Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус
— Гораздо приятнее, в любом случае, чем старый Фосс будет месить тебе кости, а Сол? — засмеялся Граян.
Солонэйц тонко улыбнулся и наклонил голову.
— Если мы осторожно выберем благовония перед применением, разумеется.
Он почувствовал слабый всплеск ожиданий. Возможно, вояж на планету не будет столь изнурительным, как он боялся.
Несколько других членов экипажа собрались в шаттле, намереваясь посетить Ассирион. Брат Габреус был среди них, что стало поводом для добродушного смеха в его адрес. Габреус с оскорблённым видом поспешил устроиться на сиденье.
— Чтоб ваши языки почернели! — пафосно процедил он. — Вы сами знаете, мне там интересен только ассортимент могущественных благовоний, так что хватит каркать! Посмотрим, как улыбочки сойдут с ваших лиц, когда мы снова войдём в варп, и только мои благовония сохранят ваши незапятнанные умы от влияния Хаоса!
Он заелозил своим крупным телом, принимая позу поудобнее.
— Ну же, пилот, полетели! Ночь уже раскрыла свои чернопёрые крылья над грудью Ассириона, и я, к примеру, хочу стоять перед магазином эссенций до его закрытия!
— Хорошо сказано, брат! — согласился Граян. — Пилот, задраивайте люки, отправляемся.
В тесном шаттле царила возбужденная атмосфера предвкушения весёлого загула. Пилот внял приказу капитана, отданного с беззаботным жестом, и потянулся к пульту.
Резкий крик остановил его руку.
— Подождите!
Кто-то карабкался в дверной проём, шурша голубовато-зелеными одеждами. Это была астропат, Шивания.
— Шивания! — в крайнем удивлении воскликнул Граян. — Я сильно сомневаюсь, что Ассирион подходящее место для…
— Хватит, капитан. У меня есть глаза на затылке! Я буду в достаточной безопасности, особенно со всеми этими джентльменами!
Никто из собравшихся в шаттле не выглядел польщённым честью эскортировать слепую девушку, вместо того чтобы следовать своим планам.
Шивания, казалось, не заметила ропота, либо проигнорировала его. Так же ловко, как и зрячие, она быстро нашла пустое место, и повернула голову к Граяну. Верхнюю часть её лица закрывала украшенная вышивкой маска. Два вышитых нитками глаза по-совиному уставились на капитана.
— Вы же не собираетесь отменить вылет, сэр? — Спросила она сладким голосом.
— Ну, у нас… дело. — начал Граян, лихорадочно соображая, как бы под благовидным предлогом высадить девушку.
— Ох, оставьте её. — неожиданно подал голос Солонэйц.
— Буду рад предложить вам свою руку, Шивания. — улыбаясь капитану добавил он.
— А как же твоя шея? — осведомился Граян. Вид его был весьма расстроенный.
Солонэйц пожал плечами.
— Это может подождать. Все мы были заперты несколько недель на корабле. Я не могу отказать человеку в шансе размять ноги по твёрдой земле, если ему так хочется.
— Благодарю вас, навигатор, за вашу любезность! — учтиво ответила Шивания. Однако в её голосе была весёлость. Насмешливая.
Она перенаправила иглу своего внимания на жреца.
— Духовные дела на поверхности, брат?
— В некотором роде. — заёрзал в своём сиденье Габреус.
— Я бы, естественно, вызвался сопровождать вас, но… — начал он извинения, но Граян прервал его.
— Ладно, ладно! С этим мы разберёмся. Полетели.
Ассирион был впечатляюще обустроенным местом. Его улицы были вымощены жемчужным мрамором, ярус за ярусом возвышались его башни, развевались рекламные вымпелы, сообщающие о различных предоставляемых в округе услугах. Трепеща от бриза, вышитые на шёлке хмурые глаза казались живыми. Граян уже решил отправиться с навигатором в резиденцию Паламы, как Шивания решила всё-таки присоединиться к ним. Вместо того, чтобы воспользоваться транспортом, капитан настоял, что лучше будет пойти пешком, полюбоваться городскими достопримечательностями. Солонэйц был разочарован. Основным способом передвижения в Ассирионе, служили элегантные открытые повозки, приводимыми в движение местным видом животных; эти существа выглядели как абсурдная помесь верблюда с дикой собакой. Он хотел бы прокатиться. Может быть позже, они с астропатом наймут такую повозку.
Шивания расширила все свои чувства, чтобы объять всё, что они встречали, постоянно благоговейно комментируя. Солонэйц чувствовал, что это скоро начнёт действовать Граяну на нервы.
Дом Палама располагался в сердце Ароматного квартала. Это был широкий серый левиафан, со множеством низеньких пристроек. Воздух был так обильно наполнен ароматами духов, что глаза Граяна и Солонэйца начали слезиться. Шивания не испытывала этого дискомфорта.
