Гэрет Уильямс - Часть 7 : ...да не будет разорвано Богом.
— Смерть! — закричал он — своим голосом.
Маррэйн усмехнулся и поднял дэчай.
— Я узнал смерть, если ты не забыл. Я не боялся ее тогда, и я не испугаюсь тебя сейчас.
Он шагнул вперед.
* * *Поначалу Тимов было трудно поверить что это реальность, а не сон. Пожары, крики вопли безумцев. Она была готова оглянуться, и увидеть бъакхишаггая, парящего высоко над городом.
Не было ли безумие врожденным в ее народе? Не были ли все они больны? Не были ли все они обречены снова и снова повторять те же грехи? Остановится ли замкнутый круг огня, безумия и ярости, когда они, наконец, выучат урок?
Она рассмеялась — странным, легкомысленным, девичьим смехом. Она все еще привыкала вновь быть свободной. Она никогда бы не впала в такое философствование, чувствуй она себя нормально.
Тут было слишком ярко. Несмотря на тьму в небе, всё было чересчур ярким. Ее глаза болели. Вокруг нее кто—то двигался в тенях. Они не говорили с ней, и она была скорее рада этому.
Где сейчас был Дурла? Удалось ли ему сбежать отсюда? Поддался ли он... поддался ли он безумию?
Нет, она не верила в это. Его воля была сильна. Он выживет, и не покинет их надолго. Он был одним из самых волевых существ, которых доводилось ей встречать.
Он многое для нее сделал. Очень много. Казалось, он восхищался ей. Он был юн и красив. Ее ноги покосились, и ей пришлось опереться о стену, чтобы устоять.
Нет! Она Тимов, дочь Алгула, первая и единственная жена Императора Республики Центавра. У нее есть долг, который она должна исполнить, и она не может позволить какой—то жалкой девичьей страсти сбить ее с пути. Она замужем за Лондо. Она любит Лондо...
Но он так никогда и не побеспокоился о том, чтобы спасти ее. Все эти годы в темной камере — а он не пошевелил и пальцем, чтобы ее освободить.
Она чувствовала себя старой и слабой. Ужасно, ужасно слабой.
Существа в тенях вокруг нее метнулись вперед, и секундой позже она услышала движение снаружи. Во имя богов, у них был острый слух. Они остановились и впустили Дурлу, которого сопровождала юная женщина—нарн.
Лицо Дурлы было напряжено, правая рука стиснута в кулак. Войдя в дом он начал дышать свободней и медленно раскрыл ладонь. Тимов ясно разглядела кровавую кайму под его ногтями.
Девушка—нарн выглядела спокойной, хотя она что—то тихо шептала себе под нос. Язык был нарнским, Тимов была бегло знакома с ним, но она не могла разобрать, что же говорила девушка.
— Моя леди. — выдохнул Дурла. — Могу ли я представить... — он прервался, втягивая воздух.
— Леди Л'Нир с Нарна. Л'Нир, могу ли я представить... — он прервался вновь.
— Я могу говорить за себя. — твердо сказал Тимов, шагая вперед. Нарнка внимательно взглянула на нее, в ее глазах скользнула тень подозрительности. — Я Тимов, Леди—Консорт Республики Центавра.
— Я слышала. — осторожно проговорила Л'Нир. — Что бы были в заключении за предательство и что Император планировал развестись с вами.
Тимов отступила, растерявшись на секунду. Затем она натянуто улыбнулась.
— Первое верно. Что же до второго... не могу сказать, но поскольку я ничего об этом не знаю — я все еще Леди—Консорт.
Л'Нир улыбнулась и улыбка преобразила ее лицо, сменив выражение настороженности мягкостью и добротой, которые иные могли бы назвать простодушными; и сделав ее потрясающе симпатичной — для нарна. Однако Тимов могла разглядеть острый разум за ее бесхитростным выражением. Она лучше многих знала, что смотреть надо не только на внешность.
— Прошу прощения. — проговорила Л'Нир. — Я несколько вымоталась. Снаружи что—то происходит... Я чувствую себя гораздо... спокойней здесь.
— Ненависть. — прошипел голос из теней. Один из чужаков таился здесь, и разглядеть можно было лишь легкий отсвет его глаз. — Отвращение ко всему живому. Оно просачивается через врата измерений из его темного дома, сквозь Кровоток, который вы зовете гиперпространством — сюда. Скоро появятся они, и принесут всем смерть.
— Кто...? — спросила Л'Нир. — Чужаки, верно? Синовал рассказывал мне о них, но почему здесь спокойней?
— Это здание было храмом. — заметила Тимов. — Место святого. Возможно...
— Глупость... — прошипел голос чужака. — Темные Повелители создали нас... благословили нас... Силы разума. Мы защищаем себя от эмоций... все это слабость. Когда тут достаточно... мы можем защитить других...
