Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни
Когда группа шаркающих сервиторов бездумно закрепила цилиндр на висячей магнитной платформе, у Сола возникла муть в животе, а также ужасное ощущение, будто кто–то шепчет прямо у него за ухом. Он встряхнул головой, мельком встретившись взглядом с Ангвис, которая внимательно за ним наблюдала. Сол снова перевел глаза на доктора Кауте, пристально смотревшего на агентов.
— Вы привели змей в самое наше сердце, — прошептал тот. — Стоит ли риск того?
Сол не ответил.
Если бы не срочность дела, лорд Пьюрберн, возможно, счел бы внутреннюю часовню поселения практически умиротворенной. Верующие из Кавдора соскребли с литья наиболее сильную ржавчину, а крысы вели себя достаточно почтительно, чтобы не попадаться на глаза. То, в чем он мог лишь предполагать алтарь, озарял мягкий свет шипящих свечей.
Он подошел на шаг ближе, изучая благоговейно выложенные там реликвии. На ржавом гвозде висели костяные четки, оссеин которых приобрел нездорово-желтый цвет. Под ними располагался обрывок, выдранный из выцветшей картины, не поддававшейся опознанию. На куске бронзы когда–то, видимо, находился рельеф с изображением святого, однако теперь тот больше напоминал жертву кислотной бури. Для Пьюрберна это были в лучшем случае диковинки, но кавдорская паства чтила эти жалкие безделицы как святыни Бога-Императора и ради всего одной такой побрякушки была готова просеивать самые отвратительные отбросы подулья.
Покачав головой, лорд Пьюрберн повернулся спиной к импровизированному алтарю. Его взгляд привлекли главные двери и струившийся из стыков свет. По ту сторону находились его платформа и переливистое зарево Вечного Пламени. В отличие от дешевых свечек или древних угольниц, его пламя не создавало дыма и не колебалось, всем своим сиянием говоря о божественном происхождении. Даже самый тупоумный фанатик не смог бы отрицать, что оно является куда более подобающим олицетворением священной воли Бога-Императора, нежели эта россыпь сомнительных древностей.
Он вздохнул и примостился на алтаре. Дьякон заверил, что ему смогут предоставить защищенный вокс-канал, но казалось, прошла уже целая вечность с того момента, как малолетка-алтарник убежал на поиски жреца. Возможно, мальчишка случайно наткнулся на стреляные гильзы героя Империума, или на благословенную бумагу из кардинальской уборной.
Пьюрберн услышал шаги и выпрямился, разглаживая одеяния и принимая хорошо отрепетированный безмятежный вид. Из боковой двери часовни появился священник, сопровождаемый дьяконом и алтарником. Святого человека было бы нелегко отличить от его немытых прихожан, если бы не канделябры, установленные на его плечах и головном уборе. Воск, с шипением капавший со свечей, не способствовал улучшению облика выцветшей бежевой ризы. Как и остальные представители его дома, он носил маску, которая закрывала все, кроме глаз и рта. Венец украшали семь серебряных черепов.
— Мои извинения, лорд Пьюрберн, — отдуваясь, произнес церковник, склоняя голову. Лорд Пьюрберн небрежно махнул рукой, и на его губах появилась притворная улыбка.
— В извинениях нет нужды, — сказал он, отвешивая глубокий поклон. — Уверен, вы делали Его работу. Учитывая то терпение, какое Он являет всем грешникам, с моей стороны было бы грубостью не проявить такой же любезности.
— Очень милосердно, милорд, — ответил жрец. — В моей келье есть обособленный вокс-канал. Он используется лишь мной и держится под замком. Я позабочусь, чтобы вы пребывали в полном уединении. Пожалуйста, пользуйтесь, сколько необходимо.
— Благодарю вас.
Пьюрберн улыбнулся, стиснув зубы. Этот идиот считал висячий замок достаточной защитой для шифрованной связи. Но какой оставался выбор? Каждая секунда была драгоценна. Если он не заберет Перикулус, это сделает кто–то другой.
Он уже намеревался удалиться, но нечто в поведении жреца заставило его задержаться. Тот выглядел стесненным даже для человека, облаченного в настолько убогие одеяния. Судя по темным пятнам под мышками, он потел.
— Могу ли я помочь еще чем–то? — спросил лорд Пьюрберн.
— Есть одна, надеюсь, мелочь, милорд, — отозвался священник. — Мы часто рассказываем о паломничестве Бога-Императора на нашу планету: о том, как он принес свет во тьму и положил конец тирании неверия. Посредством Его слов мы познали истину, а взмах Его пламенеющего меча сразил и еретиков, и ведьмаков во имя праведности.
