Аарон Дембски-Боуден - Ловец душ
Он разрезал мягкое сочленение брони. И… пришла боль…
Враал уже почти не помнил, что значит это слово, — прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз испытывал боль.
Что-то ударило его по спине. Ритмичные и мощные толчки. Этот ритм был ему знаком… Болтер на полностью автоматическом режиме. Ксарл… стрелял… и… надо было…
Освободиться… от меча…
Враал поднял когтистую перчатку. Поврежденная броня реагировала медленно. Меркуций продолжал тянуть лезвие вверх, кромсая внутренности Враала, — хотя дальнейший путь клинку преградил прочный нагрудник.
Враал сплюнул кровь в шлем и ударил Меркуция левым кулаком. Противник отлетел прочь, словно марионетка на дергающихся нитях, и врезался в разбитую контрольную панель.
Меркуций был в отключке. Кирион… Ха! Удар Враала оторвал ему руку ниже локтя. Он все еще пытался встать и изрыгал проклятия по воксу, оглядываясь в поисках болтера.
Ксарл. Следовало покончить с Ксарлом. Ксарл всегда был самым опасным.
Сморгнув с глаз кровь и пот, Враал развернулся и кинулся на Ксарла, выставив перед собой все семь когтей — семь коротких копий.
Ксарл с проклятием отскочил в сторону. Его мышцы пронзила боль — он двигался быстрее, чем когда-либо за всю свою жизнь.
И все же не успел. Кончики когтей на правой перчатке Враала вонзились в добычу. Ксарл сжал зубы, когда силовые лезвия пропороли его доспех и левое бедро. Боль затуманила зрение, ноги подкосились, и он рухнул на землю.
Враал обнаружил, что ситуация изменилась. Делтриан, эта паукообразная механическая тварь, полз по полу к другой настенной консоли. Видимо, он был ранен. Правильно? Можно ли сказать о механическом человеке, что он ранен? Скорее, поврежден.
Кирион снова надвигался, сжимая гладиус в уцелевшей руке. Инъекция стимуляторов и нейроблокаторов в его кровь и мозг, похоже, начисто убрала боль. Меркуций был на ногах, но безоружен. Его клинок сломался во время падения, и снаряды в его болтере, похоже, закончились. Ксарл не унимался, как и всегда, — упрямый ублюдок вытащил болтерный пистолет и целился лежа, потому что наполовину отрубленная нога его не держала.
В эту минуту Враал осознал, что вполне может победить.
— Братья, — расхохотался он, — кто умрет первым?
— Покажи, на что способен! — рявкнул Ксарл, вновь открывая огонь.
На дисплее Враала замелькали руны, указывая на попадание в голову и в грудь. Метит в шейное соединение. Враал продолжал надвигаться, все так же хохоча, и тут пистолет Ксарла щелкнул вхолостую. Обойма закончилась.
Но… что это за звук?
…уииииРРРРРРРР…
Враал нахмурился. Что, Хаос их разрази, происходит?
Это был звук активировавшейся двуствольной автопушки класса «Жнец». За ним последовало гулкое «кланк-кланк-кланк» автоматического загрузчика боеприпасов.
Враал обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пушка открывает огонь. От звука выстрела Зал Памяти содрогнулся. Свирепые бури, разрушавшие на своем пути башни городов-ульев, неслись над планетой с меньшим шумом. У тех сервиторов, которые оказались слишком глупы, чтобы зажать уши, полопались барабанные перепонки.
Шлемы Первого Когтя заглушили звук, но все трое Астартес сжали зубы при этом реве.
Враал слышал все с ужасающей ясностью, поскольку залп предназначался ему.
Шесть массореактивных снарядов — каждый из которых был способен разнести в клочки «Рино» — врезались в Чернеца в течение трех секунд. Первый пробил его нагрудник. Враал умер бы через несколько мгновений от внутреннего кровоизлияния, если бы второй снаряд не убил его мгновенно, ударив прямо в клыкастый шлем и оторвав Чернецу голову и правое плечо.
Остальные четыре снаряда превратили останки в кровавое месиво. Через три секунды от Враала из Чернецов не осталось ничего, кроме осколков доспеха и тех ран, что он нанес Первому Когтю.
Гроза прошла.
Гром утих.
Огромный, окованный бронзой и темно-синей броней дредноут шагнул вперед под рев древних сервоприводов. Комната содрогалась под его весом. Грохот выстрелов не мог сравниться с воем вековых механизмов и громыхающей поступью гиганта.
— Г…господин? — шепнул Меркуций.
— Вы пробудились, — выдохнул Кирион. — Но как?..
Из динамиков дредноута, установленных на шасси, раздалось низкое рычание:
— Я услышал болтерный огонь.