— Кто вы? — вновь спросила Л'Нир. — Вы работаете на Морейла?
— Морейл военный вождь... теперь пропал, возможно — погиб. Мы Безликие... пустые... когда—то такие, как вы... но изменились... сделали лучше. Зенеры, темные ученые, на службе у Темных Повелителей... изменили нас. — существо выступило вперед, но осталось едва видимым. Тени, казалось, обернулись вокруг него. Виднелись лишь глаза.
— Убийцы, мы. Шпионы. Диверсанты. Темные Повелители ушли, но мы все еще служим. Мы служи их наследию. Приносящему Хаос.
Тимов увидела как выпрямилась Л'Нир.
— Синовал прогнал вас. — сказала она. — Всех вас. После того, что вы сделали с врии, он не желал вас видеть.
— Все же мы служим. Всегда. Всегда служим. Без служения — что мы такое?
— Я не желаю иметь с вами дела! — выплюнула Л'Нир и повернулась к дверям. Дурла опустил ладонь на ее руку. Она резко развернулась к нему...
— Довольно! — крикнула Тимов. — Оба! Дурла, она нужна нам. Что же до вас, юная леди, проявите немного уважения к хозяевам сего дома. Если вас оставят здесь, вас поглотит безумие, точно также, как и всех остальных.
— Я разумное существо, — проговорила Л'Нир. Слова вызывали ощущение мантры. — Я обладаю свободной волей. Ничто не может управлять мной.
— Думаю, милое дитя, вы бы обнаружили что может, но довольно об этом. Ваш Г'Кар здесь, а?
— Да.
— Нам надо найти его. Нам понадобится его помощь в очистке моего дома от этого... сумасшествия. Центаври Прайм видела слишком много огня. Чересчур много. Ты поможешь нам, дитя?
Л'Нир взглянула на нее. Тимов улыбнулась в душе. В ответе сомнений не было.
— Да. — сказала Л'Нир.
* * *Он плыл сквозь коридоры света, двигаясь со вновь обретенной целеустремленностью. Так долго он был узником, правящим мучительными видениями спящих пленников, что трудно было поверить что у него, наконец, была своя цель.
Я Альфред Бестер.
Он снова и снова повторял себе эту литанию. Обладать именем было хорошо. Имя означало личность. Личность означала связи. Связи означали друзей, семью и любимых.
И всё это означало, что он был настоящим — не иллюзией, не сном, не сконструированной памятью.
Он был Альфредом Бестером и он был настоящим.
Это была разведочная миссия, он знал это. Просто разведка. Срок еще не пришел. Ему понадобилась бы помощь, а другие — их личности были известны, но исчезали, словно сон, по пробуждению — отдыхали, истощенные почти до предела.
Он должен был смотреть, разведывать, угадывать положение вещей.
Чтобы быть готовым.
К настоящему времени он научился ориентироваться на тропах Сети — иначе он едва ли смог бы выживать так долго. Но он все еще нервничал. Этот район тщательно охранялся, и ворлонцами и их зловещими союзниками. Коридоры были чище и ярче, нетронутыми тьмой, и это было хорошо. Но это значило также и что здесь было меньше теней, где можно скрыться и больше глаз, что могут его увидеть.
Он двигался медленно, осторожно. Время здесь было неважно, а если он будет пойман и вновь окажется в заключении — это не принесет ничего хорошего его людям. У него есть долг, обязательства...
У него есть имя.
Он был Альфредом Бестером.
Он скрывался от внимательных глаз Сети. Далеко не один ворлонец собственной персоной проходил по этим коридорам, путешествуя в своей истинной форме — сверкающих, ослепительных существ из света. Не однажды он думал, что был замечен ими, но все же он остался невидим.
Ворлонцы всесторонне изучили гиперпространство. Они хорошо знали его и использовали его необыкновенные свойства на все возможные лады; Сеть была лишь крупнейшим и самым амбициозным примером. В гиперпространстве были базы ворлонцев, шпионские спутники, коммуникационные сети. Ворлонцы сами по себе могли путешествовать в гиперпространстве, если путь между маяками был достаточно ясен, хотя они, как правило, и предпочитали пользоваться своими кораблями.
И все же гиперпространство было больше и гораздо труднее для даже ворлонского понимания, и он был способен воспользоваться этой сложностью, чтобы скрыться от них и утаить свои странствия. Не одна разумная раса жила, развивалась и умирала в гиперпространстве — и вливалась в Исток Душ в миг смерти. Он говорил с Истоком и выучил секреты, которые ему нужно было узнать.
И потому он пробирался к своей цели, в тайне и незамеченным, невидимым для неустанных глаз ворлонцев.
