Джеймс Лучено - Новый Орден Джедай: Посланники хаоса-1: Проверка на прочность
Войны уже настолько давно стали обыденностью для Ц-ЗПО, что новое вторжение не могло стать чем-то из ряда вон выходящим. Но было в этих юужаньвонгах и тех страданиях, которые они принесли с собой в Галактику, что-то особенное. И эта особенность заключалась не только в том, что они не делили своих противников на республиканцев, имперцев или нейтральных, – все враги для них были одинаковы. И дело было даже не в биотических кораблях и живом оружии, которые обладали чудовищной разрушительной силой. Что беспокоило Ц-ЗПО больше всего, так это то, что недавно научавшаяся война не щадила никого, и даже дроидов.: А это означало, что нравится это ему или нет, но ему со временем придется прийти к истинному пониманию того, что значат горечь и смерть.
* * *
Круглый стол был накрыт всевозможными яствами – чашами с отваром ксачибик, блюдами с пожаренными ребрышками траккрррн, лепешками с лесным медом, салатами из зернышек риллррннн и флягами с вином, соком и ликером. Разбившись по группкам, люди и вуки делились друг с другом историями о подвигах Чубакки, вызывая друг у друга робкие улыбки, слезы умиления или заставляя глубоко задуматься. Накатывал легкий бриз, вороша листья и слегка оживляя природу леса.
Хэн понуро сидел на низеньком деревянном стуле, уперев локти в колени.
– Знаешь, никогда бы не подумал, что смогу произнести такое, но сейчас мне кажется, что я действительно завидую Ц-ЗПО.
Джайна проследила за взглядом отца в сторону того места, где вместе со своим низеньким другом стоял золотистый дроид, а затем одарила Хэна недоуменным взглядом.
– Хочешь сказать, лучше не иметь сердца?
– В такие времена, как сейчас, – да. – Хэн устало выдохнул и провел по лицу правой ладонью.
Джайна сделала шаг к столу.
– Хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть? Ты, должно быть, умираешь от голода.
Он выдавил улыбку.
– Спасибо, моя дорогая, но я не голоден.
– Ты все равно должен поесть, – произнесла она с материнской заботой.
Хэн чуть просветлел и потянулся, чтобы коснуться ее руки.
– Ешь, милая. Я в порядке.
Она нахмурила брови.
– Ты уверен?
– Точно, – он мотнул подбородком. – Давай. Поешь за нас обоих.
С неохотой Джайна направилась к столу. Хэн долго не сводил с нее глаз, наблюдая за тем, как она присоединяется к дяде Люку, Лобакке и своим братьям. Посматривая на них, он задумался, а как бы он себя повел, будь у него возможность использовать Силу, как прочие джедаи. Остался бы он на ее светлой стороне или позволил бы зловещей мощи темной стороны поглотить себя, чтобы преподать юужань-вонгам пару уроков отмщения? Интенсивный поток жутких образов пронесся в его мозгу подобно взрывной волне, но он быстро положил конец этому кошмару. Уже многие месяцы его преследовали такие образы, но они не могли привести ни к чему хорошему. Никакие мстительные помыслы не смогли бы вернуть Чубакку к жизни.
Он перевел взгляд на свои руки и обнаружил, что они сжались в кулаки. В то время как он проводил последние шесть месяцев в изоляции и безделии, по большей части обретаясь в низкопробных пивных на Корусканте, джедаи по крайней мере сражались с врагом, давая ему отпор по мере своих сил, а ведь это было именно то, чем должен был заниматься он.
Мысленно отругав себя, он сделал глубокий вдох и медленно выпустил из легких воздух сквозь сжатые губы. Расслабив ладони, он хлопнул ими по своим бедрам, показывая тем самым, что все, конец раздумьям, и поднялся на ноги. Он уже направлялся к столу, когда Маллатобак и еще несколько родственников Чубакки осторожно приблизились к нему. В руках у Маллы был деревянный футляр метровой длины.
– Хэн Соло, – произнесла она улыбаясь, – мы хотим, чтобы ты взял это.
Хэн поморщился. Он положил врученный ему футляр на стул и расстегнул его вычурную металлическую застежку. Внутри, зарытый в складках амортизирующего материала, лежал великолепный резной самострел, его потускневший ствол был аккуратно начищен до темно-бурого блеска. Это оружие, умело замаскированный ускоритель магнитного потока, было способно выстреливать разрывными стрелами на предельно высокой скорости. Оно было оборудовано визиром для прицеливания и взводным механизмом, с которым немногие из людей смогли бы управиться.
– Я узнаю его, – кивнул Хэн. Он окал губы, чтобы стон не вырвался из его груди наружу. – Это один из тех первых самострелов, которые он при мне смастерил.
Малла рыкнула.
– Чубакка смастерил его вскоре после того, как мы поженились, – когда ты еще был здесь. Позже он конструировал и гораздо лучшие версии, но этот попрежнему хранит всю его силу и теплоту.
