Фрэнк Герберт - Дюна
— Герцог желает, чтобы вы разделили вознаграждение между командой. Как поняли? Прием.
«Все поняли. Еще раз спасибо», — раздалось из динамика.
— Я совсем забыл упомянуть, что Джерни прекрасно умеет обходиться с людьми, — улыбнулся герцог.
Каинз озадаченно посмотрел на Халлека.
— Пусть люди знают, что герцог заботится об их безопасности, — невозмутимо сказал Халлек, — Глядишь, и другим расскажут. Я сомневаюсь, чтобы харконненские агенты могли нас подслушать на местной рабочей частоте. — Он огляделся по сторонам. — К тому же мы не одни. Ладно, рискнем.
Герцог направил махолет к клубящейся песком фабрике.
— А что дальше?
— Где-то поблизости находится специальный транспорт, — ответил Каинз. — Он должен подлететь и унести фабрику по воздуху.
— А если он поврежден?
— Потеря какой-то части оборудования неизбежна. Подлетите поближе к фабрике, милорд. Право же, это будет интересно.
Герцог, нахмурившись, склонился над приборами, и они вскоре вошли в дрожащий над фабрикой воздушный столб.
Поль принялся наблюдать, как огромное чудовище из металла и пластика отплевывает пыль и песок. Оно походило на гигантского голубоватого жука, каждая лапка которого оканчивалась широкими гусеницами. Из головы жука выходил хоботок и широкой воронкой упирался в песчаный грунт.
— Богатые залежи, судя по цвету, — оценил Каинз. — Я думаю, они постараются не бросать работу до последней минуты.
Герцог увеличил жесткость крыльев, и махолет, немного спустившись, начал описывать над фабрикой широкий круг. Охране он приказал держаться на той же высоте и кружиться над ними.
Поль то посматривал на вырывающуюся из широкой трубы желтую пыль, то переводил взгляд на пустыню, следя за приближением червя.
— А почему мы не слышим, как они вызывают транспорт? — спросил Халлек.
— Связь с транспортом обычно ведется на другой частоте, — ответил Каинз.
— А почему каждую фабрику не сопровождают два транспорта? — задал вопрос герцог. — Там, внизу, не меньше двадцати шести человек, не считая стоимости оборудования…
— У вас не…
Но Каинза оборвал сердитый голос из динамика: «Эй, вам не видно, где транспорт? Он что-то не отвечает».
Невнятный ответ утонул в шуме и треске. После наступившего молчания снова раздался первый голос: «Отвечайте по порядку. Прием».
«Говорит первый наблюдатель. Транспорта не вижу. Прием».
«Говорит второй наблюдатель. Транспорта не вижу. Прием».
«Говорит третий наблюдатель. Транспорта не вижу. Прием»,
Наступила тишина.
Герцог посмотрел вниз. Тень махолета падала как раз на фабрику.
— Только четыре наблюдателя?
— Четыре, — подтвердил Каинз. — Нас сопровождают еще четыре машины. Наши кабины побольше, если потеснимся, к нам влезет еще трое. Наблюдатели смогут поднять не больше двух каждый.
Поль быстро сосчитал в уме:
— Остается еще трое.
— Так почему же за каждой фабрикой не закреплено по два транспорта? — повысил голос Лето.
— У нас не так много оборудования, — ответил ученый.
— Тем больше причин получше защищать то, что у нас есть!
— Куда мог провалиться этот транспорт? — спросил Халлек.
— Возможно, совершил вынужденную посадку где-то за пределами видимости, — предположил Каинз.
Герцог вырвал у него микрофон, но замешкался нажать пальцем на кнопку.
— Как они могли потерять из вида транспорт?
— Они следили за горизонтом, для них главное — гребень червя.
Лето нажал пальцем выключатель и заговорил:
— На связи ваш герцог. Мы сейчас спустимся и снимем команду с девятой Дельты. Службе наблюдения — приказываю присоединиться к нам. Вы приземляетесь на восточной стороне, мы — на западной. Прием, — он наклонился к пульту, настроился на свою личную частоту, повторил приказ группе сопровождения и передал микрофон Каинзу.
Планетолог снова перешел на местную частоту и из динамика вырвался голос: «…почти полный трюм пряностей! У нас почти полный трюм! Мы не можем все бросить из-за какого-то червяка. Пусть он провалится!»
— К черту пряности! — рявкнул герцог. Он снова вырвал микрофон: — Пряностей мы еще наберем. У нас хватит места для всех, кроме троих человек. Тяните жребий или решайте, как вам нравится, кто полетит, Но вы улетаете, это приказ!. — Он, не глядя, сунул микрофон Каинзу и пробормотал «извините», когда тот потряс ушибленным пальцем,
— Сколько у нас времени? — спросил Поль.
