Энн Маккефри - Драконье пламя
— От этого зависит и жизнь стражей порога, — сказал Моран, внимательно следя за выражением лица Феннера. Феннер кивнул и подался вперед в своем кресле. — Она последняя золотая на Перне.
— Понимаю, — кивнул лорд Феннер. Он поднял взгляд и властно поманил дочь. Слова его были кратки и решительны. — Нерра, сбегай на барабанную башню. Знаешь, что надо сказать?
— Конечно, — ответила Нерра. — Сигнал срочности два или три?
— Три, — сказал Феннер. Нерра тут же убежала.
— Спасибо, — с чувством ответил Моран. Три раза сигнал повторяли только в случае дела, важного для всего Перна.
— Посмотрим, поблагодаришь ли ты меня потом, — сказал Феннер. Он смерил Морана суровым взглядом. — Насколько помню, твое имя недавно всплывало.
Моран поднял бровь.
— Мой лорд?
— Да, один бедный человек по имени Никал подал на тебя жалобу, — сказал лорд Феннер. — Сказал, что заплатил тебе за месячный запас кромского угля, но так его и не получил. — Феннер помолчал, не сводя глаз с Морана. — Когда он заявил, что ты утверждал, будто являешься одним из моих арфистов, мне пришлось возместить ему расходы.
— Я надеялся… — начал было Моран, но Феннер перебил его:
— Это дело будет решаться между тобой и мастером-арфистом. И будь благодарен, что дело решается именно так. Я за воровство Изгоняю.
— Это ведь ради детей, — взмолился Моран.
— Надо было обратиться ко мне, — ответил Феннер.
Моран покачал головой, утратив дар речи. Облизнул губы и поморщился.
— Они были Изгоями.
Как раз в этот момент вернулась с полотенцем Марта. Феннер улыбнулся ребенку и подтолкнул ее к Морану. Она протянула ему полотенце и шмыгнула прочь. Вряд ли это говорило о ее особой любви к арфисту. Незаметно от Морана, который смывал кровь с лица, Феннер нахмурился.
Когда Моран закончил умываться, лорд Феннер сказал:
— Думаю, через некоторое время мы получим ответ. Почему бы тебе покамест не отдохнуть?
— Спасибо, мой лорд, — медленно выпрямился Моран. Он удивился, что его так шатает от усталости и потрясения. — Я воспользуюсь твоим предложением.
* * *— Киндан, Киндан, — повторял ему в ухо чей-то голос. — Тебя зовут!
Киндан открыл сонные глаза и увидел над собой лицо Келсы. Она трясла его за плечо.
— Ты слышал барабаны? — продолжала Келса. Киндан помотал головой. Он просидел над Записями ночь и полдня, прежде чем возбужденный Зист отпустил их поспать, пока можно. Судя по тому, что у Келсы в руке был фонарь, еще стояла ночь.
— Вести из Крома, — сказала Келса. — Тройной сигнал, помощь мастеру воспитателей стражей Ализе.
Киндан вскочил так быстро, что Келса едва отдернула голову.
— Мастер Ализа? — воскликнул он. — Что случилось?
— Она больна.
— Они зовут меня, — сказал Киндан, нашаривая дверную ручку.
На второй попытке Келса отодвинула его в сторону.
— Позволь мне, — сказала она. Когда он выскакивал из дверей, она перехватила его: — Может, мне тоже стоит поехать?
Киндан коротко благодарно кивнул. Он не сразу вспомнил, что Келса всегда делает все, что может, только бы увильнуть от внимания учителя.
Когда они добрались до жилища мастера-арфиста, Келса быстро втолкнула его внутрь.
Мастер Зист был уже там, чему Киндан совсем не удивился. Странно было другое: в комнате находился еще один человек. Если Зист был пожилым, а Муренни старым, то этот человек был совсем глубокий старик. Волосы его были совершенно седы и редки. Ясные голубые глаза смотрели с лица, испещренного морщинами.
— Микал? — догадался Киндан, удивленный тем, что знаменитый отшельник Зала Арфистов соизволил выбраться из своей хрустальной пещеры.
Микал, некогда драконий всадник М'кал устроил себе жилье в пещерах сторонясь шумной атмосферы Зала. Бывший драконий всадник посвятил себя искусству целительства и по праву стал мастером, развивая собственную технику исцеления, основанную на действии кристаллу физических упражнениях и медитации. Его методами в Зале Арфистов больше никто не владел. Многое раны которых иначе было не исцелить, его методами излечивались.
— Да.
— Ты опоздал, — сказал мастер Зист, знаком приказывая Киндану взять стул. — Я уже несколько минут тебя жду.
Киндан взял стул и извинился.
— Я устал очень.
— Ха! Устал, когда мы, старики, засиделись дольше тебя? — фыркнул Муренни.
