Роб Сандерс - Атлас Преисподней
Инквизитора опустили на палубу, но ноги больше не могли выдержать вес тела и заскользили в мутной луже его собственной крови. Цепи ослабили еще больше, так что он повалился на колени. Наконец падение прекратилось, и сломанные руки вздернулись над головой. Чевак то бессвязно бормотал сквозь распухшие потрескавшиеся губы, то стонал от боли. Мрачную сцену осветил единственный луч света, ударив прямо в налитые кровью глаза инквизитора, отчего тот зажмурил синие от побоев веки.
Из темноты вышла Архангела Войтдекер. Она прятала руки под длинным плащом из меха карнодона, высокомерно взирая сверху вниз на истерзанного инквизитора сквозь сложный набор линз. Как сестра ордена Неугасимой Свечи, она не носила при себе оружия, но ей оно и не нужно было. За женщиной возвышался исповедник Грейф. Телосложением он смахивал на бочку, а бритая голова и немалая толщина предплечий делали его больше похожим на участника подпольных боев, чем на защитника веры. Волосатые руки и кулаки были сплошь покрыты ульевыми татуировками, а одеяния были так же грязны, как фартук мясника.
— Просыпайся! — рявкнул он на Чевака. Едва разлепив покрытые коркой веки, Чевак увидел, что исповедник приближается. В считанные секунды бандит-экклезиарх набросился на него и начал бить, швыряя истощенное тело старика во все стороны.
Избиение прекратилось, дав немного времени подумать и осмыслить новые мучения, которым его подверг звероподобный священник. Исповедник ждал, стоя рядом и тяжело дыша, могучая грудь вздымалась от напряжения. Но Чевака больше беспокоила Войтдекер, которая так и не сдвинулась с места и самодовольно улыбалась. Обычно, после того, как Грейф удовлетворял свою варварскую жестокость, за дело бралась сестра, осыпая его ливнем вопросов и требований. И все они, Чевак мог поручиться, оставались без ответа. Почему ты предал свою расу? Сколько твоих братьев-инквизиторов такие же ксенолюбы, как ты? Какую ядовитую пропаганду ты намеревался распространять на конклаве на Гидре Кордатус? Какими нечистыми технологиями чужаков и артефактами Хаоса ты пользовался? Что ты знаешь о намерениях чужаков и угрозах, направленных на Империум? Какими ересями ты занимался с ксеносами-эльдарами? Как служителям Империума проникнуть в Паутину? Где находится Черная Библиотека Хаоса? Бесконечные требования, сформулированные так, чтоб обвинить и себя, и других. Бесконечные угрозы и обвинения в ереси. Теперь они прекратились.
Четыре бронированные фигуры шагнули вперед. Крестоносцы с кардинальского мира, облаченные в простые доспехи, на которые нанесены руны и древние имперские печати чистоты. Каждый вооружен громовым молотом и держит щит со зловещей инсигнией Ордо Еретикус. Ведьмачья Стража Валентина Малчанкова, его личный эскорт. Сам инквизитор тяжело двигался вперед между рыцарями свиты. Валентин Малчанков был оголтелым монодоминантом и очень узко трактовал учение Имперской Веры. Он искоренял любую ересь с чистым, непоколебимым рвением и убил многих, чья верность Императору казалась ему слабее собственной. У него не было времени на научные изыскания и политические интриги, даже внутри его собственного ордо, поскольку он посвятил жизнь сражениям с врагами Императора.
Эта стратегия, к несчастью, привела к тому, что теперь перед Чеваком восседала скорее машина, чем человек. Система гусениц и противовесов поддерживала нечто вроде подъемного крана, на котором висело то, что осталось от Валентина Малчанкова. Он давно уже лишился ног в боях с чужаками и нечистью, туловище превратилось в пронизанную трубками груду мертвой плоти и кибернетических устройств. Конечности заменили бионическими протезами, руки были вооружены тяжелыми изогнутыми силовыми когтями, кончики которых потрескивали и искрились от мощных потоков энергии, струящейся сквозь металл. Голова Малчанкова выглядела так, будто принадлежала давно умершему человеку. Плоть нездорового серого цвета, рваная дыра вместо носа. Уши и волосы выжжены, верхняя часть черепа сплошь была покрыта шрамами, а лицо превратилось в лоскутное одеяло из старых швов и тонкой, прикрепленной скобами кожи. И лишь одно в нем пылало молодостью, жизненной силой и решительностью умалишенного — выращенные в пробирке глазные яблоки, которые теперь помещались в его глазницах.
Гусеницы остановились перед Чеваком, изуродованное тело Малчанкова поднялось на кране, возвышаясь над упавшим на колени инкизитором. Монодоминант схватил когтями одну провисшую цепь и наклонился над пленником.
— Я сказал, что ты заплатишь мне кровью, — прохлюпали искусственные легкие Малчанкова сквозь голосовое устройство. — И теперь она вся моя, до последней капли.
Чевак только уставился красными глазами на чудовище Ордо Еретикус, не проронив ни слова.