XV
ВОЗРОЖДЕННЫЙ
Вознесенный откинулся на спинку трона и сморщил лицо в неискренней улыбке:
— Рад видеть тебя, брат.
Огромное тело Малкариона занимало солидную часть мостика. Отсветы консолей бликовали на его темном керамитовом корпусе.
Корабль сейчас не участвовал в военных действиях, так что все члены экипажа, еще способные испытывать любопытство, могли взглянуть на объявившееся в их рядах чудо. Малкарион стоял в одиночестве перед тронным возвышением. Дредноут был настолько высок, что саркофаг оказался на одном уровне с сидящим на троне.
Вдоль стен выстроились все Астартес, не занятые в операции на поверхности. Они желали стать свидетелями воскрешения и первой встречи бывшего капитана с нынешним. Талос и Адгемар застыли в благоговейном ужасе. Эти же чувства испытывало большинство воинов.
Трон Вознесенного окружали Чернецы. Все, кроме Враала. Семь воинов элитного отделения терминаторов выстроились четким полукругом за троном. Малек и Гарадон, как и всегда, стояли ближе всех к Вознесенному.
Довольно долго боевая машина молчала. Черные раскосые глаза Вознесенного впились в незваного гостя, по-птичьи внимательно изучая все детали. Извращенному Хаосом существу казалось, что оно практически слышит сквозь монотонный гул генератора дредноута всплески амниотической жидкости. Плеск, с которым останки Малкариона корчились в своем саркофаге.
— Ты изменился, — громыхнул дредноут.
Ухмылка Вознесенного не померкла — наоборот, стала как будто более искренней.
— Так же как и ты, брат.
Машина издала звук, заменявший ей согласное ворчание. Казалось, танк переключает передачи.
— Ты выглядишь еще гаже, чем на моей памяти, — продолжил дредноут.
Еще одно ворчание, на сей раз больше похожее на смешок.
— Я бы не поверил, что такое возможно.
— Вижу, что за те десятилетия, пока ты спал, а мы продолжали сражаться во имя нашего отца, твое чувство юмора не затупилось.
— Еще немного твоих плоских шуток, Вандред, и я вновь усну от скуки.
— Теперь я — Вознесенный. Лучше бы тебе запомнить это, Малкарион. Время многое изменило.
— Но не все. Послушай меня, Вандред. Я пробудился. Меня вырвали из векового сна, заполненного кошмарными видениями величайшего из наших поражений. Ловец Душ сообщил мне, что война вновь призывает нас. И ты расскажешь мне об этой новой войне. Сейчас же.
Вознесенный скривил губы. Ловец Душ. Тошнотворно.
— Как пожелаешь.
У нынешнего плацдарма было много названий. И ни одно из них не отражало реальной важности операции. Это был решающий бой, момент истины.
На вершинах горной гряды в северном полушарии планеты располагался основной бастион Механикус.
Захватчики, невольно впечатленные извилистыми скальными формациями и встроенными в них крепостями-фабриками, назвали его Когтем Омниссии. Помпезное, но меткое имя: горы напоминали стальные пальцы, простертые к небесам, словно крепости хотели сдернуть с орбиты флот вторжения.
Для бездушных когитаторов и тактических вычислителей защитников-Механикус это был просто опорный пункт 017–017.
«Семнадцать-семнадцать», главный литейный завод Легио Маледиктис, сердце и душа боевых сил Адептус Титаникус на Крите Прайм.
Он был прикрыт такими многослойными пустотными щитами, что об орбитальной бомбежке и речи не шло. Ирония заключалась в том, что эта защита оказалась бесполезной. Абаддон ясно объяснил своим капитанам и командирам, что «Семнадцать-семнадцать» надо захватить, а не уничтожить. Такая база нужна была для ремонта, переоборудования и производства титанов, которые послужат в его новом крестовом походе. При самом худшем сценарии со здешних фабрик-крепостей следовало вывезти максимальное количество рабочих и материалов.
Времени, однако, почти не оставалось. Астропаты сообщали о доносящемся из варпа шепоте. Прибытие имперских сил ожидалось в течение ближайших недель.
Кровавые Ангелы. Странствующие Десантники. Бесчисленные полки имперской гвардии. Абаддон забрался слишком далеко от своего логова — от Ока Ужаса, куда Империум не мог за ним последовать. И хотя Магистр Войны выбрал многообещающую цель — Крит Прайм — и его поспешно собранный флот нанес мощный удар, победы следовало добиться как можно скорее. Или же забыть о ней навсегда. Затянувшаяся на месяц война была уже слишком долгой, а потери на поверхности — слишком велики. Механикус и их проклятые чемпионы из Легио Маледиктис оказались неутомимыми и несгибаемыми противниками.