— Он знает про Ализу? — спросил Микал, показывая на Киндана.
— Я с ней немного знаком, мой лорд, — быстро ответил Киндан. — Несколько Оборотов назад я с ней встречался, когда получил яйцо моего стража порога.
— Про яйца стражей я только что узнал, — покачав головой, сказал Микал. Странное, болезненное выражение возникло на его лице. — Я как-то и не думал о них.
— Согласно посланию Морана, королева Ализы — последняя золотая Перна, — сказал мастер Зист. Судя по тону, они продолжали спор, который начался еще до прихода Киндана. — Если она умрет…
Микал, не слушая его, повернулся к Киндану.
— Зист говорит, ты разорвал узы со своим стражем?
Киндан обдумал слова бывшего всадника, прежде чем кивнуть.
— Это было необходимо. Если бы он не связал с собой Нуэллу, погибли бы горняки.
Микал обдумал ответ Киндана.
— Значит, королева могла бы связать себя узами с кем-нибудь еще?
Киндан пожал плечами.
— Возможно.
— Значит, ты говоришь, что не поедешь? — напирал Муренни. — Потому что королеву нельзя запечатлеть еще раз?
— Нет, я поеду, — ответил Микал. Он ткнул пальцем в Киндана. — И он тоже едет.
Только холод Промежутка отвлек Киндана от вызванного усталостью головокружения, но когда он окончательно проснулся, дракон уже шел на спуск в полной темноте.
— Я подожду здесь, — сказал им драконий всадник, когда они спешились. Киндан понял, что всадник так ведет себя из почтения к Микалу, а не из-за тревоги о стражах. — Страж порога знает, что вы идете, — добавил он с еле заметной усмешкой в голосе.
— Почему смеешься? — спросил его Микал.
— Страж порога удивлен, что дракон может летать ночью, — хихикнул всадник.
— Они видят в темноте, — сказал Киндан.
— Драконы тоже, — ответил всадник с гордостью в голосе.
— Ладно, а я вот в сумерках не больно хорошо вижу, — сказал Микал, ухватив Киндана за плечо. — Надеюсь, у тебя глаз поострее, сын горняка.
— Последний раз я тут был днем, — начал оправдываться Киндан.
Ему незачем было тревожиться, поскольку в темноте он видел хорошо и быстро нашел вход в холд.
— Кто из вас целитель? — всполошил их женский голос.
— Я кое-что в этом понимаю, — ответил Микал. — А парень несет снадобья.
С другой стороны — сзади — послышался мужской голос;
— А Моран где?
— В Кроме, — ответил Киндан. — Его перехватили телгарцы и доставили к лорду Феннеру на суд.
— Он отправил сообщение в Зал Арфистов, — добавил Микал, — и мастер Муренни попросил меня прилететь.
— А парень? — с подозрением сказал мужчина.
— Я прежде был связан со стражем порога, — ответил Киндан.
— Прежде? — насмешливо фыркнула женщина — И как же ты его потерял?
— Киск теперь связана с Нуэллой, и ее зовут Нуэлск, — ответил Киндан, удивленный гневом в собственном голосе.
Больше их не допрашивали, но Киндан ощутил, что враждебная атмосфера сменилась осторожно-почтительной.
— Если вы нас опасаетесь, мы уйдем, — отвернулся было Микал.
— Подождите! — в отчаянии крикнула женщина. Перед ними вдруг появился тусклый свет. — Идите на свет фонаря, — сказала она.
Вскоре они прошли через холщовые занавеси в жилище, освещенное красным светом углей. Женщина передала фонарь другой женщине.
— Я Арелла, — сказала женщина. — Ализа — моя мать. Шорох холстины за спиной заставил их обернуться.
Вошел мужчина с суровым лицом, держа руку на рукояти кинжала. Микал смерил его долгим взглядом. Мужчина снял руку с кинжала и протянул ее в знак приветствия.
— Я Джайтен.
Микал быстро пожал ему руку, затем снова обратился к Арелле.
— Где твоя мать? — спросил он, знаком приказывая Киндану подать мешок со снадобьями.
— Она там, — сказала Арелла. Она испытующе вглядывалась в лицо пожилого всадника, выискивая хоть какие-то знаки его мастерства. — Вы довольно быстро прибыли, — сказала она. — Моран говорил, что она через несколько дней поправится.
— Может, он и прав, — уклончиво ответил Микал, вежливо предложив Арелле показывать дорогу, и пошел за ней следом в соседнюю комнату, бормоча под нос: — Хороший камень, я чувствую в нем кристаллы.
Киндан, сняв мешок, медленно осматривал комнату. Он увидел знакомую расщелину и спросил Джайтена:
— Алиск ведь там, да?
