Фрэнк Херберт - Бог-Император Дюны
— До тех пор, пока Песчаный Червь не воцарится вновь на Арракисе. Тогда мы проверим себя на основополагающий жизненный опыт, к которому все причастятся. Мы усвоим, что происшедшее на одной планете может произойти на любой.
— Так много боли и смерти, — прошептала она.
— Разве Ты не понимаешь насчет смерти? — спросил он. — Ты должна понять. Народы должны понять. Вся жизнь должна понять.
— Помоги мне, Владыка, — прошептала она.
— Это самый глубинное знание любого создания. — Когда жизнь недостаточно соприкасается со смертью, тогда для ее осознания на помощь приходят угрожающие ей признаки: опасные болезни, травмы, несчастные случаи… роды для женщины… и, некогда, боевые баталии для мужчин.
— Но твои Рыбословши…
— Они учат выживаемости, — сказал он.
Ее глаза широко раскрылись — она вдруг поняла.
— Способные выживать. Разумеется!
— Как же Ты чудесна, — сказал он. — Как редка и чудесна. Да будут благословенны икшианцы!
— И прокляты?
— И это тоже.
— Я не думала, что когда-нибудь смогу понять насчет Твоих Рыбословш,
— сказала она.
— Даже Монео этого не видит, — сказал он. — А Данканы — это мое отчаяние.
— Для того, чтобы пожелать сохранить жизнь, Ты должен ценить ее очень высоко — сказала она.
— И именно способные выживать восприимчивей и ярче видят красоты жизни. Женщины понимают это намного лучше мужчин, потому что рождение — это отражение смерти.
— Мой дядя Молки всегда говорил, что у Тебя есть веские причины отказывать мужчинам в войнах и в случайном насилии. Какой же горький урок!
— Кроме легкодоступной жестокости у мужчин очень немного возможностей выяснить, как же они встретят свой последний жизненный опыт, — сказал он.
— Что-то упущено. Развитие психики остановилось. Это ли подразумевают люди, говоря о мире Лито?
— Что Ты заставляешь нас барахтаться в бесцельном упадке, как свиньи барахтаются в своей собственной вонючей жиже.
— Как точна народная мудрость! — усмехнулся он. Упадок.
— Большинство мужчин не имеют принципов, — продолжила она. Икшианские женщины постоянно на это жалуются.
— Когда мне нужно распознать мятежников, я выглядываю мужчин с принципами, — сказал он.
Она безмолвно на него поглядела, и он подумал, каким же глубоким свидетельством ее разума является эта простая реакция.
— Где, по-твоему, я нахожу моих лучших управляющих? — спросил он.
Она резко выдохнула.
— Принципы, — продолжил он, — это то, за что Ты сражаешься. Большинство мужчин проходят сквозь всю жизнь не изменившимися, кроме самого последнего момента. У них так мало неприятных обстоятельств, в которых можно было бы испытать себя.
— У них есть Ты, — сказала она.
— Но я настолько могуществен, — сказал он. — Я равнозначен самоубийству. Кто пойдет на верную смерть?
— Сумасшедшие… или отчаянные. Бунтовщики?
— Я — их эквивалент войны, — сказал он. — Хищник из хищников. Я — та связующая сила, которая сотрясает их.
— Я никогда не думала о себе, как о бунтовщице.
— Ты — кое-что намного получше.
— И Ты каким-то образом меня используешь?
— Да.
— Не как управляющего, — сказала она.
— У меня уже есть хорошие управляющие — не подверженные порче, смышленые, рассудительные, открыто признающие свои ошибки, быстрые в принятии решений.
— Они были бунтовщиками?
— В большинстве своем.
— Как Ты их выбрал?
— Я же сказал тебе, они сами себя выбирали.
— Тем, что выживали?
— И этим тоже. Но есть и большее. Разница между хорошим управленцем и плохим сводится к одному. Хорошие управляющие принимают немедленные решения.
— И приемлемые?
— Обычно эти решения способны срабатывать. Плохой управляющий, как правило, колеблется, мешкает, выпрашивает создания различных комитетов предоставления докладов. И, в итоге, действует так, что создает серьезные проблемы.
— Но разве им не нужно порой больше информации, чтобы сделать…
— Плохой управленец больше озабочен докладами, чем решениями. Он хочет, чтобы у него был твердо обоснованный отчет, который он предъявляет для оправдания своих ошибок.
— А хорошие?
