Мария Захарова - Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы
Путано шептала она связующие слова, притягивая голову молодого человека к себе. Бессмысленно повторяла клятву, соединяющую духа с духом.
- Коснись меня. Почувствуй. Одно дыхание. Общий смысл. Слившийся дух. Целое.
Их взгляды встретились. Манящая зелень одного и выжигающая синь другого. Скрестились друг с другом, моля и вопрошая.
- Ты… - раскатистым рыком сорвалось с губ Лутарга.
Острейшие клыки покинули растерзанную плоть, и бело-голубой волк замерцал, постепенно принимая облик пятнистой кошки, а затем и вовсе рассыпался светящимися нитями по полу, на другом конце одной из которых выгибалось дугой тело лежащего на кровати мужчины, хрипло шепчущего имя сына. Антаргина разрывала нестерпимая боль.
- Я, - согласилась Литаурэль, легонько касаясь губами мужской щеки. - Сегодня я. С тобой.
Когда его губы смяли ее, когда руки в ответ зарылись в волосы, а бедра впечатались в бедра, прижимая ее к кромке стола под грохот перевернувшейся лавки, Лита успела подумать, что эта яростная страсть разрушит ее навсегда. И собрать обратно то, что останется после его прикосновений она уже не сможет. Или не захочет.
Она не думала, что это будет так. Ждала чего-то другого. Прошлый опыт не подготовил ее к такому, да и можно ли назвать опытом несколько поцелуев украдкой сорванных тресаирами с ее неумелых губ.
Теперь она знала, что нельзя. Ни один из них не шел ни в какое сравнение с пылом этих губ, жаждой этих рук, скользящих по ее спине, оставляющих за собой огонь и зуд стремления вернуть обратно.
Его горячее дыхание на трепещущей жилке. Влажный язык, пробующий на вкус биение ее пульса, и дыхание стоном сорвавшееся с губ, моля о продолжении. Она хотела ощутить его. Слиться! Отдать все, что имеет! Пусть и безвозвратно.
Рьястор собирался пометить ее, но Лита не сопротивлялась, позволяя молодому человеку делать то, что он хочет. Он или дух. Неважно. Ей было все равно.
Тело пылало. Сердце заходилось в агонии, и все из-за осязания его прикосновений, следы от которых горели огнем.
Лутарг выплыл из кровавого тумана бешенства, услышав тихий стон, что испустила Литаурэль, когда его рука, грубо намотав на кулак волосы, заставила ее выгнуться дугой, чтобы открыть доступ к оголенному горлу. Он замер, глубоко вдыхая аромат страсти, сдобренный запахом хвойного леса, ощущая терпкую сладость ее вкуса на языке.
По телу прошла неконтролируемая дрожь борьбы разума с желанием. Он не мог этого сделать! Или мог? Позволил себе, наплевав на запреты? Или…
Лутарг зажмурился. До боли хотелось коснуться. Поцеловать нежнейший шелк ее кожи. Прикусить. Насладиться.
Мужчине казалось, что он сейчас взорвется от нужды быть с ней. В ней. Так близко, так глубоко, как только сможет. Насколько она позволит ему. Как они захотят. Вместе.
- Лу-утарг? - дрожащий голос Сарина, окатил его ледяной волной.
Мужчина вскинул голову, обводя взглядом испуганные лица, сквозь сине-черные нити, что коконом окружали их с Литаурэль. Он отпрянул, разжав руки, отпуская шелк волос, который мягким покрывалом потянулся вслед за ним, будто не хотел отпускать.
- Прости, - хрипом выдавил он, агонизируя в желании вернуться обратно. - Я не…
Он не знал, что сказать. Не понимал, как это произошло.
Его взгляд задержался на Литаурэль, привалившейся к столу. На ней - тяжело, отрывисто дышащей, с чуть приоткрытыми, алеющими от поцелуев губами и томной дымкой, подернувшей ярчайшую зелень глаз.
Дыхание с шумом вырвалось из легких, словно он после длительного падения врезался в землю. И это убивало. Ломая кости, выворачивало душу.
Вновь теряя контроль, Лутарг бросился вон из комнаты, под протестующий крик Сарина и жалобное "нет" Литаурэль.
Он не мог остаться. Не отвечал за себя. Испугался забрать то, что ему не принадлежит.
Лита! Безумие!
***
Толкнув ногой дверь, он ворвался в комнату, наплевав на уединившуюся в ее пределах пару.
- Пошла вон! - прорычал Урнаг обнаженной женщине, оседлавшей бедра столь же нагого мужчины. - Живо!
Откровенная сцена, свидетелем которой он стал, не задевала. Переплетенные в страстном объятье тела не будоражили кровь. Воображение спало, как и жажда плоти, отринутые насущными проблемами.
