Карен Трэвисс - Республиканские коммандос 3: Истинное лицо
С помощью Силы это легко - относительно.
Этейн глубоко вздохнула, услышав вдали звук двигателей LAAT, досчитала до трех, крепче ухватилась за броню солдата и выпрямилась, напрягая колени. На секунду показалось, что ее сухожилия не выдержат. Этейн пошатнулась. Но потом она восстановила равновесие и очень осторожно повернулась, чтобы идти, согнувшись под углом сорок пять градусов, между мерцающими метками в снегу, которые могла видеть только она.
Тяжесть стала меньше давить на ее плечи, и Этейн крепче схватилась за броню, потому что подумала, что вот-вот уронит солдата, но оказалось, что она уже вышла с минного поля, и раненого забрали у нее двое его товарищей.
Левет положил руку ей на плечо.
- Хватит, мэм. Даже если мне придется побить вас, вы не сделаете это еще раз. Понятно? Оставьте это санитарам.
Она почувствовала себя глупо. Она весила сорок пять килограмм, и должна была признать, что она очень худая.
Она огляделась вокруг, увидев отдельные маленькие картины отчаяния, раненым оказывали помощь их товарищи, между ними вертелся медицинский дроид с АТ-ТЕ. Этейн даже не заметила, как огромный шестиногий шагающий танк подошел к ним. Она увидела раненого солдата, которого звали Вен, и его приятеля, склонившегося над ним, лицо его осунулось и пожелтело от холода. Когда солдаты снимали шлемы, пытаясь сделать искусственное дыхание рот в рот, они были так же уязвимы для холода, как и все остальные. Она, шатаясь, подошла к нему и присела рядом.
- Не могу нащупать пульс, мэм, - сказал он тихо.
- Он не мертв, - она положила руку на лоб Вена и почувствовала, что жизнь еще теплится в нем, хотя и слабо. Она не видела, куда он был ранен. Самыми уязвимыми точками были участки между секциями брони. - Сильный холод увеличивает шансы на выживание при некоторых ранах. Медицинский дроид должен заняться им через несколько минут. - Кожа Вена была как у трупа. Но Этейн точно знала, как отличить мертвеца от живого. - Ладно?
- Да, мэм. Спасибо.
Этейн сама была уже близка к такому состоянию. Она окоченела, не вполне осознавала, что происходит вокруг и не знала, сколько времени прошло. Стрельба прекратилась, и выжившие фермеры - если кто-то из них уцелел после обстрела из пушки АТ-ТЕ - должно быть, разбежались. Большая часть гурланинов тоже скрылась, кроме тех немногих, которые помогали санитарам вытаскивать раненых и убитых.
Было странно наблюдать за гурланинами. Они могли принять любой вид, какой пожелают, но все же, вместо того, чтобы превратиться во что-то гуманоидное, они оставались в том виде, какой Этейн мысленно называла "животной формой". Как будто они больше не считали нужным маскироваться и изменять вид. Они уже почти получили свою планету назад. Казалось, это некая форма физического национализма, где они снова могут быть самими собой.
- Вы в порядке, мэм? - спросил Левет.
Этейн смотрела, как шагающий танк опустился, прижавшись к земле, чтобы открыть люки и принять раненых на репульсорных носилках. Кожа Вена была бледно-восковой; другие солдаты пострадали от взрывной волны, контуженные взрывами мин и артиллерийских снарядов. Даже шлем не всегда мог спасти от травмы мозга, а их броня не была той дорогой и ультрапрочной броней "Катарн", которая позволила Фаю броситься на гранату и отделаться синяками. Медицинский дроид вводил препараты, чтобы предотвратить внутричерепной отек, одному солдату пришлось шунтировать череп, чтобы вывести из него жидкость.
- Я не ранена. Если вы это имеете в виду.
Она обернулась, чтобы посмотреть на Левета, ей было трудно определить степень его раздражения в Силе. Внешне он казался морем спокойствия, подводные течения которого были скрыты так глубоко, что она не могла сказать, испытывает ли он тягу к насилию, печаль или страсть. - Простите, я не хотела причинять вам беспокойство.
"Видишь, все эти ужасные медицинские подробности, которые я знаю сейчас? Я не хочу изучать это так... Может быть, когда все закончится, я смогу использовать это, быть врачом... Но не джедаем, только не после этой войны. Не если, а когда".
Это было нечто большее, чем тревога о Дармане. Это была тревога обо всех них: о клоне-солдате, которого она любила, о тех клонах, которых она считала друзьями, и о тех, которых она не знала, и никогда не узнает. Это застигло ее врасплох. Она боялась, что ее беспокойство может повредить ребенку, и незаметно положила руку на живот, чтобы послать ему сигнал утешения. Он был взволнован. Состояние Этейн действовало на него. Он казался почти... разозленным.
"Все будет в порядке..."
Но она не сможет дать ему имя. Она не осмелится. И если он испытывал гнев, это было что-то, что он унаследовал от нее.
