Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
«Почему сейчас? Почему он пришел за тобой сейчас?» ― вопросы непрерывно крутились у него в голове с тех самых пор, как Кадин задал их. Должна быть причина, по которой других изгоев схватили или убили. Он вспомнил, как Толбек сказал ему пойти с ним, и существо, прошипевшее: «Живой. Да». Амон хотел схватить Аримана живым.
Он вспомнил, как в живот ему вонзились когти. Живым хотя бы разумом, если не всем телом.
Ариман обдумывал вероятности, но без информации они все казались бессмысленными.
― Предположения ― это область воображения, ― однажды сказал ему Магнус. ― Сомнения не относятся к знаниям.
У Аримана были только предположения, а также единственный способ добыть знание: варп. Колдун пришел к таким выводам, блуждая по кораблю, а затем остановившись в морозной тьме перед прочной, усиленной оберегами двери. Секунду он размышлял над тем, не тревоги ли направляли его шаги. От этой мысли у него мурашки пошли по коже, но все же он заставил себя переступить порог.
Скованный демон уже смотрел на него, когда Ариман вошел в камеру. У Азека было такое чувство, будто тот наблюдал за ним еще до того, как колдун оказался внутри. Существо выглядело недружелюбно, но цепи и оковы крепко удерживали его на месте.
― Кадар, ― произнес Ариман, и слово глухо зазвенело внутри шлема.
Демон улыбнулся и издал звук, похожий на хрип в груди умирающего человека. Ариман почувствовал, как похолодела его кожа, словно онемевшая от прикосновения льда.
Азек не собирался приходить сюда, но сейчас ему представился шанс кое-что узнать.
― Я ищу ответ, ― сказал Ариман. Здесь не было воздуха, который мог бы переносить звуки, но колдун не сомневался, что демон услышал его. Он склонил голову сначала в одну, а затем в другую сторону. ― Ты ответишь? ― Существо замерло. Ариман чувствовал, как в прочных узах бьется голод.
+ Есть. +
Ариман одновременно услышал слово ушами и разумом. Рот и горло наполнились запахом раскаленного железа, и ему вдруг захотелось кусать, рвать и заглатывать. Существо заскрежетало зубами, и Ариман понял, что непроизвольно подражает ему. Он опустил на незваные инстинкты мысленные обереги и заставил свой голос звучать твердо.
― Узами, сковывающими тебя, я приказываю говорить.
Существо заметалось, словно от удара. С цепей, которые удерживали его, стал откалываться лед. Оно зарычало, из его рта вырвался почерневший язык. Ариман ощутил разочарованную ярость и понял, что не дождется ответа. Демон был духом голода, живущим только ради пожирания смертной плоти и не ведающим ни о чем, что требовалось узнать Азеку. Ариман так и думал. Марот сотворил мощные, но безыскусные оковы, ему не хватило мастерства пленить более сильного демона.
Ариман повернулся к двери, чувствуя, как голод демона обгладывает защиту его разума. Ему придется сделать то, чего он больше всего надеялся избежать. Выйдя из комнаты, Азек услышал, как оболочка демона что-то зашипела ему вслед.
Мертвая станция висела в непроглядной черноте. Астреос наблюдал за тем, как постепенно вырисовываются ее части, словно у древней развалины, выхваченной лучом света в глубинах океана. Тусклый, болезненный звездный свет высвечивал углы станции и шпили. Она походила на неровную полусферу, верхнюю поверхность усеивали башни и купола, тогда как из изогнутого брюха густым лесом топорщились мачты и сенсорные пузыри.
Астреос моргнул, и изображение свернулось в угол дисплея шлема. Перед глазами появилась бронзовая пещера десантного отсека. Справа от библиария по погрузочной рампе бродили сервиторы, в последний раз проверяя готовность корабля. Слева, по обе стороны от неброских металлических сундуков, которыми был заставлен весь пол отсека, безмолвными рядами сидели остальные сервиторы. Кадин и Тидиас находились напротив него. Глаза их шлемов неотрывно следили за библиарием, но он знал, что оба воина рассматривают мертвую станцию.
Им потребовалось несколько недель, чтобы добраться сюда. Навигатор Эгион, заключенный в амниотический кокон, сумел довести «Дитя Титана» до границы Ока. Поле Геллера здесь трещало, будто парус на крепком ветру. Теперь они сидели в уцелевшем боевом корабле, ожидая результатов сенсорного сканирования. Астреос посмотрел на братьев; в них ощущалось незримое, напряженное спокойствие, словно они были не более чем пустыми доспехами. Конечно, он не рассказал им, зачем они прибыли в этот участок мертвого космоса. Ариман поведал правду Астреосу, когда они вышли из варпа, но сам библиарий решил ничего не говорить Кадину и Тидиасу.
