Уильям Кинг - Истребитель драконов
— Мы заблудились? — снова спросил Ларк.
— Нет! Нет! — прочирикал Танкуоль, отразив в голосе, как он надеялся, абсолютную убеждённость. — Мои силы предвидения таковы, что мы оказались точно там, где и должны были оказаться!
— И что же это за место?
— Ты допрашиваешь меня, Ларк Стукач?
— Я выражаю интерес.
Танкуоль уставился на линию горизонта. Сверкающие вершины, что отмечали границу Пустошей Хаоса, казалось бы, стали намного ближе. «Не обманываюсь ли я из–за острой потребности в искривляющем камне? — недоумевал Танкуоль. — Неужели на моё чувство направления повлияла таинственная притягательность этих заброшенных земель? Или постоянное донимание пустыми вопросами Ларка начало сказываться на моей оценке? Видимо, тут всего понемногу».
И, разумеется, погода нисколько не помогала. Если не шёл дождь, то опускался туман. Если не было тумана, то становилось настолько ярко, что чувствительные глаза скавенов болели, и те были вынуждены закапываться в землю, не желая рисковать тем, что их могут обнаружить. Не имея желания, как обычно, признавать, что люди хоть в чём–то могут превосходить скавенов, Танкуоль сознавал, что человек со спины лошади, скорее всего, заметит их раньше, чем они догадаются о его присутствии. Тут, казалось бы, не было золотой середины. Дожди поливали хуже некуда. Хлестали они жёстко, и практически до нуля снижали видимость. После них шкура Танкуоля оставалась влажной, а чувство обоняния притуплялось. Словно сама стихия сговорилась с врагами Танкуоля подорвать его здравомыслие.
«И действительно, — удивился Танкуоль, — почему мне это раньше не пришло в голову? По всей видимости, эта ужасная погода вызвана заклинанием какого–то врага». У Танкуоля было несколько кандидатов на рассмотрение. «Несомненно одно, — клятвенно пообещал он себе, — возвратившись в цивилизованный мир скавенов, я заставлю кого–то пострадать за те неудобства, что перенёс. И один из кандидатов для неотвратимой мести находится не далее нескольких длин хвоста».
По мере продолжения путешествия, Ларк становился всё более непереносимым. Если тот не был нахальным, то был голодным, и бросал на своего законного господина тревожащие жадные взгляды. А если не это, то он задавал дурацкие вопросы, которые, похоже, подразумевали, что у Ларка не осталось доверия к суждениям серого провидца. «Я тебе довольно скоро покажу, насколько ты ошибаешься», — пообещал себе Танкуоль. Он не готов постоянно сносить дерзости от нижестоящих.
— Ты не ответил на мой вопрос, остроумнейший из провидцев, — произнёс Ларк.
Танкуоль пристально глядел на Ларка, пока не заметил, что тот не отвечает ему взглядом, а вместо этого уставился на что–то за плечами Танкуоля. Серый провидец, зарычав, оскалил зубы. Да это же старейшая из известных уловок. Он не собирается оборачиваться и давать Ларку возможность прыгнуть себе на спину. Стукач что, за неразумного крысёныша его принимает?
— Ты на что уставился? — спросил Танкуоль?
— Почему бы тебе не воспользоваться своими невероятными силами предсказания и не выяснить это самостоятельно? — предложил Ларк. — Возможно, тебе удастся узнать, что нам предвещает то чудовищное облако на горизонте, и не оно ли каким–то образом является причиной сотрясания земли под нашими лапами.
Сперва Танкуоль подозревал, что Ларк издевается над ним, а потом ощутил, что земля, несомненно, дрожит. Отважившись бросить быстрый взгляд за плечо, он обнаружил, что там во весь горизонт растягивается огромное облако, закрывая собой всё, даже горные вершины.
— Какое–то неизвестное и загадочное природное явление, — предположил Танкуоль.
— На мой взгляд, больше похоже на наступающую армию, могущественнейший из хозяев. Весьма и весьма огромную.
Ларку не очень–то удалось не выказать страх в своём голосе. За что Танкуоль его нисколько не винил. Если то облако и в самом деле подняла армия, то она огромнее всех, о которых когда–либо слышал Танкуоль.
Он вздрогнул. Тут уж ничего не остаётся, как спрятаться и ждать.
Ульрика оглядывала ярмарочную площадь, которая стихийно возникла вокруг лежащего за городскими стенами воздушного корабля. Сотни гномов стояли по периметру ограждения и с благоговением смотрели на могучее судно. В толпе сновали жонглёры и глотатели огня. Продавцы пирожков торговали своим товаром с лотков, закреплённых на шее. Торговцы пивом несли сквозь толпу огромные кувшины с пенящимся напитком, наливая пива всем желающим за несколько медяков. Высоко над Ульрикой на ходулях возвышался гном, отпускающий в толпу шуточки. Менестрели на всеобщей речи исполняли придуманные баллады о великом путешествии воздушного корабля.