- Мы закончили, - сказал Левет. Он стоял, прислушиваясь, и Этейн услышала пронзительный вскрик вдали - она не поняла, кричал это мужчина или женщина. Гурланины добивали уцелевших мятежных фермеров, разбежавшихся после обстрела.
"Я приказала это. Я это начала. Я совершила ошибку с минным полем"
Этейн была просто слишком испугана, чтобы критически оценить то, во что она превращается, и как ее джедайское обучение - размышление, благоразумие, стремление избежать насилия - теряет всякое значение.
- Мэм? Пора двигаться дальше и искать остальных. Это будет долгая и трудная работа.
- Хорошо, - Этейн нужно было еще немного времени. Она посмотрела на розовый от крови спрессованный снег, на котором лежал Вен, пока его товарищи пытались помочь ему. Крови было больше, чем она ожидала, но было трудно сказать, когда кровь пролилась на снег. Кровь в воде или на снегу всегда выглядела страшнее, чем обычно. - Сейчас я присоединюсь к вам.
Она постояла, думая о Дармане, представив его так, чтобы ребенок мог увидеть то, что она видела в Силе, и после этого пошла к катеру LAAT. Спидеры-автобусы уже ушли пустыми - эвакуировать было уже некого. Левет подошел к Этейн.
- Мэм, - сказал он, - подождите.
- Что?
- Вы ранены, мэм.
Этейн оглянулась и увидела то, что заметил коммандер: за ней оставался след крови. Инстинктивно она попыталась найти раны, зная, как легко их не заметить, пока не схлынет адреналин.
Потом вдруг она поняла: кровь шла не из раны, а текла по ее ногам. Она чувствовала, как теплая кровь стекает по ее коже и остывает, пропитывая одежду. Внезапно спазм жгучей боли охватил ее, заставив согнуться.
Она истекала кровью. Она теряла своего ребенка.
* * *
Судоходная компания "Нар Хей", Напду, четвертая луна планеты Да Сутча, пространство хаттов, 476-й день после битвы на Геонозисе.
Сев стоял с одной стороны входа, глядя на Фиксера, стоявшего с другой стороны, как было много раз до того.
Он уже не помнил, когда в последний раз он заходил в дверь, не взрывая ее, не выбивая ногой или не плавя ее замок бластерным выстрелом. Когда-нибудь он будет открывать дверь нормально, как все. Скорч присел на колени между ними, вводя тонкие лопасти гидравлической распорки в щель между двумя половинками двери.
- Мне нужно взрывное устройство, - сказал Скорч. - Я уже сыт по уши этими штучками для открывания.
- Мы не хотим, чтобы здесь собрались зрители полюбоваться на твою работу.
- Сев, я настоящий хирург среди специалистов по быстрому входу, - Скорч хрюкнул с усилием, уперев распорку себе в грудь и навалившись на нее. Лопасти, наконец, вошли в щель. - А ты просто забойщик нерфов.
- Хочешь тоже попасть в меню?
- Терпение. Или мы запрем тебя в одной комнате с Фаем, и он заговорит тебя до смерти.
Фиксер испустил выразительный вздох - один из его широкого репертуара невербальных ответов - и поднял руку, чтобы начать отсчет: четыре, три, два...
Один.
Скорч включил гидравлику, и лопасти разделились, проскальзывая дальше. Двери сейчас были открыты достаточно широко, чтобы вклинить между ними гидравлический таран и открыть их. Сев перешагнул через него, сосредоточившись на том, чтобы не позволить следу Ко Сай остыть.
Так... нельзя допустить, чтобы об этом узнал Скирата.
Или "Омега".
Это очень беспокоило Сева. Он понимал необходимость хранить тайну, но скрывать что-то от людей, которых он знал, и которым доверял - а кто из них не доверял бы брату-коммандо? - тревожила его.
"Мы не такие, как обычные люди. Мы профессионалы. Мы тут не в игрушки играем".
Но что тревожило его больше всего, это приказ не говорить Вэу. Возможно, Зей думал, что Скирата как-то сможет узнать это у него. Джедай явно не доверял мандалорианам, но, видимо, это было неизбежно, учитывая характер Вэу и тайные операции Скираты. Хоть Вэу и Скирата сейчас уже немолоды, но они по-прежнему такие же вредные парни.
В офисе было темно. Фонарь на шлеме Сева осветил столы, грязные циновки на полу, и двери, ведущие, судя по показаниям сенсоров, в обширное пустое пространство - в коридор. Который, возможно, вел в жилые помещения. На Напду было не столь необычно для предпринимателей жить в том же здании, в котором расположены их офисы, потому что Напду - лишь перевалочный пункт для коммерческого судоходства в секторе, и здесь не было хороших жилых районов. Сев знал это по информации из базы данных, выводившейся на НШД под красным заголовком МЕСТНЫЕ УСЛОВИЯ. Он слишком мало знал о повседневной жизни населения Галактики, чтобы судить об этом самому, и поэтому полагался на данные разведки. Он видел то, что видят Скорч и Фиксер по их иконкам на НШД, и Фиксер уже взламывал компьютерные записи.