«Это из-за того, что ты догадываешься об их реакции, ― раздался голос сомнения у него в голове, ― или потому, что если скажешь об этом вслух, оно станет явью? ― Библиарий вспомнил Кадара, свисающего на цепях, и демона, ухмыляющегося в его пустом взоре. ― Так все и начинается. Одна ложь растет из другой, пока ты уже не сумеешь вспомнить изначальную правду». Но Астреос все равно ничего не сказал.
Он снова бросил взгляд на станцию, моргнул, и изображение вновь заполнило весь дисплей. Когда-то на ней обитали десятки тысяч людей, но они давно умерли, и древняя громадина стала безмолвной, темной и холодной. По картинке было сложно судить о ее размерах, но масштабы и цифры, мигавшие на краю экрана, подсказывали, что станция была более пятидесяти километров в диаметре. По сравнению с ней «Дитя Титана» был крошечной рыбешкой, подплывающей к туше левиафана. Они приближались к станции на минимальной скорости. Госпожа Кармента, соединенная с кораблем, держала большую часть энергии в резерве на случай, если ее придется перенаправить на двигатели или орудия. Наблюдая за увеличивающейся станцией, Астреос не мог избавиться от чувства, что они были чужаками, которые вторглись в логово спящего зверя.
― Она заброшена? ― спросил Кадин по воксу.
― Похоже на то, ― ответил Астреос, не сводя глаз с подсвечивающегося изображения станции.
― Она была имперской, ― тихо добавил Тидиас. ― И погибла в результате нападения ― посмотри на плазменные ожоги в нижних отсеках.
Астреос уже успел заметить характерные вздутия и гладкие подпалины на броне. По станции велся огонь из плазменных орудий, предназначенных для разрушения кораблей. Кроме того, были и иные признаки сражения: поваленные и уничтоженные башни, рваные пробоины где-то с сотню метров шириной, застывшие облака мусора, отражающие звездный свет и похожие на кристаллический песок. Даже без следов боя Астреос понял, что от станции осталась лишь пустая оболочка, он знал это с необъяснимой, но твердой уверенностью.
― Ее уничтожило нечто сходное по размерам, ― заметил Тидиас. ― Оборонительные батареи, генераторы щитов ― их бы хватило, чтобы отразить нападение боевого корабля.
― Но не хватило, ― проворчал Кадин и перевел взгляд с изображения на Астреоса. ― Почему мы здесь?
― Это была астропатическая ретрансляционная станция, ― объяснил библиарий. Он не сводил глаз со статуи, вздымавшейся над башнями станции: ангел с распростертыми на фоне звезд крыльями и тянущимися во мрак руками. Его бронзовой кожи не коснулась ржавчина, фигура оставалась целой. Но взгляд библиария привлекло ее лицо. Кто-то выбил глаза плазменными выстрелами. Астреос невольно поднес руку к глазной линзе с искусственным оком. ― Здесь сотни астропатов просеивали имматериум, вылавливая послания и направляя их дальше. Но затем Око разрослось и поглотило ее.
― Зачем искать подобное место? ― с презрением процедил Кадин. ― И как мы узнали о нем?
― Потому что я помог его уничтожить, ― Ариман поднялся по рампе и шагнул в отсек корабля. На нем были те же доспехи, в которых он служил Терзанию, но сейчас они стали синими. Под свежей краской виднелись следы старых боевых повреждений. Светлый табард скрывал торс колдуна, а гладкая кожа на лице в тусклом освещении приобрела оттенок полированного дерева. ― Я был здесь, когда это место погибло, и видел, как убивают команду, а астропатов живьем сжигают на кострах, ― он сделал паузу и взглянул на Кадина. ― Их крики все еще слышны в варпе. Бессчетное множество посланий и разумов истончили границу между мирами.
― Так вот зачем мы здесь? ― выплюнул Кадин, и Астреос ощутил кипящую в брате злость.
― И все же нас ждет долгий путь, ― спокойно произнес Ариман. Астреос чувствовал исходящее от Аримана самообладание, словно холод от обледеневшей стали. Колдун сел рядом с Астреосом и опустил магнитную подвеску. С шипением гидравлики и возросшим давлением погрузочная рампа начала закрываться. Корабль вздрогнул, когда ожили двигатели.
― К чему? ― спросил Кадин низким, разгневанным голосом.
