Ник Кайм - Саламандры: Омнибус
Дак'ир вспомнил неодобрительное выражение на лице Тсу'гана, когда капитан описывал операцию. И хотя Тсу'ган умело скрывал свои чувства от Н'келна, Дак'ир знал, что брат-сержант считает гамбит капитана безнадежной тратой времени.
Тсу'ган в тот раз не стал открыто осуждать его: магистр ордена уже дважды выслушал его возражения по поводу капитанства Н'келна, и оба раза Тсу'ган не встретил понимания с его стороны. Нет, несмотря на все свое недоверие, Тсу'ган оставался верен ордену и неукоснительно подчинялся приказам. Все свои замечания он оставил при себе — пока.
По общему выражению лиц нескольких других сержантов, особенно из тактических отделений, кроме разве что Дак'ирова, было ясно, что Тсу'ган не одинок в своем недовольстве. Дак'ир снова вспомнил о высказывавшихся намерениях показать несостоятельность новообращенного капитана, потребовать его отстранения у самого Ту'Шана и просить о назначении на его место другого. Честолюбие Тсу'гана не знало границ. Дак'ир был убежден, что тот в самом деле жаждет добиться звания командира третьей роты.
— Не сидится, брат-сержант? — осведомился Ба'кен, словно прочитав его мысли. Огромный десантник завозился под гравирамой, поворачиваясь к сержанту. Два горящих багровым овала нависли над Дак'иром.
Правила перелетов в глубоком космосе требовали, чтобы десантники носили боевые шлемы постоянно — на случай пробоины в корпусе. Загерметизированные силовые доспехи вместе с мукраноидной железой[4] позволяли выжить в безвоздушном пространстве, пока не придет помощь.
— Да, брат. — И это не было ложью. Дак'ир просто не стал углубляться в подробности. Он перехватил и взгляд Емека: глаза Саламандра блестели за линзами окуляров, тот пристально всматривался в лицо своего сержанта.
— Не сидится без боя, — пояснил он обоим сразу. — Нет причин для беспокойства. — А вот тут Дак'ир соврал.
Видения поначалу приходили лишь во время предбоевых медитаций. Появлялись они редко, раз или два в несколько месяцев. Обычно Дак'ир грезил о своем детстве, о жизни на Ноктюрне до того, как стал одним из Астартес Императора и отправился к звездам, чтобы нести огонь возмездия врагам человечества. Многие из космических десантников не помнили своей жизни до облачения в черный панцирь. Воспоминания, чаще смутные и отрывочные, больше походили на серию образов, нежели на какой-то четкий и упорядоченный перечень событий. Воспоминания же Дак'ира о бытии простым человеком оставались яркими и живыми; он мог вызвать их в любой момент с абсолютной четкостью. Память пробуждала в нем на каком-то фундаментальном уровне тоску и сожаление о том, что ему пришлось оставить, и желание вновь с этим воссоединиться.
Иногда он вспоминал Морибар и свое первое задание. По прошествии лет эти воспоминания становились все более частыми, более жестокими и кровавыми. Они вертелись вокруг смерти, но Морибар тогда купался в неизбежности смерти. Человеческая смертность и почитание павших были главным товаром планеты. Дак'ир тогда был простым скаутом из седьмой роты. Серый мир-усыпальница каким-то образом оставил свое пятно на Саламандре: налет могильной пыли покрыл его, будто саван; он пробрался в Дак'ира, словно паразит, что пожирает гниющую плоть захороненных в черной и мрачной земле Морибара. Дела, которые Дак'ир совершил на том жутком мире, запятнали его еще сильнее, и, словно ожившие мертвецы, они теперь не будут знать покоя. Нигилан — не будет знать покоя.
Вновь вспомнив Морибар, Дак'ир глянул вперед — туда, где стоял Тсу'ган. Иагон, находившийся рядом с Тсу'ганом, пристально смотрел на Дак'ира. О чем он думал, понять было невозможно. В этот раз его брат-сержант, кажется, витал где-то далеко и пропустил короткий разговор в пассажирском отсеке «Громового ястреба». На борту корабля находилось двадцать боевых братьев: два отделения по десять человек. В «Огненной виверне» оставались места еще для пятерых, но они пустовали. Почтенный брат Амадей занимал передовые позиции в носовом трюме корабля. Массивный дредноут тихо подрагивал в крепежных лесах, в полубессознательном состоянии вновь переживая свои былые победы.
С треском помех, который почти перекрыл монотонное гудение двигателей «Громового ястреба», ожило вокс-устройство внутренней связи на одной из переборок корабля.
