Анатоль Нат - Бабье царство.
И последнее — север. Но это тоже опять лишь отвлекающий манёвр. Высадиться ниже города на реке легко, но вот пройти оттуда незамеченным до города нечего и думать. Слишком густо населён тот край. Кто-нибудь да заметит раньше времени. А вот от нас, с юга — никого нет. Поэтому основной удар будет с южной стороны.
Как же они пройдут? Легко!
Хмурая Изабелла, молча слушавшая сольный монолог Корнея, сердито перебила его.
— Прорваться вверх от устья по реке до города невозможно. На реке действует система раннего предупреждения — постоянные посты охраны по всему руслу. В нескольких местах русло перекрывается на ночь цепями и с батарей станковых арбалетов простреливается всё насквозь. Муха не пролетит.
Прошлое лето прекрасно показало амазонкам, что прорваться по реке можно, но это будет им стоить очень дорого. И самое главное, будет потеряно так необходимое им время. Будет потеряна внезапность, будет поднят шум. А весь расчёт этого набега, как я поняла, сроится именно на внезапном, неожиданной ударе. Как вы всё это объясните?
— Как бы не так, — криво ухмыльнулся Корней. — Никто не ждёт нападения. Вы что, баронесса, забыли? Вам же не поверили, когда вы с Машей в Совете сказали что зреет мятеж среди пленных и будет набег. Зима! Все гуляют и веселятся. Поэтому, на общегородской праздник вся обслуга этих батарей будет пьяная вдрызг. Ну а чтоб раньше времени никто не поднял тревогу, посты на Каменке тихо вырежут, цепи опустят и за ночь по свободному руслу десант на парусах, а где и на вёслах тихо проскочит до самого города.
— Чтобы тихо проскочить по реке до города надо вырезать и осталенную на батареях дежурную смену, — хмуро возразила Изабелла. — Ну, на самом деле, не дураки же они чтобы проспать такое нападение. Там же будет не одна, не две лодьи — десятки!
— А хоть бы и так, — поморщился Корней. Непонятливость баронессы немного раздражала. — Вы думаете маячащий впереди здоровенный куш в виде ограбленного богатого города, которого до этого ни разу никто не грабил, остановит амазонок перед тем чтоб вырезать пару десятков каких-то пьяных остолопов, которые вместо того чтобы нести службу будут пьянствовать?
— А ведь им совсем не обязательно пьянствовать, чтоб пропустить мимо себя десант, — задумчиво проговорила Изабелла, глядя на него каким-то сразу ставшим отрешённым, рассеянным взглядом. — Уровень подготовки этих мифических вдов столь высок, что они без всякого пьянства вырежут ночью постовых и уничтожат всю обслугу. Даже если те не будут пить. Ведь мы не знаем, сколько же на самом деле попало в город этих вдов по программе обмена богатых пленниц на дублёров.
Надо предупредить Боровца, — глянула она прямо в глаза Корнея.
— Что вы с Машей согодня и сделали, — хмуро буркнул Корней. — Что он вам ответил? Молоденькие дурочки не мешайте взрослым дяденькам работать? Проще говоря, пошли отсюда сопливые девчонки. Вы мне ещё указывать будете что надо делать, и что в моей епархии происходит.
— Согласна, — медленно кивнула головой Изабелла. — Дураков надо наказывать, даже таким кровавым способом. Иначе остальных не научить никак.
— Но с Боровцом всё же я поговорю, — тихо проговорил Корней. — Может он меня и послушает. Ну не дурак же он совсем.
— Ну а я за эти два дня подготовлю ка нашим дорогим гостьям подарочек. Думаю, он им понравится, — пробормотал себе под нос профессор. — Вы же, милочка, повернулся он к Изабелле, — берите тех немногих егерей, что у нас есть, сотню, а то и две ящеров, и прошерстите тех пленных, что находятся у нас на работах. Замен, дублёров этих, или как вы их назвали — волчьих вдов, у нас изначально не было. Но мало ли что. Глядишь, парочка где и затесалась. Очень уж вы, милочка, ловко их обнаруживаете.
Постарайтесь взять хоть кого-то живьём, поспрошать надо. Если получится, конечно, — тут же поправился он. — А нет, то и ладно. Главное, чтоб вы сами целы остались.
