Мария Захарова - Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы
- Госпожа? - вопросительно пискнула Панька, предпочитая довериться незнакомке. - Лекарь нужен, - добавила она, зная, что Таирия откажется вмешивать еще одного человека.
- Ох, ладно.
Впутывать лекаря Ири не хотелось, тем более что за спиной у нее, рассыпаясь в извинениях, голосил хозяин ночлежки. "Как же не повезло", - мысленно посетовала девушка, входя в комнату других постояльцев.
Ее усадили на кровать. Таирия попыталась расслабиться, как говорила ей спасительница, но получалось с трудом.
- Очень больно? - взволнованно спросила она, глядя на смуглую красавицу.
Что-то странное было в этой девушке. Таких, как она, Ири еще не встречала.
- Терпимо, - ответила Литаурэль, взглядом приказывая Сарину, удерживать пострадавшую. - Резко, но недолго.
- Хорошо.
Таирия, наполнив легкие воздухом, кивнула.
- Сейчас, - бросила Лита, и сустав со щелчком встал на место.
Ири вскрикнула и прикусила губу от прострелившей тело боли. Лутарг чуть развернулся в сторону кровати, сочувствуя девичьим терзаниям и обвиняя себя в их происхождении.
Неожиданно молодого человека посетила мысль, что он и есть непосредственный носитель несчастья, прошедшего через каждый день его существования. Что он сам является причиной собственной изломанной жизни, которая ко всему прочему, коснулась судеб близких ему людей. Именно он - его рождение - соединило родителей, теперь вынужденных страдать в разлуке. Именно его исчезновение украло двадцать лет жизни у Сарина, вынудив того пройти бесконечное количество дорог. Из-за его невоздержанности Литаурэль лишилась привычного дома (о том, что этот дом из себя представляет, Лутарг не задумывался). А теперь еще и здоровье совершенно незнакомой девушки оказалось под угрозой, благодаря его фантастичной внешности, пугающей нормальных людей.
"Я и есть рок", - пришел к выводу Лутарг, и в груди у мужчины тревожно заколотилось сердце. Что хорошего он сможет принести тем, кому еще доведется оказаться рядом с ним? И сможет ли?
Лутарг из-под опущенных ресниц взглянул на Литаурэль. Она, закусив губу, сосредоточенно трудилась над повязкой, призванной удерживать руку пострадавшей девушки в покое. Словно осязав его взгляд, Лита оторвалась на мгновение от своего занятия и послала мужчине ободряющую улыбку. Молодой человек попытался улыбнуться в ответ, но, чувствуя, что губы кривятся в усмешке горечи, поспешил отвернуться.
Преисполненная признательности к своей неожиданной спасительнице, Таирия рассыпалась в словах благодарности, как только Литаурэль, довольная делом своих рук, объявила о завершении работы.
- У вас очень умелые руки, - со смущенной улыбкой похвалила Ири девушку. - Что я могу для вас сделать?
- Что вы? Ничего не нужно, - отозвалась тресаирка, исподтишка разглядывая новую знакомую.
Теперь Лита понимала, почему Лутарг так волновался за нее. Она не могла не заметить, сколь сильно отличается от этих женщин. Миниатюрные, светлокожие - они совсем не походили на Истинных. Слишком маленькие и хрупкие, чтобы справляться с духом. Ротулы, которых собиратели приводили в Саришэ, выглядели несколько иначе - более мощными, приспособленными к жизни, и на фоне тэланок Литаурэль казалась себе огромной и неуклюжей.
- Но я очень хочу отблагодарить вас! - не согласилась Таирия, попеременно переводя взгляд с девушки на старика и молодого человека, который без движения сидел на лавке. - Если вам нужны деньги я могу…
- Не надо нам ничего, - перебил девушку Лутарг. Ири вздрогнула от звука его глубокого, немного хрипловатого голоса, пробирающего до костей. - Слов будет достаточно.
- Но так же не делается, - возразила Таирия, рассматривая молодого человека. - Добрые дела требуют вознаграждения.
- Добрые - возможно, но мы всего лишь исправили, что натворили.
- Лутарг, - с укоризной прошептала Литаурэль, расстроенная чрезмерной жесткостью его тона.
Она постепенно привыкала к его невоздержанности, перепадам настроения, вспышкам, но все также продолжала искать им объяснение, напоминая себе о загнанности и пустоте, притаившихся в его глазах.
- А я Таирия. Это Панька и Истарг, - подбодренная заступничеством своей спасительницы представилась пострадавшая.
- Литаурэль. А лучше, Лита.
- Тогда Ири.
- Рада знакомству, Ири.
Лита посмотрела на Лутарга, надеясь, что он ощутит и поймет ее просительный взгляд, даже не видя его. Почему-то ей не хотелось обижать эту девушку, казавшуюся такой открытой и наивной.
