Роберт Джордан - Память огня
Ранд повернулся, определенно распустив плетение. Он подошел к документу, затем поднял его и отнес одному из своих секретарей в задней части палатки.
— Я хочу добавить два положения. Во-первых, этот документ является недействительным, если не подписан Дочерью Девяти Лун или Императрицей Шончан. Во-вторых, все Айил, кроме Шайдо, должны быть записаны в документе в качестве сил мира и посредников при спорах между государствами. Любое государство, если оно чувствует себя оскорбленным, вправе обратиться к ним, и Айил, а не вражеские армии, обеспечат восстановление. Они могут преследовать преступников через государственные границы. Они должны жить в соответствии с законами стран, в которых они проживают на данный момент, но они не являются подданными этой страны.
Он повернулся к Илэйн.
— Это твой вариант соблюдение правопорядка, Илэйн, чтобы припятствовать вашим разрастающимся инригам.
— Айил? — спросила она с сомнением.
— Вы согласны с этим, Руарк? — спросил Ранд, — Бэил, Джеран, остальные? Вы утверждали, что были оставлены без цели, и Перрин рассматривает вас как инструмент, который должен работать. Вы примете эту ответственность? Предотвращение войн, назначение наказаний за неправильные поступки, работа с правителями других стран, чтобы служить видимым правосудием?
— Правосудие, каким видим мы его, Ранд ал’Тор, — сказал Руарк, — Или каким они видят его?
— Это должно соответствовать порядкам Айил, — ответил Ранд, — Призывая вас, они должны осознавать, что примут ваше правосудие. Это не будет работать, если Айил просто станут пешками. Ваша самостоятельность будет тем, что сделает это эффективным.
Грегорин и Дарлин начали жаловаться, но Ранд заставил их замолчать взглядом. Перрин кивнул себе, свернув руки. Их жалобы были неважны.
«Они рассматривают это как возможность, понял он. Они видят в Айил дикарей и думают, что ими будет легко управлять, как только Ранд уйдет. Перрин усмехнулся, представив, что их поражение закончится попыткой избежать того, чем они были прежде.» Он принюхался… теперь от многих пахло заботой.
— Это очень неожиданно, — сказал Руарк.
— Добро пожаловать на званный ужин, — добавила Иллейн, все еще негодующе смотря на Ранда, — Попробуйте суп. — Странно, от неё пахнло гордостью. Странная женщина.
— Я предупреждаю вас, Руарк, — сказал Ранд, — Вам нужно будет изменить свой путь. Айил придется действовать совместно в этих вопросах. Вожди и Хранительницы Мудрости должны будут советоваться и принимать решения совместно. Один клан не должен вести битву в то время, как другие кланы не согласятся и будут бороться за другую сторону.
— Мы поговорим об этом, — ответил Руарк, кивая другим Айил.
— Это будет означать конец Айил.
— А также и начало — сказал Ранд.
Вожди кланов и Хранительницы Мудрости Айил собрались отдельно в стороне и негромко разговаривали. Авиенда задержалась возле Ранда беспокойно смотря вдаль. Перрин слышал как она шептала ему что-то, но даже тонкий слух Перрина мог уловить не многое.
«… твой сон сейчас… когда ты проснешься от этой жизни, мы не будем…»
Секретарь Ранда, от которого исходил запах безумия, вышел вперед, и начал работу над изменением документа. Кадсуане сурово смотрела на все события.
От нее шел запах гордости.
— Добавьте положение, — сказал Рэнд. — «Айил могут призвать другие страны, чтобы помочь им в правосудии, если они решат, что их собственных сил будет недостаточно. Дайте формальные методы, которые помогут странам подать прошение Айил относительно восстановления порядка или разрешения напасть на противника.»
Секретари кивнули, продолжая усердно работать.
— Ты ведешь себя так, словно все уже решено — сказала Эгвейн, глядя на Ранда.
— О, это совсем не так — сказала Морейн — Ранд, у меня есть пара слов для тебя.
— Понравятся ли мне эти слова? — спросил он.
— Я подозреваю, что нет. Скажи мне, зачем тебе лично управлять армиями? Ты отправишься в Шайол Гул, где у тебя, вне всяких сомнений, не будет возможности связаться хоть с кем-нибудь.
— Морейн, кто-то же должен отдавать приказы.
— С этим, я считаю, все согласятся.
Пахнувший беспокойством Ранд, сложил руки за спиной.
— Я несу ответственность за этих людей, Морейн. Я хочу быть уверенным, что потери в этой битве будут настолько малы, насколько это возможно.
— Я боюсь, что это не повод, возглавить битву — тихо сказала Морейн — Ты будешь сражаться не за выживание твоих солдат, ты будешь биться ради победы. Этим командующим не должен быть ты, Ранд. Это должен быть кто-то другой.
