Лаурелл Гамильтон - Дурман
– Что это?
– Инородное тело. Оно находится внутри артерии. Это и есть причина повреждения имунной системы.
– Вы можете его убрать?
– Думаю, что да.
Джорди смотрел на затемнённый участок.
– Двигатель, откуда взялась эта ткань?
Двигатель не говорил словами, как компьютер на «Энтерпрайзе», но в мозгу Джорди возникли образы. Лицо Велека, его желание поставить эксперимент с целью определения предела перегрузок. Компьютер откликнулся на его предложение с детским энтузиазмом. Велек заверил, что устранит повреждение, прежде чем оно станет необратимым.
– Он обманул его, – прошептал Джорди. Оторвавшись от пульсирующего мира двигателя, он обернулся к Велеку. – Вы повредили двигатель. Вы погубили своих людей.
– Да. – Глубокий голос Велека был подобен отдалённому эху грома. Милгианин прижал ладонь к блтжайшей панели. Боль метнулась по проводу, вонзилась в голову Джорди; ему показалось, что череп его разрывается на части. Он услышал, как пронзительно закричала доктор Крашер.
– С вами произошёл несчастный случай, – сказал Велек.
Боль разъедала лицо. Джорди казалось, что у него сожжена вся кожа. Он упал на контрольную панель, и цвета ослепительно вспыхнули и закружились. Мир наполнился горящей болью и безумным калейдоскопом.
Двигатель забеспокоился о нём. С ним всё в порядке?
– Нет, позови на помощь, позови капитана!
– Нет, нет! – Велек оттолкнул Джорди, и тот упал на пол. Едва милгианин отнял руку от панели, боль мгновенно прекратилась. Джорди и Крашер лежали на полу, судорожно хватая ртом воздух.
На пороге появился Бебит.
– Меня вызвал двигатель. – Его взгляд упал на двух землян, лежащих на полу. – Джорди, доктор Крашер, с вами всё в порядке?
Джорди поглядел на молодого милгианина, потом на Велека.
– Теперь в порядке.
– Двигатель не отвечает мне, – прошептал Велек. Он провёл ладонью вдоль панели, и ничего не произошло. – Он меня не узнаёт. – В тихом голосе звучал ужас.
Бебит шагнул в комнату, посмотрел на всё ещё лежавших на полу землян, на главного инженера.
– Что тут произошло?
– Он предал нас всех, вот что произошло. – С этими словами в комнату вошёл капитан Дирик. За ним следовали двое милгиан. Джорди мог только предполагать, что это офицеры службы безопасности.
– Двигатель рассказал мне о Вашем предательстве, Велек. Арестуйте его.
Двое милгиан стали по обе стороны Велека. Он не протестовал.
– Я не допустил бы гибели корабля, капитан. Вы должны мне верить.
– Двигатель говорит, что Вы пытались его убить.
– Нет, я никогда бы этого не сделал.
– Вы отрицаете, что повредили его?
– Нет, но я починил бы его вовремя, если бы они не вмешались.
Он указал на Джорди и Крашер. Они тем временем поднялись, цепляясь за кружевные металлоконструкции. У Джорди всё ещё звенело в голове. Остатки боли медлили в его теле, как остатки ночного кошмара.
– Трое из наших людей погибли, Велек, многие ранены, – сказал Дирик. – Почему?
– Нет, двигатель должен был верить мне. Я не допустил бы, чтобы он умер. Я не изменил бы своему долгу инженера, не до такой степени. – Казалось, он не слышал, что говорит капитан.
– Бебит, – обернулся он к младшему инженеру, – скажите двигателю, что я не дал бы ему умереть. Пожалуйста, он должен мне верить.
– Двигатель Вас отвергает, – сказал Дирик. – Он обвиняет Вас в том, что Вы пытались его убить. Думаю, он больше не поверит ни единому Вашему слову.
– Нет, – твердил Велек, – нет, я…
До Джорди постепенно доходило, что Велека не трогает ни гибель троих его товарищей, ни тот факт, что он совершил предательство. Единственное, что волновало его – что двигатель отверг его и не признаёт его больше.
– Вы изменили своему долгу не только по отношению к этому кораблю, но как инженер – по отношению к двигателю, который помогли сконструировать. Он содержит Ваши клетки, Велек, он плоть от Вашей плоти, и он не желает больше признавать Вас. – Дирик шагнул вплотную к главному инженеру. – Ни один двигатель никогда больше не подпустит Вас к себе. Информация о том, что Вы сделали, будет передаваться с корабля на корабль. Она будет заложена в программу каждого двигателя отныне и навеки. Вам никогда больше не быть инженером.
Термоизлучение Велека потускнело, словно он был ранен и находился в шоке.
– Искупите свою вину насколько возможно, Велек, скажите мне, ради чего Вы сделали это.
– Я никогда не думал…Я не предал бы двигатель. Если бы они не вмешались, я бы всё исправил.