Хэн приподнял оружие, прикидывая его вес.
– Я чувствую их, – он обернулся и заключил Маллу в объятия, хотя его макушка едва доставала до подбородка женщины – вуки. – Я буду бережно хранить его.
Вару протянул Хэну патронную сумку, сделанную из кожи.
– Это также принадлежало моему отцу. Уверен, он был бы рад, если бы теперь все это было бы передано тебе.
Хэн перекинул патронташ себе через плечо, прекрасно осознавая, что края этой гигантской сумки будут свешиваться ему ниже колен. Малла, Вару, Лобакка и остальные оглушительным гиканьем выразили восторг этим зрелищем. Неся в руках поднос с едой, подошла и Джайна и тоже присоединилась к всеобщему веселью.
– Если бы только Чуи мог сейчас тебя видеть, – сказала она, впервые за этот день расплывшись в улыбке.
Хэн стер запястьем слезу с левой щеки и тоже улыбнулся, обняв дочку за талию.
– Половичок надорвал бы живот от смеха.
Джоудррл, каштановошкурая кузина Чубакки, рыкнула что-то в адрес Маллы, но смысла слов Хэн уловить не сумел. Заметив написанное на его лице любопытство, Малла пояснила:
– Джоудррл интересуется, когда ты и твоя семья планируете вернуться на Корускант.
Хэн и Джайна пожали плечами.
– Я еще не задумывался над этим, – изрек Хэн. – Завтра, возможно.
Джоудррл задумчиво зарычала.
– Я спрашиваю только потому, что нам с Драйантой необходимо немного времени, чтобы подготовиться.
На лице Хэна отразилось замешательство.
– Подготовиться к чему? Вы собираетесь с нами на Корускант?
Отец Чубакки, Аттичитчук, издал многозначительный вой.
– Джоудррл и Драйанта готовят большой пир в честь расставания с Вару и Лобаккой.
– Вару и Лобакка, – нервно повторил Хэн.
– Они берут долг жизни Чубакки на себя.
Хэн был выбит из колеи. В нарастающем смятении он оглядел одного вуки за другим.
– Но… вы не можете. Чуи мертв. Его долги умерли вместе с ним.
Аттичитчук огласил окрестности длительным басовым рыком.
– Смерть лишь погасила дерзкий огонь в сердце моего сына, но наш долг к тебе будет жив до тех пор, пока не погаснет твой.
Сжав нижнюю губу между зубами, Джайна успокаивающе положила ладонь на руку отца, но тот только отмахнулся. Хэн растерянно покачивал головой из стороны в сторону.
– Нет, нет, я не могу принять этого. Чуи уже с десяток раз спасал мою жизнь. Он погиб, спасая жизнь Анакина, – с каждым словом его возбуждение нарастало. – Помимо всего прочего, это именно я – тот человек, который задолжал вам всем, – он нашел взглядом темно-коричневого вуки, сына Дюланнымапии. – Твоя мама была добрее ко мне, чем только можно себе представить.
Он нашел в толпе Горрлин.
– Твой муж, Салпорин, отдал свою жизнь, защищая Лею от убийц ногри, – он воззвал к Джоудррл и Драйанте. – Ваш кузен Шоран погиб на борту «Гордости Йеветы», спасая меня!
– Как и ты отдал бы жизнь за них, – громыхнул Аттичитчук, чуть не оскалив клыки. – Таков долг жизни.
Малла также сердито разглядывала Хэна.
– Ты ведь не опорочишь память Чубакки, не позволив в дальнейшем чтить его долг?
Джайна громко сглотнула.
– Папа и не подразумевал никакого бесчестья, – она взглянула на отца. – Ведь так, пап?
Хэн пристально рассматривал ее, по-прежнему держа рот слегка приоткрытым Гулкий рев Маллы напомнил ему о тех днях, которые последовали за свадьбой вуки, когда Хэн пытался убедить Чубакку остаться со своей новоиспеченной женой, вместо того чтобы отправляться с Хэном обратно на Нар Шаддаа – Он вспомнил также о Грознике, вуки, который привязался к пилоту Разбойного эскадрона Эльскол Лоро, жене человека по имени Тром, к которому у Грозника как раз и имелся долг жизни.
– Все так, правильно, – наконец вымолвил он, переводя взгляд с Джайны на Маллу. – Я отрублю себе руку, прежде чем я каким-либо образом опорочу память о Чубакке. И вы все это знаете. Просто…
Все ждали.
– Просто я еще не готов, – он мотнул головой, будто бы надеясь очистить ее от всякого хлама, затем посмотрел на Аттичитчука и остальных. – Чуи попрежнему жив в моем сердце. Я просто не могу согласиться на то, чтобы его… заменили. Вы должны понять это. Он был для меня больше, чем хранитель и защитник. Он был моим близким другом.
