Грег Киз - Новый Орден Джедай 9: На грани победы 1: Завоевание
– О чем вы говорите? – взорвалась джиидай.
– Ты Риина из домена Кваад. Ты одна из нас. И всегда была.
– Нет! Я знаю, кто были мои родители!
– Ты знаешь ту ложь, которую тебе сказали, память, которую в тебя вложили. Не бойся. Мы вернем тебя обратно.
Межань Кваад сделала знак. Нен Йим поклонилась и следом за ней вышла из комнаты. Джиидай зарыдала, и это был первый признак настоящего отчаяния, который Нен Йим увидела за время ее пребывания здесь.
– Не стоит откладывать до завтра, – сказала Межань Кваад. – Делай свои модификации и начинай испытания. Скоро мы должны увидеть результат.
ГЛАВА 23
Энакин ехал во чреве рыбы.
В буквальном смысле. И там воняло. Йуужань-вонгский органический эквивалент дыхательного аппарата – гнуллит – ничего не делал, чтобы смягчить гнусную смесь запахов речной рыбы-ползуна, угря-силмана, гниющих водорослей и густой слизи, покрывавшей внутренности вангаака подобно желе. Сам же дыхательный аппарат медленным и непрерывным своим подергиванием упрямо напоминал Энакину, что у него на лице сидит живое существо, засунувшее свои отростки в его горло и нос.
Утешало только то, что он полтора дня ничего не ел.
Поначалу ехалось не так уж плохо. Существо-тральщик занималось ловлей, плывя с раскрытым ртом, расширявшимся в сплюснутую воронку десятиметровой ширины. Вода процеживалась через фильтрующие мембраны в заду вангаака, создавая под водой что-то вроде бриза. Сейчас, когда брюхо было набито, губы плотно сомкнулись, и поток воды сократился до минимума, необходимого для сохранения живым улова, что кишел вокруг Энакина.
Юный Соло вспомнил историю первой встречи своих мамы и папы на Звезде Смерти – историю, которую слышал много-много раз. Через несколько секунд после того, как они впервые увидели друг друга, им пришлось удирать от штурмовиков в мусоросборник. "Что за невообразимый аромат ты открыла!" – саркастически сказал отец своей будущей жене. Он тогда был не особо в восторге от нее. “Я нашел лучший запах, чем ты, мама”, подумал Энакин.
Мысль о Рапуунге, наслаждающемся наверху теплым ветерком Явина 4 и, без сомнения, испытывающем удовольствие от дискомфорта, в котором оказался его союзник-неверный, ничем не улучшила настроение Энакина. Будь у него работающий световой меч, он бы давно прорубил себе выход из вангаака, даже если бы потом пришлось сражаться с сотней йуужань-вонгских воинов. Иногда смерть могла показаться просто приятной.
Он тут же отругал себя за эту мысль. Кое-кто в галактике пережил такие страдания, по сравнению с которыми его собственные невзгоды были словно день в садах Итора.
Ну, когда на Иторе еще были сады.
И все же Энакин был более чем готов выйти наружу. Он убивал время, заводя знакомства со своими соседями по чреву и осторожно убеждая самых активных, что его не надо кусать. Потом он попытался расслабится и забыть о своем теле и о неприятных сенсорных данных, которые оно получало. Нашел Тахири – страдающую, но живую. Энакину показалось, что он на короткий миг нашел Джейну и снова потерял ее. Время растянулось и перестало иметь значение…
Какое-то странное движение встряхнуло его. Он что, задремал? Трудно было сказать.
Движение повторилось – резкое сокращение мышц, протолкнувшее водных обитателей мимо Энакина.
Следующая судорога швырнула его вперед, понесла к свету в потоке жижи и рыбы и выбросила в новый водоем. Что-то сильное схватило его за руку, выдернуло из воды, и джедай уставился мутным взором в лицо Вуа Рапуунга.
Воин поставил его на ноги и отсоединил гнуллит. Энакин закашлялся, отхаркивая воду, и несколько раз глубоко, с наслаждением, сделал вдох-выдох. Он посмотрел на Рапуунга.
– Рыба отрыгнула меня, – сказал он.
Вуа Рапуунг вздернул голову:
– Это очевидно. Зачем ты мне это говоришь?
– Не обращай внимания. Где мы?
Вангаак выпустил свою добычу в узкую часть клинообразного бассейна. Широкая часть клина, до которой было около двадцати метров, переходила в еще более обширный водоем. Энакин и Рапуунг стояли на причале, окруженном слегка неровными коралловыми стенами шести метров высотой. Примерно через каждые шесть метров на стенах виднелись какие-то овоиды – по-видимому, двери – выделявшиеся на фоне коралла благодаря своему более темному оттенку. По-видимому, вангаак проник в этот комплекс через один из каналов, выходивших в острие клина. Энакин увидел солнечный свет и колышущие деревья массасси вдалеке.