Когда Граян с компаньонами подошли к взмывающему ввысь главному входу, подчёркивающим своей классической простотой элегантность здания, показался надменный слуга, и провёл их в изысканно меблированный салон, находящийся в передней части дома. Было подано белое ароматизированное вино, и нежные, пахнущие местными цветами вафли. Шивания воскликнула, что Саломея Нигра, должно быть создана исключительно для удовольствия астропатов.
— Стимул для носа, для носа! — восторгалась она.
— Кто нуждается в физическом зрении в таком месте?
Граян и Солонэйц, всё ещё вытирая глаза платками, были склонны согласиться с ней.
Когда назначенное время пришло, состоялся торжественный выход Гвидо Паламы. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина, с его симпатичного лица не сходила улыбка. После коротких вежливых вопросов гостям о путешествии, здоровье и впечатлениях о городе, он немедленно перешёл к делу.
— Итак, — сказал он, откинувшись на шелковую подушку спинки стула — Вы обратились с мольбой к Тёмной Леди Нефенте!
Гвидо взял с тарелки бисквит и стал задумчиво его покусывать. Граян с Солонэйцем выжидающе наклонились вперёд.
— Моя семья хранит эссенцию мистического цветка столетиями. — продолжил он. — Mysteria Hypno Morta, это молитва, её имя как молитва! — он вздохнул.
— Мы зовём её «лакримата», лунная кожа, последнее дыхание любимой наложницы. Mysteria — тёмная дева скрытых пещер. Благоухающее, хрупкое соцветие, мимолетный поцелуй которого — духовная отрада, чей горький сок — забвение! — улыбаясь закончил он.
Солонэйц решил, что эта речь — обычное расхваливание товара. Всё-таки в незатейливой правде недостаёт романтики. Семья Палама выращивала в подземных катакомбах редкие цветы, духи из которых были сильным наркотиком, а эфирное масло при проглатывании было смертельным ядом. Также, это можно было продать в этой части Империума за воистину возмутительные суммы. Естественно, такое честное описание не заинтересовало бы Грайана в покупке, но был ли смысл беспокоиться об этом? Семья Палама была очень разборчива в выборе покупателей своего товара. Тот факт, что Граян был здесь, уже свидетельствовал о том, что сделка была заключена кланом Фиддеусов ещё на Терре. Граян был всего лишь курьером, а Гвидо Палама просто любил романтизировать свой товар.
Солонэйц заметил, что Гвидо пристально на него смотрит.
— Вы, конечно же, хотите увидеть… Своими глазами. — сказал тот, широко улыбаясь.
Доступ в катакомбы осуществлялся через единственную дверь в сердце мастерских Палама. Фиолетовые светящиеся полоски озаряли каменные ступени, ведущие во влажную мглу. Шивания проскользнула рукой под руку Солонэйца, когда они спускались.
— Чувствуете её запах? — прошептала она. Навигатор почувствовал её дрожь.
— Это то, зачем вы пришли сюда? — спросил он вполголоса. Это было возможно. Астропаты, будучи псайкерами, были повёрнуты на всём мистическом, и потому наверняка питали интерес к лакримате. Шивания сжала его руку. Она не ответила на вопрос.
— Здесь ложе младших дев. — произнёс Палама, когда они достигли дна. Террасы торфяной почвы, чёрные как могильная грязь, простирались в полумраке, едва освещаемые бледными звёздочками, самими цветками.
— Mysteria Puella, — сказал Палама. — Она предназначена для теплых глоток дам из великих домов. Декорация, едва подобная запретной чувственности своей старшей сестры.
Он сорвал одно соцветие и преподнёс Шивании.
— Это для вас, моя дорогая. Зажмите её и между страницами вашего mеа libra, и она будет приветствовать вас благословениями, когда вы будете записывать свои размышления.
— Благодарю вас, сэр! — сказала она, осторожно нюхая цветок.
— Ммм. Понюхайте, Солонэйц.
Он наклонился ощутить аромат. Первая нота была яркой и фруктовой, потихоньку убывающей к флиртующей ароматом телесного мускуса, чтобы потом подняться к финальному крещендо буйных весенних цветов.
— Великолепно! Думаю, вы уже с нетерпением ждёте момента, когда будете делать новую запись.
Палама повёл их дальше в колыхающуюся темноту. Кожу Солонэйца покалывало со странным возбуждением. Он чувствовал, как будто тысячи вздыхающих творений ночи, беспокойно шевелились на чёрных атласных диванах вокруг него. Вампирическая красота скрывалась от взгляда под ядовитой завесой плоти наркотического цветка.
