Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы
— Этот меч; я видел, ты рассматривал его. Ты думаешь использовать его магию против нас.
Грешюм покачал головой, широко улыбаясь:
— Я бы не прикоснулся к этому оружию за всю магию Земли.
На лице Джоаха отразилась подозрительность:
— Почему это?
— Ты знаешь почему. — Грешюм кивнул на посох из окаменелого дерева в руках парня. Когда пальцы Джоаха сжались на нем, защищая, Грешюм улыбнулся. «Мальчик уже проиграл посоху… он просто еще не осознает этого».
— Почему? — повторил свой вопрос Джоах.
Он мог позволить себе быть честным — правда послужит ему лучше, чем ложь. Грешюм бросил взгляд на палатку:
— Этим мечом некогда владела Сизакофа, предшественница твоей сестры.
— Я знаю, — сказал Джоах кисло. — Елена сказала мне.
— Конечно, сказала. Однажды прикоснувшись к нему, как она могла не узнать этого?
— Что ты имеешь в виду?
Грешюм рассмеялся наивности мальчика:
— Джоах, мой юный ученик, неужели ты ничему не научился? Или ты не знаешь свой собственный посох?
— Что между ними общего?
Грешюм закатил глаза:
— Мой мальчик, ты не единственный, кто когда-либо создавал оружие крови.
Глаза Джоаха расширились от потрясения.
Грешюм кивнул:
— Сизакофа наполнила этот клинок своей собственной сущностью. Конечно, одна ведьма узнает прикосновение другой.
— Меч Розы?..
— Оружие крови, — закончил Грешюм. — Созданное Сизакофой. Оружие, одно из самых могущественных и темных, что когда-либо были выкованы. — Грешюм вздохнул, откидываясь назад. — Оно уничтожит твою сестру.
* * *Эррил вошел в палатку. Внутри было тепло, и холод ночного воздуха быстро покинул его тело. Подкравшись осторожно к груде одеял и мехов, он увидел, что глаза Елены открыты и смотрят на него.
— Тебе надо поспать, — прошептал он, помещая миску с теплыми углями в ноги ее импровизированной кровати.
— Не могу спать… — хрипло прошептала она.
Он вздохнул и сел рядом с ней. Потрогал ее лоб: кожа по-прежнему была холодной. Он взглянул на вход.
Она, должно быть, прочитала его мысли.
— Углей достаточно.
Рука выскользнула из-под одеял и нашла его. Она смотрела ему в глаза. Он знал, чего она хочет.
— Только эту ночь… — сказала она хрипло. — Обними меня.
Эррил сжал ее пальцы, ища предлог, чтобы отказаться. Сделать нужно было так много! Но, глядя в ее измученное лицо, он отмахнулся от остальных забот. Этой ночью он последует зову своего сердца.
В слабом свете единственной лампы он снял с пояса меч и бросил на пол. Она ловила каждое его движение, когда он снимал свою куртку и стягивал леггинсы. Оставшись лишь в коротких штанах в обтяжку, он опустился на колени и откинул меха и одеяла. Затем он избавился от оставшейся одежды и скользнул под покрывала.
Эррил потянулся глубже, ища ее под одеялами. Он притянул ее к себе, обхватив руками, делясь своим теплом.
Она положила голову на его голую грудь. Он опустил свою щеку на ее волосы и вдыхал ее запах. Ее тихонько трясло, и он чувствовал движения ее гладкой кожи. Дрожь, не имевшая ничего общего с холодом, прошедшим сквозь него.
Она пробормотала что-то неразборчиво.
— Я тоже люблю тебя, — ответил он.
* * *Шесть дней спустя Елена стояла на носу «Феи Ветра», эльфийского корабля-разведчика. При помощи силура они проделали путь к перевалу Слез без осложнений. Корабль ждал их, пришвартованный у вершин горных сосен.
Елена все время смотрела со склона перевала на леса Западных Пределов. Совсем рядом с перевалом армия силура разбила лагерь, готовясь к следующему этапу пути.
Наклонившись вперед, Елена посмотрела на север. Где-то за горизонтом лежало место, куда они отправлялись: Северный Клык. Она должна была следовать указаниям Корня Духа и привести силура к близнецам. Если им сопутствовала удача, возможно, другой отряд успешно завершил свои дела среди огров.
Звук шагов раздался позади нее. Она обернулась и увидела Эррила с лицом, потемневшим от беспокойства.
— Джоах связался с Тайрусом. Его пиратский отряд в заливе Тлек, что окружает Блэкхолл.
— А основной флот?
— В трех днях позади них.
— Это то, что мы планировали, разве нет?
