Игорь Стенли - Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)
В офис я попал традиционным способом, но впустил меня Паскаль: ворота во внутренний двор оказались запертыми на механический замок. Бонне сходу накинулся на меня с расспросами, однако старался не касаться главного, пока мы не поднялись в его кабинет и не расположились друг против друга на удобных диванах.
В большом рабочем помещении просматривались признаки длительного нахождения в осадном положении: бросались в глаза развешанная на спинках кресел одежда, полотенца, туалетные принадлежности, упаковки от еды быстрого приготовления и закусок, различная посуда. При этом, к чести Бонне, его пристанище не напоминало медвежий угол.
Как выяснилось, они с профессором остались в городе ради эвакуации не столько технического обеспечения офиса, сколько архивов, оборудования и хранилищ Института Растениеводства, в здании которого мы собственно и находились. Фонд Глобального Наследия был тесно связан с институтом, настолько тесно, что сейчас вывозил весь научный центр в свои отдалённые убежища. Особую ценность представляло большое хранилище семян генетически чистых растений.
— Так, — выдохнул Паскаль, — а теперь давай о главном. Мне нужен устный рапорт о твоей поездке. Как можно более подробный.
— А ты не будешь ничего записывать, помечать? — поинтересовался я после некоторой паузы, подразумевая, что хорошо бы мне было разделаться с данной обязанностью за один «сеанс».
— Зачем мне записывать? Она нас прекрасно слышит, — сказал Бонне.
— Кто «она»? — не понял я.
— Сестра. Кто же ещё? — кивнул собеседник вглубь кабинета и спросил у пустоты: — Не так ли, Мэри?
— Подтверждаю, Паскаль, — раздался приятный женский голос. — Сергей, здравствуйте!
Я вскочил с дивана как ужаленный и заглянул в рабочую зону помещения. Ничего необычного: по обеим сторонам — длинные столы, над которыми расположились стойки с дюжинами мониторов, а в глубине — большой серверный шкаф во всю стену, заполошно мигающими индикаторами. Голос исходил именно отсюда. Я оглянулся на Паскаля.
— Кого ты ожидал там увидеть, детище безумного Ротванга? — усмехнулся тот.
— Она разговаривает! — только и нашёл, что ответить, я.
— Ничего удивительного — просто голосовой интерфейс.
— Но она ведь не просто принимает голосовые команды и озвучивает результаты? Она общается осмысленно? — наконец сформулировал я причину своего недоумения.
— Позвольте, Сергей, — вмешался голос, идущий, как я теперь заметил, из акустической системы. — В обществе людей считается нехорошим тоном говорить о присутствующих в третьем лице. Однако мне всё же льстит, что вы употребили по отношению ко мне местоимение «она», а не «оно». Благодарю!
— Не стоит благодарности, — ответил я, возвращаясь на своё место.
С минуту мы посидели молча, цедя горячий чай из золотистых кружек с надписью «Да пребудет с тобой сила».
— Почему ты назвал Сестру Мэри? — спросил я Паскаля.
Тот тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана.
— Если я сейчас скажу, что это не важно, ты снова обидишься? — поинтересовался он.
— Не обижусь, не девочка, — ответил я. — Но очередную «галочку» поставлю.
— Хорошо, — начал Бонне. — Это просто упражнение для машинного интеллекта. Я называю Сестру определённым именем, а она пытается угадать образ, манеру общения, которые я представлял, называя имя. Наше, скажем так, личное увлечение, не связанное с работой.
Сказав это, он уставился на меня с немым вопросом: «Удовлетворён ли я?» — а затем добавил, обращаясь к компьютеру:
— Прости, Мэри, что мы снова о тебе в третьем лице.
— Не надо извиняться. Было бы сложно как-то иначе сформулировать фразу, — откликнулась Сестра.
— М-да, — потёр я заросший щетиной подбородок, — с вами каждый день как в долбаном фантастическом рассказе. Ну да ладно. Прежде чем я начну докладывать, расскажи, что с остальными.
Паскаль понял, кого я имею в виду.
— Пока вернулся только Иван. Мы отозвали его сразу, как только получили сведения от тебя. Марина в пути, а вот с Максимом связь пропала. Но у нас есть все основания полагать, что он тоже выберется. Остальные — в полной безопасности. А с «ней» вы скоро встретитесь.
После хорошей новости на душе посветлело, и я выдал чёткий и упорядоченный отчёт о своей миссии в Африке. Паскаль выслушал историю, не перебивая, а затем задумался.
— Я правда рад, что ты выбрался из этой мясорубки, — озвучил он свои мысли. — Сейчас я прочувствовал, насколько это было тяжело. Давно Хранители не несли столь существенных потерь.
— Скажите спасибо Ерёменко, — прервал я Паскаля, собиравшегося, судя по всему, изречь ещё что-то высокопарное. — Ну и без чуда, конечно, там тоже не обошлось.
— Василий Иванович практически беспрерывно наблюдал за твоей миссией, после того как начались проблемы, — поведал Бонне. — Он давал советы, пытался предсказать твоё поведение, принимал участие в планировании спасательной операции. И всё удалённо. А когда пришло известие о твоём спасении, он даже как-то умудрился разбить свой коммуникатор. Так что поблагодаришь его сам. От нас он получит нечто более ценное.
Снова повисла тишина. Каждый задумался о своём. Теперь я уже отчётливо представлял, сколько людей работало над моим спасением и чего им это стоило. Стены офиса до сих пор словно хранили напряжение тех злополучных суток, а ведь проблемы были не только у меня. Что говорить — Максим не вернулся до сих пор. Никто не ожидал подобного, но нас предупреждали, и мы сами подписались на это.
— Что случилось со связью? — нарушил я молчание.
— Со связью? — вышел из раздумий Паскаль. — А, то была хакерская атака на центр управления. Все европейские спутники около десяти минут находились под управлением неизвестного агента. Затем два дня чистили систему, латали «дыры», да и теперь, как видишь, мы всё ещё не получили прежнего доступа.
— Не могла ли эта атака оказаться направленной конкретно против нас? — спросил я.
— Знаешь, учитывая результаты миссии, я не могу этого отрицать, — вновь задумался Паскаль. — Хотя, по основной версии, была попытка изменить траектории спутников с целью их взаимного уничтожения. Ты скажи лучше вот что: не заметил ли ты «там» ещё чего-то… ну, прям из ряда вон выходящего?
— Я же всё подробно изложил. Для меня там всё было «из ряда вон».
— Конечно, но многое из твоего рапорта мы уже знали и так, — пояснил Паскаль. — Ты, наверное, до сих пор не понял сути работы наблюдателя. Прехисторат рискует вами, потому что только вы способны почувствовать и передать то, чего не способны ощутить ни солдаты «Дипп Корпа», ни самые совершенные сенсоры. Как знаешь, у французов есть такая метафора: «Когда палец указывает в небо, дурак смотрит на палец»? В общем, если ты вспомнишь что-то такое, то…