- Две минуты и ты внизу, - приказал Урнаг своему сподручному, словно и не лишал того долгожданного удовольствия.
Он не следил за исполнением, просто вышел. Только дверь с грохотом закрылась за ним, выражая то, что творилось на душе.
Урнаг чувствовал себя обманутым, даже преданным. Как выяснилось, от него скрыли слишком многое. Практически все! Можно сказать, отправили на верную гибель, и это бесило.
Вейнгар оказался хитер. Хитер и скрытен. Он утаил самое главное - жертва не человек.
Мужчина не успел задуматься, отчего так. Не имел времени поразмыслить, сраженный наповал увиденным. Огорошенный сверх меры, погряз в панике, требующей выхода и внимания других.
Ворвавшись в прокуренный, гомонящий зал таверны, Урнаг с размаха приземлился на скамью.
- Покрепче и побольше! - выкрикнул он, намереваясь найти спокойствие на дне бокала. Надеясь примерить разум с тем, что видели его глаза. А это было невероятное зрелище! Страшное и завораживающее!
Глава 26
Сомнительная честь успокаивать бьющуюся в истерике Паньку досталась Истаргу. Парень не обрадовался, но выбора у него не было. К тому же это была хорошая возможность отвлечься и привести в порядок собственные расшалившиеся нервы.
Он еще до конца не осознал, чему стал свидетелем, но, кажется, чему-то волшебному. Во всяком случае, молодой человек уговаривал себя воспринимать увиденное именно так. Получалось с трудом, но все же получалось. К тому же, он не мог позволить себе пасть в глазах дочери вейнгара, превратившись в ноющую девицу, ведь сама она держалась на удивление хорошо. Была немного взволнована и только. Молодой человек даже позавидовал ее выдержке.
Таирия, сцепив руки в замок, чтобы скрыть дрожь, застывшей статуей сидела на скамье. Она не представляла, как выглядит со стороны, но чувствовала себя отвратительно. Девушке казалось, что стоит ей пошевелиться и она свалится в обморок, насколько хрупкой была грань между самообладанием и паникой.
Сознание отказывалось воспринимать действительность. Она будто очнулась после ночного кошмара и выяснила, что тот стал явью. Что созданные ее воображением монстры просочились в реальность и теперь свободно разгуливают в мире людей.
Помимо ее воли, память один за другим воскрешала рассказы Урьяны про Аргердово отродье, божественных приспешников, костры подземного мира, а также высказывания отца - и все они находили подтверждение в только что произошедшем. Голова Таирии шла кругом от обилия предположений, но ни единого вопроса не сорвалось с ее губ, так как девушка совершенно не доверяла собственному голосу.
Ири казалось, что стоит ей открыть рот и она закричит, как дикий зверь, вторя непрестанным подвываниям Паньки. Все, на что Таирия была способна сейчас - это наблюдать.
Лихорадочно блестящие глаза вейнгарской дочери не отрываясь следили за Литаурэль. Тресаирка чувствовала этот взгляд, но не обращала на него внимания. Она вообще ни на что внимания не обращала, погруженная в собственные мысли.
Ее лицо горело, пылая уже остывающим жаром страсти и все пребывающей краской стыда. Сердце гулко колотилось в подреберье. В ногах ощущалась предательская слабость, а на душе ворочалась и скреблась тагьери. Обе тонули в неудовлетворенности, но в отличие от духа, Литаурэль винила себя за это, хотя ни капли не жалела о случившемся.
Девушка запуталась в самой себе.
Когда по телу пошло уже знакомое покалывание, Истинная метнулась к Сарину, сидящему рядом с Таирией и нашептывающему ей что-то успокаивающее.
- Он уходит. Далеко, - взволнованно сказала она, взглядом умоляя старика сделать что-нибудь.
Но Сарин только посмотрел на нее и отрицательно покачал головой. Прекрасно изучив Лутарга, он знал, что остановить того невозможно, пока молодой человек сам не решит иначе. Сдвинуть с места горную гряду не под силу обычному человеку, а богом себя Сарин не считал.
- Останови его! - протестуя, воскликнула Лита, не желая соглашаться с пассивностью старца.
От ее возгласа Таирия вздрогнула и зажмурилась, видимо, ожидая появления новых чудовищ. Панька на мгновенье испуганно замолчала, чтобы затем продолжить выть с новой силой.
- Как? - не обращая внимания на шум, удрученно спросил Сарин.
- Как-нибудь. Догони. Верни. Не знаю я!
Чем дальше, тем больше Литаурэль нервничала. По мере того, как расстояние между ней и Лутаргом увеличивалось, покалывание становилось сильнее, и Лита знала, что до превращения осталось совсем немного. Скоро ее тело преобразуется и, вероятно, перепугает всех окончательно. Она отказывалась понимать, почему Лутарг не задумывается об этом, оставляя ее одну.