— Девять минут, — ответил планетолог.
— Наша посудина, пожалуй, помощнее остальных, — задумчиво произнес герцог. — Если мы включим двигатели и выпустим крыло на три четверти, то, наверное, сможем взять еще одного.
— Этот песок очень мягкий, — предостерег Каинз.
— Стартуя с четырьмя пассажирами на борту, мы можем сломать крылья, мой господин, — добавил Халлек.
— Не на моем махолете, — герцог снова уткнулся в приборы — машина заходила на посадку. Вот она заскользила по песку, крылья встали торчком, и махолет остановился в двадцати метрах от агрегата.
Фабрика казалась неподвижной, песок больше не вылетал из труб. Она выглядела бы безжизненной грудой металла, если бы не легкое механическое подрагивание, ставшее более заметным, когда герцог распахнул дверцу кабины.
И сразу же в нос ударил резкий запах корицы — тяжелый и острый.
Хлопая крыльями, напротив них стали приземляться наблюдатели. Одновременно выстроилась в линию вся группа сопровождения.
Поглядев на фабрику, Поль увидел, какая она огромная но сравнению с окружавшими ее махолетами, — словно мелкие мошки вокруг воинственного рогатого жука.
— Поль и Джерни, освободите задний отсек, — приказал герцог. С помощью ручных приводов он уменьшил размеры крыльев до трех четвертей, задал стартовый угол и проверил датчики реактивного двигателя. — Какого лешего они не выходят?
— Надеются, что еще появится транспорт, — предположил Каинз. — У них есть еще несколько минут, — и он посмотрел на запад.
Остальные повернули головы в том же направлении. Гребня не было видно, но казалось, что в воздухе висели тревога и беспокойство.
Герцог взял микрофон и настроился на командную частоту:
— Выбросить из двух машин генераторы поля. Первые двое. Вы сможете взять на борт еще по одному человеку. Мы никого не оставим этой гадине. — Он снова переключился на рабочих и повысил голос: — Эй, вы, на девятой Дельте! Давай выходи! Живо! Это приказ вашего герцога. Пошевеливайтесь, а не то я искромсаю ваше корыто лазером!
Щелкнул замок в передней части корпуса и почти сразу же в задней. По трапу один за другим поползли люди. Последним вылез высокий мужчина в залатанной робе. Он легко спрыгнул сначала на гусеницу, а оттуда на песок.
Лето повесил микрофон, высунулся из кабины и заорал:
— Быстро по двое в каждый наблюдатель!
Мужчина в залатанной робе тут же составил четыре пары и вытолкнул их на другую сторону.
— Четверо сюда! Четверо в тот, что за мной! — он показал пальцем на стоявший за ними махолет охраны, команда которого спешно выковыривала из кабины генератор поля. — И еще четверо в следующий! — он показал на соседнюю машину, рядом с которой уже валялся выброшенный генератор. — И по трое в остальные! Да бегом же, песчаные крысы!
Высокий мужчина закончил распределять людей и неторопливо направился к ним с тремя своими товарищами.
— Я слышу червя, но пока что не вижу, — сказал Каинз.
Теперь и они слышали — далекий, но неуклонно приближающийся звук, похожий на шипение точильного камня.
— Что за манера — все делать вразвалку, — буркнул себе под нос Лето.
Вокруг них захлопали крылья махолетов. Герцогу вспомнилась родная планета. Он представил себе поляну в джунглях и стаю воронов, взлетающих с туши дикого быка при появлении опасности.
Рабочие столпились под кабиной и начали карабкаться внутрь. Халлек им помогал, затаскивал в задний отсек.
— Ну, ну, ребятки, — покрикивал он, — пошевеливайтесь.
Поль, зажатый каким-то грязным, потным человеком в угол, почувствовал в запахе его пота панический страх. Ему бросилось в глаза, что на двоих рабочих защитные костюмы были плохо затянуты. Все это он решил запомнить на будущее. Пусть отец прикажет ввести жесткий контроль за одеждой. Если мы будем пренебрегать мелочами, то люди совсем разболтаются.
Последний втиснулся со словами:
— Червяк уже здесь! Давайте скорей!
Герцог уселся поудобнее и, нахмурившись, произнес:
— У нас еще целых три минуты расчетного времени. Верно ведь, доктор? — Он закрыл дверцу и проверил, надежно ли она защелкнулась.
— Совершенно верно, милорд, — сказал Каинз, подумав при этом: А он хладнокровен, этот герцог.
