Фрэнк Герберт - Дюна
Герцог нахмурился:
— Вернемся к вопросу об оборудовании.
Хават сделал знак адъютанту, занятому с проектором, и солидо-изображение комбайна сменилось проекцией крылатого устройства, окруженного карликовыми фигурками людей.
— Это грузолет, — продолжал объяснять Хават. — По существу, просто большой орнитоптер, чья единственная функция в том, чтобы доставлять машины к богатым Пряностью пескам, а потом спасать их при появлении червей. Появляются-то они всегда. Сбор Пряности состоит в том, чтобы сгребать и хватать столько, сколько сможешь, и уносить ноги.
— Что превосходно согласуется с харконненскими принципами, — сказал герцог.
И реплика его отозвалась за столом резким и слишком громким смехом.
Грузолет сменило изображение орнитоптера.
— Это более обычные орнитоптеры, — сообщил Хават. — Правда, они серьезно модифицированы, что позволило значительно увеличить дальность полета. Особое внимание уделено защите от песка и пыли наиболее важных узлов. При этом только один из тридцати орнитоптеров имеет генераторы силовых экранов — возможно, они сняты для уменьшения веса и увеличения дальности полета.
— Не нравится мне это наплевательское отношение к щитам, — пробормотал герцог и подумал: «Но, может, в этом и состоит секрет Харконненов? Не означает ли это, что мы даже не сможем ускользнуть на экранированных фрегатах, если все обернется против нас?»
Он резко тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и сказал:
— Давайте сделаем рабочую оценку. На какой доход мы может рассчитывать?
Хават перелистнул две страницы в записной книжке.
— Оценив стоимость ремонта и количество действующего оборудования, мы произвели первичную оценку эксплуатационных расходов. Она основана, разумеется, на заниженном значении, с поправкой на износ, принятом для того, чтобы иметь определенный запас. — Он закрыл глаза, входя в ментат-полутранс, — При Харконненах расходы на ремонт и оплату рабочей силы составляли четырнадцать процентов. Нам повезет, если мы сумеем удержать их на первых порах в пределах тридцати процентов. С учетом реинвестиций и затрат на развитие, включая отчисления КООАМ и военные расходы, наша доля сведется к шести-семи процентам, пока мы не заменим изношенное оборудование. Когда же заменим, то, пожалуй, сумеем поднять ее до двенадцати— пятнадцати процентов… — Хават открыл глаза. — Если только милорд не желает перенять харконненские методы.
— Наша цель — устойчивое положение на планете и превращение ее в нашу надежную базу, — сказал герцог. — И мы должны делать значительные отчисления на улучшение жизни населения — особенно фрименов.
— В первую очередь фрименов, — согласился Хават.
— Наша власть на Каладане, — продолжил герцог, — зависела от мощи морских и воздушных сил. Здесь же мы должны заняться тем, что я могу назвать мощью Пустыни, и сделать ставку на нее. Сюда может быть включен и контроль воздушного пространства — но это не обязательно так; позволю себе обратить ваше внимание на отсутствие силовых экранов у орнитоптеров. — Он покачал головой. — Харконнены полагались на постоянный приток квалифицированного персонала извне. Мы же никак не можем положиться на такие кадры, ибо в каждой группе могут быть их агенты.
— Значит, нам придется смириться с намного меньшей прибылью и снижением сбора Пряности, — сказал Хават. — Наш валовой сбор за первые два сезона составит никак не более двух третей от среднего при Харконненах.
— Как раз этого мы и ожидали, — кивнул герцог. — Нам нужно быстро развивать отношения с фрименами. Хотелось бы еще до первой ревизии КООАМ иметь пять полностью укомплектованных фрименских батальонов.
— До ревизии осталось мало времени, сир, — сказал Хават.
— А. у нас вообще мало времени, как вам всем хорошо известно. При первой же возможности они появятся здесь с сардаукарами, переодетыми в харконненскую форму. Как ты считаешь, Суфир, сколько они сумеют привезти?
— Судя по всему, четыре-пять батальонов, не более — цены Гильдии на перевозку войск вам известны.
— Значит, пяти батальонов фрименов вместе с нашими собственными силами может оказаться достаточно. Если удастся захватить хотя бы нескольких сардаукаров и выставить их перед Советом Ландсраада — тогда все сильно переменится и вопрос будет стоять уже не о прибылях от Арракиса…
— Мы сделаем все от нас зависящее, сир.
Пауль взглянул на отца, потом на Хавата и внезапно остро почувствовал возраст Хавата, вспомнив, что старик служит уже третьему поколению Атрейдесов. Да, он — уже старик… Это проявлялось в болезненном блеске карих глаз, в потрескавшейся и обожженной коже лица, опаленного ветрами многих миров, в сутулости плеч и в тонких губах с пятнами клюквенного цвета, вызванными потреблением сока сафо.
«Так много зависит от одного-единственного постаревшего человека…» — подумал Пауль.
— Сейчас мы втянуты в войну асассинов, — сказал герцог, — но полного размаха она еще не достигла. Суфир, в каком состоянии здесь харконненская сеть?
— Мы ликвидировали двести пятьдесят девять их ключевых агентов, милорд. Осталось не более трех харконненских гнезд — вероятно, в совокупности около сотни человек.
— А эти уничтоженные нами харконненские твари были богаты? — спросил герцог.
— Большинство из них были неплохо обеспечены — в основном это местные предприниматели.
— Изготовьте — подделайте! — убедительные сертификаты вассальной преданности за подписью каждого из них, — сказал герцог. — Копии отправьте Арбитру Смены. Мы будем стоять на том, что они фактически были изменниками — нарушителями присяги вассалов. Конфискуйте их собственность, заберите все, выселите их семьи, раздев донага. И проследите, чтобы Император получил свои десять процентов. Все должно быть абсолютно законным.
Суфир улыбнулся, обнажив испятнанные красным зубы:
— Ход, достойный вашего деда, милорд. Позор моим сединам, что я сам до него не додумался.
Халлек удивленно сдвинул брови: на лице Пауля читалась неприязнь к происходящему. Остальные улыбались и кивали.
«Так нельзя, — думал Пауль. — Это только заставит всех остальных сражаться упорнее. Потому что от капитуляции не будет никакого толку».
Он знал, что в канли запрещенных приемов практически нет, но этот прием был из тех, что могут уничтожить применившего, даже дав ему победу.
— «И стал я чужаком в чужой земле», — процитировал Халлек.
Пауль пристально посмотрел на него, узнав цитату из Экуменической Библии, и спросил себя: возможно ли, что и Гурни хотел бы покончить со всякими, коварными интригами?..