А еще он увидел небо над головой.
– Я понял, – сказал Энакин. – Мы в одном из… как ты их назвал?
– Дамютеков.
– Точно. Они похожи по форме на звезды. Мы в конце одного из лучей. Это одно из строений, наполненных водой.
– В каждом дамютеке есть водосборник. Над некоторыми из них есть крыша, так что пространство можно использовать для других целей.
Энакин показал рукой на канал:
– Мы приплыли оттуда. Он выходит в реку, так я понял?
– Опять верно.
– Тогда почему вода в канале течет в реку, а не наоборот?
– Зачем задавать столько ненужных вопросов? Водосборник наполняется снизу. Его корневые трубки добывают воду и минералы. Стоки сбрасываются в реку. И довольно об этом.
– Ты прав, – согласился Энакин. – Находим Тахири и валим отсюда.
Рапуунг пристально посмотрел на него.
– Это не так просто. Сначала мы должны изменить твой внешний вид. Человек без ограничителя, разгуливающий на свободе? Потом мы должны выяснить, где держат твою джиидай.
– Я могу ее найти.
– Я об этом подозревал, я слышал что-то подобное о джиидаях. Вы можете чуять друг друга на расстоянии, да?
– Что-то вроде того.
– Значит, ты будешь моим охотничим аспеком. Но это еще не все. Даже если мы узнаем, где она…
– Мы должны будем наметить курс. Я понял. Ты разузнаешь план этого городка. А твоя месть? Как насчет нее?
– Когда мы найдем другую джиидай, мы найдем и мою месть.
Холодок в голосе Рапуунга всколыхнул смутные опасения в глубине сознания Энакина.
– Твоя месть – она ведь не против Тахири? – спросил он. – Если да, скажи мне сейчас.
Рапуунг продемонстрировал зубы в зловещей усмешке:
– Если бы я хотел отомстить твоей джиидай, достаточно было бы оставить ее формовщикам. Ничего не может быть хуже, чем оказаться под пальцами Межань Кваад.
– Межань Кваад?
– Не повторяй это имя! – зарычал Рапуунг.
– Но ты только что назвал его!
– Если ты еще раз его повторишь, я убью тебя.
Энакин выпрямился.
– Рискни, – тихо сказал он.
Мускулы Рапуунга напряглись, искалеченные губы задергались. Он снова стал похож скорее на опасное, ядовитое животное, чем на разумное существо. Затем воин с шумом выдохнул воздух:
– Здесь я знаю, что нам лучше всего делать. Ты должен научиться меня слушаться. Как бы ты без меня проник внутрь периметра базы? Но дальше будет еще опаснее. Ты должен примириться с моими командами. Более того, чем дольше мы будем спорить, тем больше вероятность, что нас накроют здесь и сейчас. Наше счастье, что сюда еще никто не заглянул. Ты прошел через ноздри этого зверя, но без меня ты не выживешь, чтобы спасти ее, пока ее сердце бьется. “Возможно, он прав, – подумал Энакин. – Самолюбие – не черта джедая”. Рапуунг своими словами колол его самолюбие, а он извивался, как лекку тви’лека. Ему даже показалось, что он слышит укоризненные голоса Джейсена и дяди Люка.
– Извиняюсь, – сказал Энакин. – Ты прав. Что мы будем делать дальше?
Рапуунг коротко кивнул:
– Дальше мы сделаем из тебя раба.
***
Энакин думал, что уже прошел через некоторые неприятности, но он оказался абсолютно не готов к этому новому испытанию. Он должен был позволить Вуа Рапуунгу имплантатировать ему коралловый нарост. Имплантат выглядел в точности как те противные, покрытые язвами наросты, которые джедай видел на бессчетном количестве йуужань-вонгских рабов. Он видел и чувствовал, как из-за этой заразы разумные существа теряли рассудок, истончались и исчезали в Силе, становясь бессмысленными марионетками йуужань-вонгов.
– Он не настоящий, – сказал Вуа Рапуунг, – Но ты должен вести себя так, будто он настоящий. Ты должен выполнять определенные команды. “Откуда ты знаешь, что это не обман? – кричал Энакину его здравый смысл. – Откуда ты знаешь, что все это от начала до конца не было единым планом, заставившим тебя примаршировать на базу формовщиков и добровольно сдаться с потрохами?” У него опять возникло ощущение, будто глаза его ослепли, язык отрезан, а нервы пальцев онемели. Не было абсолютно никакого способа узнать, о чем думает Вуа Рапуунг.
Но почему-то было непохоже, что изуродованный воин таким образом доигрывает искусно составленную шараду.
– Значит, я должен вести себя как бессмысленный болван?