Зимний городской Праздник. *То что городские власти к ним всё же прислушались стало ясно на другой день. С утра из казарм городской стражи Боровцом была направлена усиленная группа стражников для проверки состояния укреплений и усиления гарнизонов береговых батарей, расположенных ниже города по Каменке. И этого было бы достаточно и можно было бы успокоиться…, если бы не то состояние, в котором городские войска отправились на усиление границ.
Если там был хоть один кто трезвый, так чтоб не падал под копыта собственной лошади, это значит польстить той пьяной в хлам толпе, вывалившейся рано утром из ворот казарм на улицу и с пьяными криками, матом и песнями промаршировавшей по улицам города до городских ворот. Выйдя за город, так и не одолев и половины пути до назначенного им места, пьяная толпа злых стражников разбила свои палатки чуть ниже города возле одного из речных заливов, и устроив там импровизированный лагерь отдыха, предалась дальнейшему загулу, нагло наплевав на полученный приказ.
Что они пьяными орали по пути, лучше было ни Маше, ни Изабелле не слышать. От пожеланий, которыми как раз накануне городского праздника высылаемые из тёплых казарм в холодное поле стражники комментировали достоинства и недостатки двух женщин, из-за которых их несчастных и выгнали на мороз, у кого угодно свернулись бы в трубочку уши, не только у женщин. Поэтому ни та, ни другая, благоразумно предпочли не показываться на улице, пока последние толпы пошатывающихся пьяных мужиков, волочащих за собой и теряющих по пути амуницию, тела людей и оружие, не покинули город.
Да-а-а. Это была не та реакция городских властей, на которую они все рассчитывали. Тут надо было смотреть как бы им самим ещё до предполагаемого вторжения не настучали бы по тыковке, потому как и у Корнея, когда он заикнулся об отмене отпусков на праздник, в казармах произошёл форменный бунт несогласных. В результате чего списочная численность курсантов его воинской школы сразу сократилась на треть. Остальным же, видимо желающим всё же окончить раз начатое обучение, хватило примера несчастных товарищей, буквально взашей вытолканных за ворота училища. Бунт был подавлен. И оставшиеся учащиеся теперь только что в рот не смотрели своему начальнику, устрашась возможных перспектив. Возвращаться с позором в родные семьи никто не хотел.
Глава 3 Мятеж
Если начало мятежа разыграно было как по нотам, то всё дальнейшее напоминало скорее дурной сон. Для амазонок. Такого разгрома, просто чудовищного по своим последствиям для нападавших, не получала, наверное, ни одна армия этого мира. Легион Речной Стражи, былая гордость и слава Амазонии после этого нападения фактически был уничтожен. Из семи тысяч десанта назад вернулись чуть менее одной трети первоначального числа. Большего позора для республики невозможно было представить.
Ладно бы в их гибели был хоть какой-то смысл. Так ведь уничтожен он был просто глупо, бездарно, без какой-либо, хоть малейшей пользы для республики, в ходе совершенно рядового, банальнейшего набега на соседей, каковых до того были сотни, если не тысячи. Никогда у амазонок не было ничего и близко подобного.
Совет Матерей, высший государственный орган республики, оценивая итоги произошедшего решил не восстанавливать воинское подразделение, так опозорившее гордое воинственное имя амазонки. Легион Речной Стражи Амазонии отныне прекращал своё существование.
Но всё это было в будущем, а пока, начиналось всё для амазонок просто великолепно! И как совершенно точно вычислили в клане землян, амазонки напали ровно на третий день после их собрания. Утром первого дня праздника, сразу после грандиозной общегородской пьянки накануне, с трёх сторон на город напали амазонки. В самом же городе в этот момент находившаяся там небольшая часть пленных амазонок, нарушая все правила и договорённости и данное при пленение слово, с оружием в руках выступила против города.
Сколько ни предупреждали Маша с Изабеллой, а за ней Корней городские власти что надо навести порядок среди который день пьянствующих городских стражников, а все их слова словно вязли в глухом непонимании и нежелании властей что-либо предпринять. Никак не хотели городские власти озаботиться фактом наличия в городе и в ближайшей округе немалого числа свободно шляющихся без присмотра пленных. Это настолько было для всех здесь обычное, рядовое дело, все настолько привыкли к тому, что в городе из-за постоянных пограничных стычек полно пленных амазонок, терпеливо ожидающих оговоренного выкупа, что к такому положению вещей все давно привыкли.
Городские власти лишь раздражённо отмахивались от изредка раздающихся недовольных голосов предупреждения, мол, так нельзя, что подобное попустительство чужим в городе людям до добра не доведёт и непременно кончится катастрофой.