— Да, но у Тайруса есть опасения насчет армий дварфов. — Эррил тревожно нахмурился. — В последние три дня не было ответов на послания, переданные с воронами, посланными к Веннару. Тайрус направляется к северным берегам, чтобы выяснить причину неожиданного молчания.
— Когда мы будем знать больше?
— Самое раннее — через два дня.
Елена кивнула, подсчитывая:
— Мы будем уже почти у Северного Клыка к тому времени.
Она закусила губу, затем задала вопрос, который ее больше всего волновал:
— Что с Сайвин?
Эррил нахмурился:
— Ни слова. Каст остается на Алоа Глен, но там нет ни следа ее присутствия.
Елена сжала его запястье, признательная за то, что он рядом с ней. Он ответил на ее движение, прижав к себе. Паруса корабля затрепетали, когда она прильнула к нему, желая, чтобы этот момент длился вечно. После ночи в палатке долг и приличия удерживали их в основном порознь. Однако, после того, как они разделили постель, какой-то барьер между ними рухнул. Поцелуи, которыми они обменивались, длились дольше; его руки искали ее с большей страстью. И когда она смотрела в его глаза, голод в них больше не был скрыт — лишь обуздан на время.
Вскоре внизу раздался голос рога, ему ответили с корабля.
Эррил вздохнул:
— Это, должно быть, Торн. Силура готовы выступить.
Елена кивнула:
— Тогда нам следует отправляться в путь. Мы все готовы?
— Да, — ответил Эррил, прижимая ее к себе напоследок. — Даже лошади.
Несмотря на мрачные вести, Елена не могла удержаться от улыбки, когда вспомнила, как нелегко было завести Роршафа на борт корабля. Боевой жеребец не был привычен к такому способу путешествий, но Елена не собиралась оставлять его здесь.
Эррил не упустил случая поддразнить ее:
— Роршаф никогда не простит тебе этого, не важно, сколько яблок ты ему скормишь.
Он быстро поцеловал ее, затем поспешил на корму, где совещались Мерик и капитан корабля. На бедре Эррила висел древний меч, серебряная роза на рукояти сверкала в утреннем солнечном свете.
Тень Осоки.
Джоах передал ему слова Грешюма, рассказав, что меч был оружием крови. Ради проверки Елена порезала одну руку и взяла меч. Она действительно почувствовала, как темная сила устремляется в нее.
Эррил хотел, чтобы меч выбросили в ближайшее глубокое ущелье, но Елена отказалась. Силура почитали меч, и это был талисман, оставленный Сизакофой для нее одной. Тогда Эррил настоял на том, что будет носить клинок сам: без возможности навредить, но достаточно близко, если потребуется его использовать.
Второй сигнал рога прозвучал снизу.
— Эй! — крикнул Мерик. — Мы отправляемся!
Корабль начал подниматься. Паруса наполнились ветром, который был не вполне естественного происхождения. И затем корабль отправился в полет.
Сильный ветер от взмахов множества крыльев поднялся с земли. Вскоре воздух был заполнен орлами всех цветов оперения: снежно-белых, коричневых, ржаво-красных, черных, серых и серебряных. Крылья распахивались широко и парили на воздушных течениях и теплых потоках, поднимавшихся с земли. Все растущая стая окружила эльфийский корабль и последовала за ним к горам.
Елена смотрела на стаю орлов в небе.
— Так это начинается, — проговорил голос позади нее.
Она обернулась и обнаружила Арлекина, курящего трубку.
Он указал горящей трубкой на небо:
— Давайте просто надеяться, что это не последний их полет.
Книга четвертая
Темные моря
Глава 15
Плывя через отмели, окружающие Алоа Глен, Каст держался за всадника мираи перед ним. Их скакун, нефритовый морской дракон, несся, извиваясь, к пристаням, ловко обходя руины полузатопленного города. Каст видел вокруг себя рукотворные рифы, некогда бывшие башнями и домами. Косяки маленьких рыбок проносились сквозь окна и дверные проемы. Спустя столетия море считало эти территории своими. Дракон проплыл над перевернутой статуей, на которой росли анемоны и ползали крабы.
«Кладбище», — угрюмо подумал Каст, пребывая в мрачном настроении. С тех пор, как исчезла Сайвин, океан потерял для него все очарование и загадочность. Он превратился просто в холодный суровый пейзаж. Он даже не мог превратиться в Рагнарка и передвигаться самостоятельно. Только прикосновение Сайвин могло воспламенить магию и освободить дракона внутри него.
Так что он был рад наконец оказаться над поверхностью моря и увидеть солнечный свет дня, клонящегося к вечеру. Он выплюнул дыхательную трубку и вдохнул полные легкие чистого воздуха, дрожа от легкого ветра.