— Братьям-сержантам немедленно явиться в кабину экипажа. — Мягкий голос библиария время от времени прерывался, но не узнать его было трудно даже среди гула реактивных ускорителей. — Мы что-то обнаружили.
Тсу'ган отреагировал без промедления. Хлопнув по замку, он отвел раму вверх и двинулся по тесному отсеку к трапу, ведущему в кабину. Проходя мимо Дак'ира, который только-только открыл свою раму — убегающее давление гидравлики зашипело, — Тсу'ган не проронил ни слова.
Дак'ир нисколько не горел желанием допытываться о причине его неразговорчивости, — наоборот, он был рад на время отдохнуть от желчности собрата. И поспешил вслед за братом-сержантом, присоединившись к нему и Пириилу в верхнем носовом отсеке корабля.
Библиарий стоял к ним спиной. Шипастый нижний край его длинного саламандрового плаща едва касался пола. Над генератором силового доспеха, занимавшим верхнюю часть спины, четко выделялась дуга кристаллического капюшона. Переплетения проводов выходили из колдовского устройства и прятались в невидимые углубления горжета. Капюшон напомнил Дак'иру об исключительных способностях Саламандра и той опасной дорожке, по которой ходят псайкеры, даже столь одаренные, как Пириил, когда обращаются к непостижимым силам варпа. На ум Дак'иру пришел испытующий взгляд эпистолярия во время церемонии Погребения и Вознесения. Обращался ли библиарий тогда к варпу, чтобы, используя свои поразительные способности, проникнуть в его мысли? В тот раз в глазах Пириила мелькнуло одобрение, когда Дак'ир выдержал его взгляд. С тех пор — и сейчас — сержант испытывал неловкость в присутствии библиария.
— В голове не укладывается, — произнес Пириил, уставившись на нечто, видимое в обзорный иллюминатор «Огненной виверны».
В кабине, и так небольшой, в присутствии библиария и двух сержантов стало совсем тесно. Кораблем управлял экипаж из четырех космодесантников: пилот располагался на гравиложе в обрубленном носу «Огненной виверны», штурман внимательно следил за датчиками и сложной авионикой, второй пилот и стрелок занимали два оставшихся места. Каждый был облачен в силовые доспехи, только без наспинного генератора: внутренние системы их костюмов питал реактор «Громового ястреба». Тсу'ган с Дак'иром одновременно шагнули вперед и встали по бокам от Пириила, чтобы взглянуть, что же так привлекло внимание библиария.
Еще далекая, но неумолимо приближающаяся невероятно огромная находка Пириила занимала почти все обозримое пространство. Это был корабль, но не малый кораблик, наподобие «Огненной виверны», а громадный крейсер, сродни летающему городу из темного металла.
Корабль был явно имперской постройки: удлиненный и массивный, словно булава на длинной рукояти, с мощным носом, похожим на сжатый кулак. Почерневшая обшивка с отметинами лазерных ожогов, как из-под обстрела, была явно повреждена. Некоторые из многочисленных палуб пробиты. Рваные дыры в бортах походили на следы от укусов какого-то насекомого, загноившиеся и теперь отваливающиеся струпьями. Бездействующие орудия все еще таили угрозу, однако нескончаемые ряды лазерных батарей вдоль бортов поникли, словно упав духом. Остальное вооружение корабля составляли автоматические турели, носовые ленс-излучатели и более мощные артиллерийские орудия. Грозная сила, превзойденная, однако, каким-то неизвестным врагом.
Угловатую середину корабля занимали скопления факторий и муниторумов, в брюхе размещались колоссальные махины литейных мастерских. Черно-красный, с эмблемой шестерни, крейсер был явно с Марса. Корабль-кузница типа «Ковчег», судно Адептус Механикус.
— Следов энергии в щитах и двигателях не наблюдается. Излучения реактора тоже. — Голос Пириила из шлема звучал гулко и с оттенком металла, словно из ведра. Библиарий протяжно выдохнул, словно вычисляя, что же могло случиться с подбитым судном.
— Корабль мертв. — В голосе Тсу'гана скользнуло раздражение.
— И довольно давно, если судить по повреждениям левого борта и кормы, — прибавил Дак'ир.
— Так и есть, — согласился Пириил, — но врагов не видно, плазменного следа и проявлений варпа нет. Дрейфующий в реальном пространстве корабль, ожидающий, пока мы его найдем.
— А мы пытались его вызывать? — с явным недоверием поинтересовался Тсу'ган.
— Не отвечает, — невозмутимо отозвался Пириил.
— И это — тот самый источник психического резонанса?
— Нет, — признался Пириил. — Я не чувствую тот след уже какое-то время. Здесь совсем другое.