— Я не хочу, чтобы эта битва превратилась в путаницу, Морейн, — ответил он, — Если бы ты могла видеть ошибки, которые мы сделали в прошлый раз, путаница, которая может возникнуть, когда все думают, что всё находится под контролем. Битва стала потрясением, поэтому нам все еще нужен единственный командир, который будет принимать решения, держать всех вместе.
— Как на счёт Белой Башни? — спросила Романда, выходя, наполовину распихивая всех на своём пути и встав рядом с Эгвейн, — У нас есть ресурсы для эффективного перемещения между сражениями, мы были хладнокровны во все времена, когда другие были раздавлены, и нам доверяют все народы.
На последнее заявление Дарлин поднял бровь.
— Белая Башня кажется оптимальным выбором, Лорд Дракон, — добавила Тенобия.
— Нет, — сказал Ранд, — У Амерлин есть много забот, но не лидерство в войне… Я не думаю, что это правильный выбор.
Эгвейн, что странно, ничего не сказала. Перрин изучил ее. Он думал, будь у неё шанс, она схватит его, чтобы провести войну сама.
— Им должен быть один из нас, — сказал Дарлин? — Выбранный из тех, кто пошел бы биться в этот момент.
— Я предполагаю, — сказал Рэнд, — Вы можете выбирать, кто будет командующим, этот пункт я уступлю. Впрочем, вы должны удовлетворить другие мои требования.
— Ты все еще настаиваешь, чтобы разломать печати? — сказала Эгвейн.
— Не бойся, Эгвейн, он не собирается ломать печати, — улыбнувшись ответила вместо него Моррейн.
Лицо Ранда потемнело.
Эгвейн улыбнулась.
— Cломать их должна будешь ты — сказала Морейн Эгвейн.
— Что? Конечно нет!
— Ты — Блюстительница Печатей, Мать, — продолжила Морейн, — Разве ты не слышала, что я сказала раньше? «'И свершится так, что созданное людьми будет разрушено, и Тень проляжет через Узор Эпохи, и Темный вновь наложит длань свою на мир людей…» Это должно произойти.
Эгвейн казалась смущенной.
— Ты ведь видела это, не так ли? — прошептала Морейн, — Что тебе приснилось, Мать.
Эгвейн не ответила сразу.
— Что ты видела, — наседала Морейн, подходя к ней ближе.
— Треск под его ногами, — сказала Эгвейн, глядя Морейн в глаза, — Когда Ранд шагал вперед, под его ногами хрустели осколки узилища Темного. Я видела его также и в другом сне, спотыкавшимся на каждом шагу, чтобы открыть узилище. Но я никогда не видела, чтобы он все же открыл его, Морейн.
— Осколки были там, Мать, — произнесла Морейн. — Печати были сломаны.
— Сны толкуют по-разному.
— Ты знаешь, что этот означает. Это действительно необходимо, и печати твои. Ты сломаешь их, когда придет время. Ранд, Лорд Дракон Возрожденный, время передать ей печати.
— Мне это не по душе, Морейн, — проговорил он.
— Ничего не изменилось, не правда ли? — спросила она легко.
— Полагаю, ты часто сопротивлялся делать, что должно. Особенно, когда я была той, кто указывала тебе.
Он промолчал, затем рассмеялся и полез в карман своей куртки. Высунул три диска из квейндияра, каждый разделен извилистой линией по середине. Он положил их на стол.
— Как она узнает, что время пришло? — спросил он.
— Она узнает, — сказала Морейн.
От Эгвейн пахло сомнением, и Перрин не винил ее. Морейн всегда свято верила следованию переплетения Узора и преклонялась поворотам Колеса. Перрин все видел иначе. Он полагал, что ты сам выбираешь собственный путь, и верил, что твои собственные руки делают то, что должно было быть сделано. От Узора не стоит зависеть.
Эгвейн была Айз Седай. Казалось, что она чувствовала, что должна видеть все так же, как и Морейн. Либо так, либо она была готова согласиться и просто взять печати в руки.
— Я сломаю их, когда почувствую, что это необходимо, — сказала она, взяв печати.
— Тогда, вы распишетесь. — Ранд выхватил документ, хотя писцы и протестовали такой поспешности, с которой им пришлось работать. Теперь на оборотной стороне имелось несколько дополнений. Один из писцов закричал, протягивая руку к песку, но Ранд сделал что-то с помощью Единой Силы и чернила высохли мгновенно, как только он положил документ перед Эгвейн.
— Я подпишу. — проговорила она, протягивая руку к перу. Она тщательно читала положений, другие сестры наблюдали через ее плечо. И кивнули разом.