Ульрика была разочарована. Лошадиный рынок оказался совсем не похож на таковые. Там продавались лишь существа, которым ни за что не выдержать долгий переход на север: пони для работы в шахтах, мулы и клячи, на которых в жизни не сядет ни один кислевит. К её досаде, это показывало, что Феликс снова оказался прав. Гномы не славятся ни своей кавалерией, ни своими знаниями лошадиной породы. Ульрика стиснула зубы. Сегодня она не собирается позволять мыслям об этом мужчине раздражать её. Она не желала поддаваться своему гневу. Прошлой ночью она была готова помириться с Феликсом, пока тот не показал себя нализавшимся пьянчугой. Теперь он будет извиняться перед ней.
Прежде Ульрика никогда не видела так близко столь многих гномов. Тут их должно быть сотни и даже тысячи, и большинство из них в лёгком, по меньшей мере, подпитии. Все они были решительно настроены праздновать в собственной суровой манере. Похоже, что возвращение молота Огнебородого стало для них событием великой важности. Хотя и непохоже, что гномам требовалось какое–либо оправдание, чтобы пьянствовать. В этом они были похожи на людей Кислева. Дела у торговцев пивом шли отлично, но от них не отставали кузнецы и торговцы оружием. Похоже, что торговаться, покупать и продавать почти столь же нравилось гномам, как и выпивать.
— Ты красивая девчушка, — раздался глубокий громыхающий голос возле локтя Ульрики.
Она поглядела вниз и увидела стоящего рядом гнома. Тот был приземистым, мускулистым и отталкивающе безобразным. У него был расплющенный нос, на конце которого находилась огромная бородавка, поросшая волосами. Над его бритой головой возвышался хохол окрашенных волос, растущих пучками. В ушах висели огромные золотые кольца.
— А ты Истребитель.
— Столь же умна, как и красива, как я погляжу. Не желаешь ли прилечь в кустах? — гном вкрадчиво указал на ближайшие заросли зелени.
Ульрика не сразу поняла, на что тот намекает. А когда поняла, то не знала, что делать — то ли злиться, то ли хохотать. Олег и Станда потянулись за оружием. Ульрика успокоила их взглядом. Она и сама вполне способна разобраться с этим.
— Я так не думаю.
— Сделав это, довольно скоро ты думала бы иначе. Ещё ни одна девушка не пожалела, что раздвинула ноги для Бьорни Бьорниссона.
На этот раз Ульрика расхохоталась. Если это и задело Истребителя, он не подал вида.
— Если ты передумаешь, дай мне знать.
— Обязательно, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Ты знакома с Готреком Гурниссоном, — сказал Истребитель. — А с Феликсом Ягером?
Это её остановило.
— Да.
— Как я слышал, они собираются охотиться на драконов.
— Ты слышал верно.
— Тогда я полагаю, что могу к ним присоединиться. Мы сможем видеться чаще, красавица.
Истребитель повернулся и пошёл прочь. Ульрика изумлённо смотрела ему вослед. В итоге она увидела, как тот растворился в толпе рука об руку с двумя накрашенными и немолодо выглядящими человеческими девками.
— Никогда ранее не видел ничего подобного, — заметил Станда, на круглом лице которого отразилось недоумение.
Олег, соглашаясь, подёргал свои длинные свисающие усы.
— Ручаюсь в том, что прежде чем наше путешествие закончится, вы увидите немало странных вещей, — произнесла Ульрика. — А теперь пошли. С тем же успехом мы можем возвращаться во дворец. Лошадей нам тут не найти.
Она до сих пор не могла поверить тому, что только что наблюдала своими глазами. То, несомненно, был самый необычный Истребитель из тех, что ей когда–либо встречались.
„Дух Грунгни“ лежал неподвижно. Это было впечатляющее зрелище даже для страдающего от похмелья Феликса. Огромный воздушный корабль лежал в чистом поле у стен Карак Кадрина. Место было огорожено, чтобы удерживать толпу на расстоянии, и окружено стражами–гномами, которые не подпускали посторонних слишком близко. Гондола фактически лежала на земле, привязанная канатами, которые удерживались крюками, заглублёнными в землю, словно колышки для палатки. Множество канатов поднимались к аэростату, проходили через поручни, что шли вдоль его верхней части, и спускались вниз с обратной стороны. Даже сквозь гул толпы наблюдателей, Феликсу было слышно, как скрипели канаты, когда воздушный корабль слабо покачивался. Это зрелище напомнило Феликсу когда–то прочитанную старую сказку о спящем великане, которого, пока тот спал, опутав паутиной канатов, привязали к земле и обездвижили.
