Елизавета Дворецкая - Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса
– Эти двое – Стампа и Трампа[13],– представила Блоса.– А если спутаете, не беда – им все равно. И ты уж иди сюда, красавица!– добавила она, обращаясь к дверной щели.– Иди, иди, не стесняйся. Наш гость не свататься пришел.
При этих словах Вигмар и Рагна-Гейда не удержались от смеха, а старуха пояснила:
– Наша дурочка уже невеста, да все никак жениха не подберем. Вот она как увидит мужчину, так сразу и прячется.
Рагна-Гейда сочувственно вздохнула: родственнице этих «красавцев» и правда стоило скрываться от женихов. А из избушки тем временем показалась высокая, худощавая женская фигура. «Невеста» выросла на две головы выше любого из своих родичей и оказалась куда приятнее на вид. Правда, черты лица у нее были вялые и невыразительные, кожа бледная, волосы какие-то тусклые и бесцветные, но зеленоватые глаза, которые она лишь на миг подняла на гостей, смотрели умнее, чем у прочих. Женщина так и не отошла от двери, она прижималась к стене, застенчиво теребя в длинных тонких пальцах край замызганного передника. Рагна-Гейда дала бы ей лет сорок: неудивительно, что так долго не может найти себе пару.
– Еще остался один дурень, Спэрра[14], но он пошел гонять белок,– сказала старуха.– Вот мы все здесь. Так зачем, ты говоришь, те «горцы» собираются нас выгонять? Разве им не хватает своей земли? Или им негде пасти скот?
– Им хватает земли,– ответил Вигмар, усмехаясь такой наивности.– Им нужно золото. Они прослышали, что в Медном Лесу много золота, и теперь хотят его захватить. И уж если они придут, то и ваш домик разнесут по щепочкам.
– Вот дураки!– внезапно оживившись, воскликнул то ли Стампа, то ли Трампа. Вялые черты его лица заходили ходуном, задрожали, как отражение в неспокойной воде, и брат его вдруг тоже стал подмигивать обоими глазами, будто покой и беспокойство у них были одни на двоих.– Зачем дом ломать? Мы им сами отдадим. Нам в камушки играть хватает. Вон, целая куча в углу…
Блоса ловко выкинула в его сторону коричневую руку и залепила парню увесистый подзатыльник. Звук был как от удара по дереву. Стампа обиженно скривился, но больше не произнес ни слова. А Рагна-Гейда вздохнула: эти несчастные даже не знают, как видно, что такое золото. Да и откуда им знать?
– Вы можете что-нибудь сделать?– спросил Вигмар у старухи.– Может быть, вы знаете какие-нибудь заклятья?
– Мы знаем много разных заклятий… – протянула Блоса.– Но ведь надо знать, что и чем заклинать.
– Умно!– одобрил Вигмар.– Вот я тебе скажу: идут чужие люди, они хотят золота, а их нужно не пустить сюда и прогнать подальше. Ты сможешь сплести заклинания для этого?
– Хотят золота, а нужно спрятать… Не пустить и прогнать… – бормотала старуха, стараясь уложить все условия в своей маленькой, тесной, ссохшейся от старости голове.
– Да, да!– подтвердила Рагна-Гейда.– Вы хорошо сумели спрятать ваш дом, так что в Золотом Ручье о вас никто не знает. Вы можете спрятать так же и усадьбу?
– В Золотом ручье о нас знают,– удивленно поправила Блоса.– И мы в гости ходим к тамошним… Они к нам, правда, не ходят, не любят от воды отходить…
– О мудрая Фригг, да что же она несет?– про себя вздохнула Рагна-Гейда.– При чем здесь вода?
– А что вы нас нашли, так это понятно,– сказал Стампа (или Трампа).– У вас же… э!– Он уважительно кивнул на Поющее Жало в руках Вигмара.
– Да, мы завязали путь сюда хорошим старым заклятьем,– сказала Блоса, явно гордясь своим «рукодельем».– И мы можем завязать так дорогу к любому дому.
– И к усадьбе?– обрадованно спросила Рагна-Гейда.
Старуха кивнула:
– Только надо приготовить все заранее. Еловых корней, ветровых прядей…
– Лягушиных лапок… – себе под нос пробормотал Вигмар.
– Нет, лягушки тут ни к чему,– серьезно поправила Блоса.
Молчаливая и застенчивая «невеста» снова вскинула на Вигмара глаза и улыбнулась с ласковой снисходительностью: как же можно не знать таких простых вещей? От ее зеленовато-серых глаз у Вигмара вдруг закружилась голова: показалось, что он смотрит в бездонный колодец, полный неведомых тайн. И разом исчезли сомнения, не зря ли они сюда пришли. Пусть здешние жители дикие, тупые и ничего не знают о фьяллях – колдовать они умеют. А это как раз то, что нужно.
