Уильям Кинг - Истребитель драконов
Ульрика услышала, как открылась дверь, и кто–то вошёл в библиотеку. Шаги принадлежали человеку, однако не были лёгкой поступью Феликса. Подняв голову, она увидела Макса. Он бросил на неё пристальный взгляд и подмигнул.
— Итак, я не единственный, кто жжёт ночами ламповое масло, — произнёс Шрейбер.
Она кивнула, прикидывая, что же он думает. По взгляду глаз Макса вполне возможно было предположить, что тот пришёл сюда, зная, где её искать. В усадьбе отца Ульрики, Макс постоянно натыкался на неё, якобы случайно. В его дыхании тоже ощущался запах алкоголя.
— Что ты тут делаешь, Макс? — спросила она.
Шрейбер широко улыбнулся.
— Я воспользовался возможностью осмотреть библиотеку короля гномов. Понимаешь ли, они сберегли множество старых книг из тех, что редко встретишь в Империи. Некоторые переведены с гномьего писцами–людьми.
— Я никогда не подозревала, что существуют люди, способные читать по–гномьи.
— Среди кислевитов грамотность не считается выдающимся талантом, — заметил Макс.
Ульрика заметила иронию в его голосе. Это напомнило ей Феликса, и она почувствовала, как поднимается в ней злость. Не ведающий о том Макс продолжил:
— Среди граждан Империи отношение к грамоте иное. Некоторые умеют не просто читать, но читать гномьи руны.
— Я думала, что это тайный язык, который гномы берегут для себя.
— Теперь так. Но так было не всегда. Когда–то отношения между гномами и людьми были более доверительными, и во времена Сигмара Хельденхаммера многие обучались языку гномов. Руны гномов послужили основой для первых алфавитов людей. Согласно Незавершённой Книге, не вызывает сомнений, что Сигмар общался с гномами на их родном языке.
— Сигмар был богом.
— Принявшим человеческий облик. Его первые жрецы тоже могли разговаривать на гномьем. Они передавали знание тем, кто приходил им на смену. Гномий по сию пору используется многими учёными–церковниками.
— Ты утверждаешь, что есть люди, умеющие на гномьем говорить?
— На древнем варианте языка, который не особо отличается от современного. Представители Старшей Расы весьма консервативны, и их язык не многим изменился за прошедшие две с половиной тысячи лет. И если ты способен говорить на старом варианте языка, то сможешь объясниться и на новом варианте. И, с большой вероятностью, сможешь на нём читать.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Помимо того, что я маг, я ещё и учёный. И, подобно многим учёным, в молодости обучался в храмах. К тому же, в наши дни магам необходимы практические знания богословия и богослужения, чтобы не иметь проблем с охотниками на ведьм. Церковь по–прежнему не испытывает к нам нежных чувств. Поэтому довольно часто нам приходится доказывать, что мы богобоязненные люди.
Ульрике вспомнились предрассудки её сограждан и ненависть, которую многие из последователей Ульрика испытывали к магам в Мидденхейме.
Она видела кое–какой смысл в словах мага.
— А ты богобоязненный человек, Макс Шрейбер? Или подвергаешь опасности свою душу?
— Я гораздо набожнее, чем ты можешь предположить, Ульрика Магдова. Я всю свою жизнь был врагом Хаоса, и неважно, что могут подумать об этом охотники на ведьм.
— Макс, нет необходимости убеждать в этом меня. Я видела твой бой со скавенами.
Шрейбер подошёл и сел напротив неё. Определённо, в его дыхании ощущался винный дух.
— Вижу, ты замышляешь путешествие. Собираешься поохотиться на дракона, а?
— Нет. Я пытаюсь отыскать дорогу в Кислев, чтобы донести до нашего народа предостережение отца. Царица должна узнать о надвигающемся вторжении.
— Стало быть, с гномами идти не собираешься? Феликс–то идёт, не так ли?
— Феликс поклялся сопровождать Готрека. Я не стану просить его нарушить клятву.
Ульрика была не совсем уверена, чем вызвано то выражение, что появилось на лице Макса. В тусклом свете было сложно утверждать, удивлён тот, обрадован, встревожен или всего понемногу.
— Я думал, что вы неразлучны, — в итоге произнёс Шрейбер.
— Мы лишь спим вместе, ничего больше.
Даже произнося те слова, Ульрика сознавала, что это неправда. Однако в действительности ситуация была достаточно схожей, а потому она не ощущала себя лгуньей. Макс поморщился. Он ревнует, или это нечто иное?
— Что такое? — поинтересовалась Ульрика.
— Просто кислевитки немного более прямолинейны в… делах сердечных, чем привыкли мужчины Империи.
— Мы честны.
— Несомненно. Но ты застала меня врасплох, вот и всё. В Империи дамы не говорят о подобных вещах.
Ульрика уставилась на него.