– Скажите, зачем Вы это сделали, Велек, это Ваш последний долг, как моего старшего инженера. Зачем?
Он заговорил в пустоту, ни на кого не глядя.
– За то, что я отвлеку их корабль далеко от места назначения, мне обещали инопланетный генетический материал. – Термоизлучение сделалось холодно-голубым.
– Вы убили троих ради своей выгоды? – яростно спросил Дирик.
– Да, капитан. – Ответ прозвучал словно издалека.
– Можно, я задам ему вопрос? – спросил Джорди.
– Он едва не убил вас обоих, можно.
– Кто и зачем хотел отвлечь «Энтерпрайз»?
– Лидер с планеты Ориана, – отвечал Велек.
– Какой лидер?
– Не знаю. Мы приложили все усилия для сохранения инкогнито, чтобы ни один из нас не мог выдать другого.
– Почему было так важно, чтобы корабль находился здесь, а не на орбите вокруг планеты? – спросила Крашер.
– Я не спрашивал. Я не хотел этого знать.
Этому Джорди поверить не мог. Неужели они отклонились от курса, бросив экспедиционную группу на произвол судьбы? Он коснулся передатчика.
– Ла Форж вызывает коммандера Райкера.
– Райкер слушает.
Джорди коротко передал то, что услышал от Велека.
– Думаете, капитану и остальным угрожает опасность? – спросил Райкер.
– Не знаю, коммандер, но боюсь, что да.
– Я тоже, возвращайтесь на корабль. Мы возвращаемся на Ориану.
– Двигатель "Зара" всё ещё неисправен, коммандер.
– Нет, – сказал Велек, – я могу исправить его.
– Двигатель Вам больше не верит, – сказал Бебит. – Он не станет Вас слушать.
– Знаю. Я предал всё, что ценил, ради корысти. Я даже собирался снабдить орианцев нашим оружием, чтбы они могли закончить свою войну. – Велек, не отрываясь, смотрел на контрольные панели. – Но я никогда не думал, что мой двигатель отвергнет меня. Инженер без двигателя – не инженер. – Он поглядел на Джорди и Крашер. – Я могу объяснить Бебиту, что надо делать. Я не допущу, чтобы двигатель погиб. Отправляйтесь на помощь своим. Я сделаю это последнее благородное дело, а потом покорюсь своей судьбе.
Джорди посмотрел на капитана Дирика.
– Вам решать, капитан. Если мы Вам нужны, мы остаёмся. Максимум " Интерпрайз" вернётся на Ориану без нас.
– Мы позволим Велеку частично искупить свою вину. Он не может вернуть к жизни погибших, но это маленькое дело он может сделать. Потом его ждёт тюремное заключение на очень долгий срок.
Джорди взглянул на Велека, но тот никак не прореагировал на эти последние слова. Джорди уже успел заметить, что он слишком легко сдаётся.
– Что ж, благодарю Вас, капитан. Знакомство с вашим двигателем было во всех отношениях уникальным.
– Ещё каким, – тихонько шепнула Крашер.
– Ла Форж вызывает транспортный отсек. Примите на борт двоих.
Последнее, что чувствовал Джорди, была тёплая волна – с ним прощался двигатель.
Глава 21
Ворф сидел в окружении золотистокожих детей. Их большие сияющие глаза восхищённо смотрели на него. Маленькие детские ручки щупали его лоб. Он грозно посмотрел на них, но это никак не подействовало. Он издал низкое рычание, но они лишь захихикали в ответ.
Ворф находился в маленькой хижине, непохожей ни на одно из жилищ, какие ему когда-либо доводилось видеть. Стены и куполообразная крыша сплошь состояли из растений; лианы, молоденькие деревца, даже то, что казалось ему цветами – всё преплеталось в одну сплошную массу. И все они были живыми. Ворфу доводилось видеть деревья, которым специально придавали необычную форму – японские миниатюры, или решётки, увитые растениями, но в дендрарии «Энтерпрайза» не было ничего подобного.
Ворф был не из тех, кто восхищается растениями, но эти производили впечатление. Гребень стены был увенчан цветами. Усеянная крупными белыми цветами лиана карабкалась по дальней стене. Хижина совершенно терялась в густой растительности, которую они видели в пещере. От такой маскировки у любого воина учащалось биение сердца.
Всего в густых зарослях пряталось двадцать хижин. Но даже стоя вплотную к некоторым из них, Ворф с трудом их заметил. Это было просто идеальное место для засады.
Маленькая девочка на вид не старше четырёх лет проворно вскарабкалась Ворфу еа колени. Клингон просто растерялся. Он привык, что дети на «Энтерпрайзе» побаиваются его. Не то, чтобы боятся, но им явно не по себе в его присутствии. И уж конечно, никто из них не забрался бы к нему на колени, прислонился к его груди и задремал. Два мальчика, почти такого же возраста, как Александр, привалились к нему справа и не отрывая от него глаз, явно прислушивались к разговору.