— Ты уже насладился гостеприимством моих товарищей, — сказал Малчанков. — Они сказали мне, что били тебя, хлестали, растягивали тело, ломали кости, резали, жгли, душили. Какое варварство. И все же ты молчишь. Ответь на несколько простых вопросов, старик, и все это закончится.
Измученный инквизитор ответил все тем же упрямым взглядом.
— Я начинаю понимать их разочарование, — прошипел Малчанков. Тело Чевака внезапно рванулось вверх, содрогаясь в конвульсиях. Монодоминант выпустил энергию из силовых когтей, направив ее по цепи в тело пленника. Чевак закричал, насквозь прожигаемый молниями.
Наконец пытка закончилась, и он снова повалился на колени, запрокинув голову и уставившись полными отчаяния глазами в потолок.
— Я бы просто убил тебя, еретик, если бы не одна небольшая проблема — ты знаменит. Ты один из самых прославленных ксенофилов в Империуме. Нужно записать все твои знания и проанализировать грехи, чтобы я и те, кто за мной последует, могли успешнее бороться с тебе подобными в рядах Святой Инквизиции. Я не позволю тебе умереть, старик — даже от старости — пока ты не расскажешь мне о тех тайных ересях, которые тобой овладели. Я хочу знать, где ты был, с кем якшался и какие извращенные чудеса успел повидать. И только тогда я позволю тебе упокоиться с миром. Ты слышишь меня, Бронислав Чевак?
Чевак хотел было что-то сказать, но смог лишь выдавить хрип. Зашумели кабели, противовесы и лебедки — Малчанков наклонился ближе.
— Глохну, — пожаловался Чевак с вялой улыбкой. — Можешь повторить? Начиная с «я бы просто убил тебя»? Не расслышал все остальное.
Мертвенно-бледное лицо Малчанкова исказилось, и он снова выпустил из силовых когтей поток жгучей энергии. Чевак скорчился и задрожал от пронизавшей его боли.
— Милорд, — наконец осмелилась вмешаться Архангела Войтдекер. Если Малчанков убьет престарелого инквизитора, им никогда не добраться до хранимых им секретов. Через несколько мучительных секунд монодоминант, наконец, отпустил цепь и позволил Чеваку восстановить контроль над телом и разумом.
— Больно, да? — широко ухмыльнулся Малчанков. — Ты у меня заговоришь, еретик. Я тебе это обещаю.
Чевак что-то забормотал, и Малчанкову пришлось придвинуться и наклонить к высшему инквизитору рваную, окруженную шрамами дыру, которая когда-то была его ухом.
— Инквизиция не… — с трудом прошептал Чевак.
— Не потерпит твоего похищения и пыток? — Малчанков безумно ухмыльнулся. — Вот здесь-то ты и ошибаешься, мой ученый друг. И ты ошибаешься во многом другом. Как я уже сказал, твоя известность в некоторой степени является проблемой, но здесь она, наоборот, предоставляет решение. Известность, фактически, ее решение. Всем нужен Бронислав Чевак, прославленный высший инквизитор из Ордо Ксенос. Ты нужен Инкизиции. Высшим лордам Терры. Каждому психу, помешанному на апокалипсисе. И более всего — последователям Темных Богов. Ренегаты, хаоситы, демоны, колдуны — все готовы кровью заплатить за секреты Черной Библиотеки. Твой корабль пропал над Кадией в первые дни Тринадцатого Черного крестового похода. Можно просто взвалить вину на кого-то из них, не так ли?
Серв Ордо Еретикус вошел в катехориум и передал сестре Архангеле Войтдекер записку.
— Что? — прохрипел Чевак, наклоняя голову и снова изображая тугоухость. Малчанков потянулся к цепи.
— Милорд, — опять перебила Архангела. — Мордант Гекс сообщает с поверхности, что он нашел врата.
Малчанков раздраженно глянул на сестру и снова пристально уставился в глаза упорствующего Чевака.
— Ты права, конечно. Это себя исчерпало. Пора поторопить события. Скажи Морданту, чтобы начинал ритуал.
— Но без…
— Это предоставь мне, — Малчанков снова склонился над Чеваком. — Инквизитор вот-вот выдаст мне нужную информацию.
— Какую? — спросил Чевак.
— Ну как же, рунические обозначения для эльдарских варп-врат на Этиамнум-III, — с маниакальной уверенностью заявил Малчанков.
— И почему же я должен это рассказать, охотник на ведьм? — еле выдавил Чевак. Его зрение на миг помутнело, что очень обеспокоило инквизитора. Он часто лишался сознания под градом могучих ударов исповедника Грейфа. Однако это было нечто иное. Как будто его голову держали под водой, а потом снова вытащили на поверхность. Чевак сморгнул, снова обрел ясность зрения и обнаружил, что все кругом начало невероятно изменяться. Стены темницы и лица тюремщиков плавились. Желудок Чевака уже давно был пуст, но если бы там что-то и было, то наверняка устремилось бы наружу. Центр гравитации, похоже, сместился, и все, что его окружало, преобразовалось в какой-то новый кошмар.