— Тем не менее, они, безусловно, занимаются подобными вещами. Я провела достаточно времени при дворе в Мидденхейме, чтобы убедиться в этом. Мы, кислевитки, уж по крайней мере не лицемерим!
К её удивлению Макс захохотал.
— Да. Верно. Ты права.
— И нет необходимости говорить со мной свысока.
— Я и не думаю, — заметил Шрейбер, изменив тон. — Как ты собираешься отправиться в Кислев? Пешком?
— На лошадях, если сумеем отыскать здесь хоть каких–нибудь.
— Сколько вас? Будешь нанимать телохранителей?
— У меня есть Олег со Стандой, и мой верный меч. Зачем мне кто–то ещё?
— Путь отсюда до Кислева долог и полон опасностей, — он помедлил мгновение, словно что–то обдумывая. — Возможно, ты сможешь взять в дорогу ещё один меч, и даже больше чем меч — целого мага.
— Ты предлагаешь свои услуги?
Ульрика внезапно почувствовала себя неловко. Она ничуть не была уверена, что желает ехать с Максом, хоть тот и могучий волшебник.
— Да.
— Я подумаю.
— Я тебе пригожусь, — уверенно произнёс он. — В этих горах есть орки, а среди них есть шаман. Чтобы сражаться с магией, нужна магия.
— Я уже сказала, что подумаю, — отрезала она, вставая, чтобы уйти.
Макс поклонился, пожелав ей доброй ночи. Пока Ульрика шла к двери, она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Шрейбер открыл рот, собираясь что–то сказать.
— Я люблю тебя, — внезапно произнёс Макс.
— Ты пьян, — отозвалась она, выходя за дверь.
Но она всё равно услышала, как он произнёс вслед:
— Так и есть, но это ничего не меняет.
Прогуливаясь по коридору, она обнаружила, что пришла к решению. Она отправится вместе с Феликсом и Готреком по Главному тракту до поворота на Урской; а если им удастся пережить путешествие, дальше отправится на север с Олегом и Стандой. Ульрика почувствовала себя так, словно тяжесть свалилась с её плеч. Ей с нетерпением захотелось увидеть Феликса и оказаться с ним в постели. Они сильно отдалились друг от друга за последнее время, и Ульрика ощущала долю своей ответственности за это. Она сделает попытку помириться.
Стоя в библиотеке, Макс ощущал себя глупо. Вино, ранее принятое в „Императорском грифоне“, ещё оказывало на него воздействие, и он чувствовал, как заплетается язык. С одной стороны, он был рад, что высказался, но с другой, был глубоко смущён отказом. Макс обнаружил, что жизнь, проведённая в изучении магии за пропахшими плесенью старыми книгами, никоим образом не подготовила его к общению с реальной женщиной. У Шрейбера было чувство, что он с самого начала повёл разговор неправильно.
Это отвратительно. Ему следует взять себя в руки. Максимилиан Шрейбер — магистр магии Золотого Колледжа и тайный брат древнего ордена Золотого Молота, а не какой–то там сопляк–студент. Ему не пристало подобным или вообще каким–либо способом терять самоконтроль. Учитывая его силу, так легко может произойти беда. Макс слишком хорошо знал истории о магах, что спьяну учиняли ужасающий разгром. И он не собирается последовать их примеру. Для этого он слишком мудр. Он никогда не воспользуется своими силами в состоянии опьянения. Каков бы ни был повод.
«А тут темно, — подумал Макс. — Ничего не видно из–за слабого освещения». Он знакомым замысловатым движением повёл пальцами и почувствовал, как откликаются ветры магии. Светящаяся сфера приглушённого жёлтоватого света возникла в пространстве около его руки. Макс покатил её и оставил парить в воздухе посреди помещения. Свет сферы странно мерцал, словно что–то оказывало влияние на способность Шрейбера контролировать магию. Возможно, старые защитные руны гномов. Возможно, нечто иное. Сейчас Макс не собирался беспокоиться по этому поводу.
Он покачал головой и обратил внимание на карту, которую изучала Ульрика. Было не сложно сделать выводы из того, что на ней изображено. Пробуждение дракона, вне всяких сомнений, изменило положение вещей в этой части гор Края Мира. Повсюду племена орков. Города уничтожены. Торговые пути перекрыты. Он мог легко представить себе лавину вызванных этим неприятностей.
Пробудившийся дракон начал разрушать города людей и гномов, поедать их стада. Это привело к тому, что стали хуже охраняться торговые пути и горные перевалы. Орки и прочие мерзкие существа воспользовались неразберихой, чтобы укрепить своё положение. Караванные пути удлинились, а из–за возросшей опасности наёмники подняли плату за свои услуги. В местных горах и городах людей в Остермарке поднялась цена на товары. Единственное событие вызвало волны, которые прокатились через сотни лиг, затронув тысячи людей, которые никогда в жизни даже не увидят дракона и верят, что драконы всего лишь миф.