– Малое заклятье будет готово завтра, если я засажу за работу всех бездельников,– говорила тем временем Блоса.– Я пришлю вам вот эту дурочку, только вы приходите встречать ее к каменным воротам. Она побоится одна подходить к вашему дому. А я тем временем подумаю, что делать с «горцами».
– А я подумаю, чем наградить вас за труды.– Вигмар благодарно кивнул.
– Ха!– сказала Блоса.– Конечно, у вас есть много вещей, которые нам придутся по вкусу. Но разве ты думаешь, мы хотим, чтобы эти «горцы» разнесли наш дом и рылись в нашем золоте? Наша земля стоит, пока золото Медного Леса не тронуто. Мы не отдадим его никому. Ни людям, ни «горцам». Однажды, зим пять назад, часть отдали одному оборотню, да и он, как видно, плохо сохранил.
Старуха покосилась на Поющее Жало в руке Вигмара. А он вдруг почувствовал, что пора уходить. Это было похоже на ощущения ныряльщика, который чувствует, что пробыл под водой слишком долго и воздуха уже не хватает.
– Завтра утром мы будем ждать у ворот,– сказал Вигмар и шагнул назад. Поворачиваться спиной к странным обитателям «моховой кочки» не хотелось.
– Она придет, придет,– заверила старуха, в свою очередь пятясь к двери дома.– Идите своей дорогой.
– Идите своей дорогой!– невольно повторил Вигмар и вдруг понял, что именно это и следовало сказать, что именно так здесь принято прощаться добром.
Они отступили на несколько шагов, сосновые стволы заслонили избушку. И вдруг показалось, что ничего и не было. Сосновый бор, рыжие стволы, замшелые камни, кое-где зеленые кустики брусники. И больше ничего. Ни человеческого следа, ни запаха дыма. Вигмар и Рагна-Гейда торопливо шли по узкой тропинке, ведущей из ниоткуда, и даже не разговаривали на ходу. Они еще не знали, что подумать и что сказать, но неясное чувство подгоняло в спины: скорее, скорее прочь отсюда. Через ворота стоячих валунов они пробежали бегом, притом Вигмар держал Поющее Жало острием вперед, как приготовленное для удара. Он сам не знал, почему так делает.
Наконец каменные ворота остались позади, тропка расширилась, впереди показалось пастбище с темнеющими под дальним склоном пастушьими землянками. Не сговариваясь, Вигмар и Рагна-Гейда разом остановились и прижались друг к другу, стараясь перевести дух и усмирить непонятные, взбаламученные чувства. Это были не страх, не неприязнь, не тревога. Просто осознание: только что они прикоснулись к чему-то такому, с чем лучше дела не иметь. Потому что оно не имеет отношения к человеческому роду. Вигмар и Рагна-Гейда стояли обнявшись на каменистой тропе, и чувство собственного тепла и жизни давало им какую-то новую, ранее неведомую отраду. Так можно радоваться свету, впервые в жизни заглянув во тьму. А их чувства сейчас были близки к чувствам детей, которые еще почти ничего не знают об этом сложном мире, таком огромном, что ему даже нет названия.
– Странные они какие-то,– сказала Рагна-Гейда, наконец набравшись сил идти дальше. Это было ясно само собой, но хотелось услышать, что об этом думает Вигмар.
– Более чем,– рассеянно согласился тот.– Альвкара нас не зря к ним послала. И не зря велела взять копье.
– Так ты думаешь, они нам помогут?
– Если захотят, то очень помогут. Не хуже, чем девять валькирий с огненными мечами. Знаешь, когда на меня глядела старуха… Или этот ее старик… Это посильнее нашего Гаммаль-Хьерта. Как будто само подземелье смотрит, сама гора… Сам Медный Лес. Чего там Вальтора болтала про великана, в котором дух Медного Леса? Если бы эти чудаки были повыше ростом, я бы решил, что этот старик и есть великан…
– Ох!– Рагна-Гейда вдруг вцепилась в плечо Вигмара и почти повисла на нем. У нее ослабели ноги от внезапной догадки. Поначалу она казалась дикой и невероятной, но с каждым мгновением становилась все более убедительной.– Вигмар! Да ведь это были… Это были тролли!
Вигмар подхватил девушку и застыл так, для верности упираясь в землю древком Поющего Жала. Да, он с первого мгновения подумал, что жители «моховой кочки» знаются с нечистью и привыкли к ней больше, чем к простым людям. Но тролли?! Не укладывалось в голове, что они наведались в гости к троллям и говорили с ними. А ведь верно! Эта бледная морщинистая кожа, малый рост, то тупость, то нечеловеческое оживление в чертах… И эти глаза, мерцающие голубоватым светом, как мертвые огоньки над курганами. И эти странные речи… Прозвища вместо имен…
– Постой, но у троллей же должны быть какие-то отличия?– спросил Вигмар.– Как-то же их можно отличить? Я думал, у троллей звериные морды, хвосты… ну, уши как у зайцев… Или как у кого? Помнишь, Олейв того люрвига принял за медведя?