— О, они полагаются на устные приказы. Они никогда не лгут о сделанном, если их распоряжения породили проблемы. И они окружают себя людьми, способными, оттолкнувшись от устных приказов, действовать самостоятельно. Часто самая важная информация к тому и сводится, что где-то что-то пошло не так. Плохие управленцы скрывают свои ошибки до последнего, пока не становится слишком поздно их исправлять.
Лито понял, что она размышляет о тех, кто служит ему — особенно о Монео.
— Люди решений, — сказала она.
— Самое трудное для тирана — найти людей действительно принимающих решения, — сказал он.
— Разве твое знание непосредственного прошлого не дает тебе некоторых…
— Оно несколько меня развлекает. Большинство бюрократий, существовавших до моей, выискивали и продвигали тех, кто избегал принятия решений.
— Понимаю. Как Ты думаешь меня использовать, Владыка?
— Ты выйдешь за меня замуж?
Слабая улыбка коснулась ее губ.
— Женщины тоже способны принимать решения. Я выйду за Тебя замуж.
— Тогда ступай и проинструктируй Преподобную Мать. Так, чтобы она твердо знала, что именно ей искать.
— Доискиваться до моего происхождения, — сказала она. — тебе и мне уже известна цель.
— Не отделенная от своего источника, — сказал он.
Она встала, затем спросила:
— Владыка, а не можешь ли Ты ошибиться насчет Твоей Золотой Тропы? Разве возможность неудачи…
— И кто, и что угодно могут потерпеть неудачу, — сказал он, — но здесь помогают храбрые добрые друзья.
~ ~ ~
Группы заботливо приспосабливают окружающую среду под цели группового выживания. Когда они уклоняются от этого, тогда это можно расценивать как признак группового нездоровья. Есть много разоблачительных симптомов. Я наблюдаю за разделением пищи. Это — форма коммуникации, неизбежный символ взаимопомощи, в котором содержится также глубинный указатель на то, кто является зависимым. Интересно, что сейчас именно мужчины обычно ухаживают за ландшафтом. Они стали ЗЕМЛЕДЕЛЬЦАМИ. Некогда, это было целиком женской сферой деятельности.
Украденные дневникиПреподобная Мать Антеак писала:
«Вы должны простить недостаточность моего доклада. Отнесите это на необходимость спешки. Завтра я отбываю на Икс, моя задача именно та, о которой я перед этим докладывала во всех подробностях. Напряженный и искренний интерес Бога-Императора к Иксу нельзя отрицать, но то в чем я сейчас должна отчитаться, это странный визит, который только что нанесла мне икшианский посол, Хви Нори».
Антеак откинулась на своей табуреточке, неудобной, но все же лучшей среди тех, которые она смогла подобрать в этих спартанских апартаментах. Она сидела одна в своей крохотной спаленке, коробочке внутри коробочки, поскольку Владыка Лито отказался предоставить им другое помещение даже после того, как Бене Джессерит предостерег его о предательстве Тлейлакса.
На коленях Антеак покоился чернильно-черный небольшой квадратик, со стороной около десяти миллиметров, не более трех миллиметров толщины. Она писала на этом квадратике поблескивающей иглой — одно слово за другим, и слова эти поглощались квадратиком. Завершенное донесение будет запечатлено на нервных рецепторах глаз послушницы-курьера, пребывая там в скрытом виде, пока его не считают и не проиграют в Доме Соборов.
Хви Нори представляла огромную дилемму!
Антеак была знакома с отчетами учителей Бене Джессерит, которых посылали на Икс обучать Хви. Но эти отчеты больше оставляли за кадром, чем сообщали. Они лишь возбуждали новые и новые вопросы.
КАКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЫ ПЕРЕЖИЛА, ДИТЯ?
КАКОВЫ БЫЛИ ТЯГОТЫ ТВОЕЙ ЮНОСТИ?
Антеак фыркнула и поглядела на ждущий черный квадратик. Такие мысли напомнили ей о вере Свободных, что место твоего рождения делает тебя тем, что Ты есть.
— Есть ли на твоей планете странные животные? — спросили бы Свободные.
Хви прибыла с впечатляющие свитой Рыбословш, более сотни мускулистых женщин, вооруженных до зубов. Антеак редко видела такую выставку оружия: лазерные пистолеты, длинные ножи, тесаки, оглушающие гранаты…
Было позднее утро. Хви вошла внутрь, оставив Рыбословш осматривать все помещения Бене Джессерит, кроме этой спартанской внутренней комнатки.
Антеак окинула взглядом свои апартаменты. Владыка Лито кое-что ей сказал, оставляя ее здесь.
