сир, - тяжело сказал Уэйв-Тандер. - Его мажордому и по меньшей мере еще двадцати трем его личным стражникам удалось исчезнуть до того, как лейтенант Хантир и его люди прибыли в особняк герцога. Единственная причина, по которой я могу думать, что они сделали это, заключалась в том, что они знали, что герцог был предателем, и они были замешаны в его измене. И я боюсь, что по крайней мере один из них, возможно, служил двум господам, а не только одному герцогу.

- Что ты имеешь в виду? - потребовал Хааралд, и Уэйв-Тандер кивнул Сифармеру.

- Я получил донесение от одного из моих агентов как раз перед тем, как сейджин Мерлин и граф прибыли сюда, во дворец, ваше величество, - сказал сэр Рижард. - Человек, который, возможно, соответствует описанию мажордома герцога, Мариса Уиллимса, сегодня вечером побывал в квартире Брейди Лэйхэнга. Погода сегодня такая плохая, что мой человек не смог точно идентифицировать личность, но поскольку погода такая плохая, он также с подозрением отнесся к тому, почему кто-то может быть на улице во время шторма. Поэтому после того, как посетитель ушел, он решил, что должен тихо проверить, чтобы убедиться, что Лэйхэнг все еще там, что он не выскользнул через черный ход в качестве первого шага к исчезновению. Вместо этого он обнаружил, что Лэйхэнг был убит.

- Убит? - повторил Хааралд, и в его голосе прозвучали почти ошеломленные нотки. Как будто даже такой жесткий человек, как король Чариса, начинал чувствовать себя перегруженным.

- Да, ваше величество, - кивнул Сифармер.

- Я не верю, что герцог приказал его казнить, сир, - сказал Уэйв-Тандер. - Подозреваю, что так же, как герцог приставил своего собственного стражника к службе у Рейджиса, Нарман приставил этого Уиллимса к герцогу. Вероятно, он был скрытым кинжалом, который ждал, чтобы убрать герцога в выбранное Нарманом время, но, похоже, ему также было поручено устранить единственного человека, который мог бы предоставить нам полную информацию о сети шпионов Нармана здесь, в королевстве. Особенно, если окажется, что падение герцога, в свою очередь, может привести нас к Лэйхэнгу.

- Лэнгхорн, - вздохнул Хааралд и прикрыл глаза рукой. Он просидел так довольно долго, затем заставил себя снова выпрямиться, опустил руку и посмотрел на Грей-Харбора.

- О, встань, Рейджис! - почти рявкнул он.

Голова графа снова поднялась, и Хааралд издал недовольный звук, нечто среднее между фырканьем и чем-то более сердитым.

- Сейджин прав, - сказал он. - Да, ты был глуп и нарушил свою клятву. И если бы ты сказал мне так, как должен был, я бы сделал что-нибудь столь же глупое. Потому что, как говорит сейджин Мерлин, я любил Калвина. Да простит меня Бог, но я все еще люблю его. И он использовал бы эту любовь, чтобы убить меня и Кэйлеба, а также, вероятно, Жана и Жанейт.

- Ваше величество, я... - начал Грей-Харбор, но Хааралд резко покачал головой.

- Нет. Не говори этого. Ты слишком ценен для меня - для королевства, - чтобы позволить тебе уйти со своего поста. И еще менее... разумно... - Король тонко, натянуто улыбнулся Мерлину. - Возможно, в данном случае ты действовал из любви, но, конечно же, ты также дал мне самое убедительное доказательство твоей собственной лояльности. Каким бы ужасным это ни было для меня и для Кэйлеба, в ближайшие дни тебе будет еще хуже. Я не могу обойтись без человека, готового вынести столько боли, служа клятвам, которые он дал мне и моей короне. Так что встань, подойди сюда и сядь там, где тебе самое место. Сейчас же.

Грей-Харбор поколебался еще мгновение, затем встал, слегка пошатываясь, прошел к своему месту за столом совета и сел. Это оставило Мерлина стоять в одиночестве перед столом, а Хааралд откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на него.

- И тебе того же, сейджин Мерлин, - тихо сказал он. - Ты приносишь смертоносные дары.

- Сожалею об этом, - непоколебимо сказал Мерлин, - но я сказал вам, что расскажу правду, ваше величество.

- Ты обещал и сделал это. - Хааралд поднял руку в легком отбрасывающем жесте. - Я думал, что правда - это то, что я хотел услышать; теперь я знаю лучше. Это не то, что я хочу услышать; это только то, что мне нужно услышать. Пройдет много времени, прежде чем я смогу по-настоящему простить тебя, или Рейджиса, или Бинжэймина, или особенно себя за то, что произошло сегодня вечером. Но правда в том, что ты и Рейджис, вполне возможно, спасли мою жизнь и жизни моих детей. И независимо от того, увенчались бы планы Калвина успехом в конечном счете или нет, ты разоблачил и уничтожил самого опасного предателя во всем королевстве. И поэтому, даже несмотря на то, что мое сердце кричит от гнева, ты не являешься подходящей мишенью этого гнева.

Мерлин склонил голову в молчаливом поклоне, и Хааралд еще раз встряхнулся.