Сарин в это время отвечавший на вопросы Истарга о Трисшунских горах, взглянул на сидящую на кровати девушку. Она была растеряна и не понимала причин прохладного отношения со стороны Лутарга. Старец решил поддержать ее, не видя необходимости обижать без причины.
- Таирия, красивое имя, - сказал Сарин. - Вас назвали в честь дочери правящего вейнгара?
- Д-да… в честь нее, - запнувшись, ответила побледневшая девушка, и в старике шевельнулось узнавание.
Тонкие, женственные черты Таирии, казались ему все более знакомыми, складываясь из мельчащих деталей, осевших и сохраненных в памяти. Темно-каштановые вьющиеся волосы Кэмарна, что так часто выбивались из хвоста и раздражали друга, грозившегося пойти наперекор традициям и укоротить их. Непослушная, волнистая копна, доставшаяся в наследство сыну правителя. Плавленая карамель глаз матери Матерна, когда-то будоражившая двор и собиравшая огромные букеты алых роз, столь любимых Лаитэрой. Высокие скулы и пухлая нижняя губа светловолосой красавицы Расы, так похожей на прабабку Кэмарна, с каждым мгновением все четче обозначающиеся в облике девушки, становились роднее и ближе, возвращая старика в дни юности и служения. Все в этой хрупкой девчушке было старику знакомо - знакомо до боли и любимо, как часть его самого.
Сарин по очереди осмотрел новых знакомых. На лице парня и обеих девушек отражался одинаковый испуг, однозначно заявляющий, что они что-то скрывают, и подспудно старец знал, что именно.
Его взгляд вновь остановился на темноволосой девушке, все еще сидящей на кровати. Она искала помощи у молодого человека, с которым он разговаривал до этого, всем видом моля что-нибудь предпринять, но Сарин сумел опередить его вмешательство, спросив:
- Как поживает ваша тетушка - Лураса?
От этого вопроса глаза девушки округлились еще больше, а лицо стало белее праздничных одежд вейнгара. Панька, бочком приближающаяся к хозяйке, выглядела немногим лучше, а Истарг походил на обитателя подземелий Аргерда целую вечность не видящего небесных светил.
- Госпожа, - с благоговением выдохнул Сарин, преклоняя колени перед дочерью Матерна. - Я был другом вашего дедушки - Кэмарна.
Четверо из находящихся в комнате людей судорожно выдохнули, но лишь в одном из вздохов сквозило нечто большее, чем страх.
- Она моя…
- Сестра по матери, - закончил за Лутарга Сарин. - Дочь Матерна.
***
Вейнгар нервно выстукивал пальцами дробь на гладкой поверхности стола. Чувство тревоги, поселившееся в груди, не давало покоя. Матерн сам не мог понять, что именно волнует его. Из-за чего сердце сжимается, пропуская удар, а руки сводит болезненной судорогой, словно нечто жуткое подстерегает за поворотом.
Два дня осталось до назначенной встречи - весомой и необходимой тэланцам. Ему нужно было собраться, чтобы предстать перед посольством рианитов во всем величии правителя Тэлы. Взять себя в руки и показать достойным звания, возложенного на плечи, но Матерн не ощущал готовности быть лицом тэланцев.
- Все из-за него! - рыкнул вейнгар, саданув кулаком по столешнице.
Он чуял проклятье, лежащее на нем, сгибался под его тяжестью, не имея сил сбросить груз ответственности, с каждым днем все больше погрязая в мутные воды раскаяния. Матерн гнулся под чувством вины, сочувствующим взглядом сестры довлеющим над ним. Ее словами, обращенными к кормилице - "он раскается".
Они прожигали дыру в его груди, ежесекундно увеличивая зияющую рану. Острием ядовитого клинка свербели внутри, лишая уверенности в собственных силах и правоте.
- Это должен быть я. Только я, - напомнил себе мужчина, но облегчение ускользало, просачиваясь сквозь растопыренные пальцы неуверенности. - Это мое место! - вскричал вейнгар, обманывая тени, рожденные языками пламени. - Я правитель по праву!
- Господин?
Свеча на столе погасла, с шипением выпустив извивающуюся струю черного дыма. Матерн с раздражением выдохнул:
- Что, Арунг?
Час был довольно поздний, и вейнгар не ожидал, что его потревожат.
- Гвардеец из сопровождения прибыл, - пролепетал слуга, испуганный гневным тоном правителя.
- Какого сопровождения?
- Кортежа вашей дочери в Эргастению, - выдохнул Арунг, мечтая провалиться в царство Аргерда, лишь бы не встречаться с недовольством вейнгара.
- Пускай, - рявкнул Матерн, которого накрыло волной нехорошего предчувствия.