В тембре голоса жреца понемногу проступало исступление. Лорд Пьюрберн видел, что у него стекленеют глаза: он был поглощен собственной тирадой. Или же дело в чем–то еще? Он глянул на свет, лившийся из–за церковной двери, где ожидал паланкин.
— В тот день с Его благословенного меча слетел уголек, — продолжил жрец, вслед за лордом Пьюрберном устремив взгляд на мерцающее свечение. — С тех пор семья Пьюрберн хранила божественную искру.
— Ваши знания священных писаний впечатляют, — произнес Пьюрберн. — Это благословение и покаяние моего рода: беречь святую искру и нести свет во мрак улья.
— Я знаю, милорд, — сказал священник, кланяясь еще раз. — Церковь Искупления верит, что огонь имеет силу очищать и стирать скверну, но также и приносить свет в самые темные места. Каждая свеча в этой комнате — проблеск чистоты в море грязи. Вот только…
— Вот только это не пламя Бога-Императора.
Жрец кивнул.
— Конечно, нет. Я знаю, что прошу немало, но здешние прихожане истинно праведны. Они с радостью призвали вас, когда вскрылось, что нечестивица крадет благословенное горючее Бога-Императора. Я не хочу оскорбить вас, прося слишком о многом, однако я…
— Если позволите, — произнес лорд Пьюрберн, кладя ладонь на руку священника и игнорируя липкость ткани. — Вы с вашими верующими помогаете Его пастве, и не существует дела достойнее этого. Пользуйтесь на здоровье Его божественным пламенем, дабы увести их от порчи. Берите, что вам нужно.
Глаза жреца наполнились слезами.
— Будьте благословенны, милорд, — сказал он, оборачиваясь к алтарному служке, который уже подергивался от возбуждения. — Ступай же, мальчик, и поспеши: мы уже чересчур долго занимаем ценное время лорда Пьюрберна.
— Секунду, — произнес лорд Пьюрберн, обращаясь к мальчишке. — Используй столовую свечу. Сперва зажги ее, а затем от нее разжигай остальные. Не забирайся на платформу, не прикасайся к горну — ничто не должно быть запятнано твоими руками. Ты понимаешь?
Мальчик кивнул.
— Ты уверен? Охрана возложена на моего Пиромагира. Он без колебаний покарает тебя.
Мальчик снова кивнул, а затем умчался прочь. И дьякон, и священник с умиротворенными улыбками, едва заметными под полумасками, проследили, как он несется по проходу, а лорд Пьюрберн тем временем воспользовался представившейся возможностью и вытер руку об украшавшее алтарь священное полотнище.
— Будьте благословенны, милорд. Мы никогда не забудем этот день.
— Мне это в радость, — ответил лорд Пьюрберн, наблюдая за тем, как малолетка тянет дверь, борясь с ее массой. — Из вашего сына выйдет славный проповедник.
— У вас есть свои дети?
Лорд Пьюрберн мгновение помолчал. Он смотрел, как мальчик медленно приближается к его платформе, трепеща перед светом Вечного Пламени.
— У меня была дочь, — тихо проговорил он. — Бог-Император принял ее в свои объятия раньше, чем мне бы того хотелось.
Священник застыл.
— Простите меня, милорд. Это было не мое дело.
— Не имеет значения, — пожал плечами Пьюрберн. — Перед тем, как скончаться, она подарила мне внучку. Та очень похожа на мать. Эта девочка — свет моей жизни.
— Я рад, — произнес жрец с явным облегчением. — Вы часто ее видите?
— Она всегда со мной, — сказал лорд Пьюрберн, пристально глядя в мерцающее пламя.
3
Вирэ Несокрушимая, Лорд Цепей из Меркатор Сангвис, наблюдала за кружащей парой бойцов с арены. Хотя у них и не было оружия, каждый являлся смертельно опасным воином. Их огромные тела были генетически преобразованы сильнодействующими эликсирами и биологическими улучшениями. Несмотря на это, они двигались грациозно, постоянно держа равновесие, безупречно переставляя ноги. В этом заключался ключевой элемент боя. Молодые рекруты вечно думали, будто могучий бицепс и железная челюсть делают тебя непобедимым. Однако вскоре они усваивали, что все иначе. Чаще всего приходилось опрокинуть их на задницу всего пару раз, хотя в случае с Порезом таковых было пять.