Майкл Муркок - Крепость Жемчужины
Позднее, лежа под огромной финиковой пальмой и крутя в пальцах серебряный цветок, он взглянул на Оуне, сидевшую рядом с ним, и сказал:
- Из всех искушений, с которыми я столкнулся в царстве Снов, это самое сильное. Это простая реальность, и мне не хочется расставаться с ней. И с тобой.
- Я думаю, у нас нет общей судьбы, - вздохнула она. - По крайней мере, в этой жизни или в этом мире. Сначала ты будешь легендой, а потом не останется никого, кто бы помнил тебя.
- Все мои друзья умрут? Я останусь один?
- Я так думаю. Пока ты служишь Хаосу.
- Я служу себе и своему народу.
- Если такова твоя вера, Элрик, то ты должен быть активнее на этом поприще. Ты создал малую реальность и создашь еще чуть большую. Но Хаос не может быть другом, он предаст тебя. В конце нам не к кому обратиться, кроме как к самим себе. Никакая причина, никакая сила, никакой вызов не смогут заменить эту истину…
- Я отправился в свое путешествие, чтобы стать самим собой, госпожа Оуне, - напомнил он ей. Он бросил взгляд над спокойными водами оазиса в даль пустыни, вдохнул холодный ароматный воздух.
- Ты скоро уйдешь отсюда? - спросила она.
- Завтра, - сказал он. - Я должен это сделать. Но мне любопытно узнать, какую реальность я создал.
- Я думаю, один-другой сон сбудется, - загадочно сказала она, поцеловав его в щеку. - А еще один сбудется довольно скоро.
Он не стал вдаваться в подробности, потому что она вытащила из мешочка у себя на поясе огромную жемчужину и протянула ему.
- Так она существует? Это не выдумка, как мы полагали? Она все еще у тебя?!
- Она твоя, - сказала Оуне. - Используй ее, как считаешь нужным. Именно она и привела тебя сюда, в оазис Серебряного Цветка. Именно она соединила нас с тобой. Пожалуй, я не буду продавать ее на рынке снов. Я хочу, чтобы ее взял ты. Я думаю, она принадлежит тебе по праву. Как бы то ни было, но Священная Дева дала ее мне, а теперь я даю ее тебе. Именно она стала причиной смерти Алнака Креба, ради обладания ею погибли все эти убийцы…
- Но ты вроде бы говорила, что Жемчужина не существовала до того, как наемники-колдуны решили ее найти.
- Так оно и есть. Но теперь она существует. Вот она. Жемчужина из Сердца Мира. Великая Жемчужина из легенды. Ты знаешь, как воспользоваться ею?
- Ты должна мне объяснить… - начал было он, но она оборвала его.
- Не спрашивай меня, как реализуются сны, принц Элрик. Это вопрос для философов всех времен и всех стран. Я еще раз спрашиваю у тебя: ты знаешь, как воспользоваться ею?
Элрик, поколебавшись, взял драгоценность. Он держал ее на двух ладонях, перекатывая туда-сюда. Ее ценность, ее бледная красота ошеломляли его.
- Да, - сказал он. - Я знаю, как воспользоваться ею. Он положил Жемчужину в собственный поясной мешочек, а Оуне сказала ему:
- Я думаю, она несет зло - эта Жемчужина. Он согласился с нею.
- Я тоже так думаю. Но иногда зло можно использовать для борьбы со злом.
- Не могу принять этот аргумент. - Казалось, ее обеспокоило что-то.
- Я знаю, - сказал он. Ты об этом уже говорила. - И теперь наступил его черед поцеловать ее - нежно, в губы. - Судьба жестокая штука, Оуне. Было бы лучше, если бы она вела нас одним прямым путем. Но она вынуждает нас делать выбор, и мы никогда не знаем, лучший ли выбор мы делаем.
- Мы смертные, - сказала она, пожав плечами. - Такова наша участь. - Она протянула руку и прикоснулась к его лбу. - У тебя неспокойный ум, мой господин. Пожалуй, я похищу у тебя несколько малых снов, которые причиняют тебе беспокойство.
- А ты можешь похищать боль и превращать ее во что-нибудь такое, что можно продать на вашем рынке?
- Я часто делаю это, - сказала она.
Она положила его голову себе на колени и, глядя на него нежным взглядом, начала массировать его виски. Он сказал сонным голосом:
- Я не могу предать Симорил. Не могу…
- Я ни о чем другом тебя не прошу, просто усни, - сказала она. - Настанет день, и у тебя будет немало поводов для сожалений и горечи. А пока я могу забрать у тебя немного того, что не играет особой роли.
- Не играет особой роли? - Голос его прозвучал невнятно - он под воздействием ее нежных рук погружался в дрему.
- Для тебя, мой господин. Но не для меня…
И похитительница снов начала петь. Она пела колыбельную песню. Она пела о больном ребенке и скорбящем отце. Она пела о счастье, которое можно найти в простых вещах.
А Элрик спал. И пока он спал, похитительница снов прибегла к легкой магии и забрала несколько из его полузабытых воспоминаний, которые отравляли его ночи в прошлом и могли отравлять в будущем.
А когда Элрик проснулся на следующее утро, у него было легко на сердце и на душе. Его приключения в царстве Снов остались лишь смутным воспоминанием. Но он помнил о своей привязанности к Оуне и был исполнен решимости как можно скорее добраться до Кварцхасаата и дать господину Гхо то, чего тот желал больше всего в мире.
Прощание его с баурадимами было искренним и взаимно печальным. Они умоляли его вернуться, присоединиться к ним в их путешествиях, охотиться с ними, как это делал его друг Ракхир.
- Я постараюсь вернуться, - сказал он. - Но прежде мне нужно выполнить еще не одну клятву.
Робкий мальчик принес ему его черный боевой клинок. Он пристегнул Буревестник к поясу, и тот, казалось, удовлетворенно застонал, радуясь воссоединению с хозяином.
Благословение от имени всего клана дала ему Варадия. Взяв Элрика за руки, она поцеловала его. А Раик На Сеем сказал ему, что теперь он брат Варадии и его сын. Потом вперед вышла Оуне, похитительница снов.
Она на какое-то время решила остаться гостьей баурадимов.
- Прощай, Элрик. Я надеюсь, мы еще встретимся. При лучших обстоятельствах.
Он был удивлен:
- При лучших обстоятельствах?
- По крайней мере, для меня. - Она усмехнулась, презрительно постучав по рукоятке его рунного меча. - Я от всей души желаю тебе стать настоящим хозяином этой вещицы.
- Я думаю, я и есть ее хозяин, - сказал он. Она пожала плечами.
- Я проеду с тобой немного по Красной дороге.
- Я буду рад твоей компании, моя госпожа.
Как и в царстве Снов, Элрик и Оуне ехали рука об руку. И хотя Элрик не помнил, что он чувствовал в связи с этим раньше, теперь какое-то знакомое ощущение возникло в его душе, словно он нашел то, что искала его душа. И в конце концов он с печалью на сердце простился с Оуне и поехал дальше один в сторону Кварцхасаата.
- Прощай, мой добрый друг. Я не забуду, как ты одолела воина Жемчужины в Крепости Жемчужины. Это воспоминание никогда не умрет во мне.
- Я польщена. - В ее голосе слышалась печальная ирония. - Прощай, принц Элрик. Я верю - ты найдешь все, что ищешь, и познаешь мир, когда вернешься в Мелнибонэ.
- Таковы мои твердые намерения, моя госпожа. - Он махнул ей рукой и, не желая длить печаль, пришпорил коня.
Глазами, лишенными слез, смотрела она, как скачет Элрик по бесконечной Красной дороге в направлении Кварцхасаата.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Как в Кварцхасаате были улажены кое-какие дела
Въезжая в Кварцхасаат, Элрик из Мелнибонэ чуть не падал с седла, он едва управлял конем, а собравшиеся вокруг него люди спрашивали, не болен ли он. Некоторые даже опасались, как бы он не завез чуму в их прекрасный город, и готовы были тут же выставить его за ворота.
Альбинос приподнял свою странную голову, чтобы только прошептать имя своего покровителя - господина Гхо Фхаази - и сообщить, что ему необходим эликсир, которым владеет этот благородный житель города.
- Я должен выпить этого эликсира, - сказал он им, - иначе я умру, не выполнив своей миссии…
Старые башни и минареты Кварцхасаата были великолепны в красных лучах огромного заходящего солнца, и в городе царила какая-то мирная атмосфера, которая наступает, когда заботы дня остаются позади и город готовится предаться наслаждениям.
Богатый торговец водой, желающий угодить тому, кто скоро, возможно, будет избран в Совет, лично повел коня Элрика по ухоженным аллеям и внушительным улицам. Наконец они оказались перед принадлежащим господину Гхо Фхаази огромным дворцом золотистых и зеленых оттенков.
Торговец был вознагражден обещанием слуги сообщить его имя господину Гхо, и Элрик, который теперь бормотал и шептал что-то себе под нос, а иногда негромко стонал и облизывал сухие губы, проехал через прекрасный сад, окружающий главный дворец.
Встретить альбиноса вышел сам господин Гхо. Он от души посмеивался, глядя на Элрика, пребывавшего в таком плачевном состоянии.
- Привет тебе, привет, Элрик из Надсокора! Привет тебе, белолицый клоун-вор. Сегодня у тебя совсем не такой заносчивый вид! Ты не берег запасов эликсира, которым я снабдил тебя, и теперь пришел умолять, чтобы я дал тебе еще, и нынче ты в состоянии гораздо худшем, чем когда впервые здесь появился.
- Мальчик… - прошептал Элрик, когда слуги помогли ему слезть с коня. Они несли Элрика на плечах, а его руки бессильно висели. - Он жив?
