УТЕС ДРАКОНА. Палеофантастика русской эмиграции - Фоменко Михаил
Едва только мы добрались до вершины, как до нас донесся радостный крик дежурного матроса, показывающего рукой на горизонт…
— Корабль! Корабль!..
Вдали на гладкой поверхности моря едва заметной темной точкой вырисовывался неясный корпус корабля и длинная полоса черного дыма тянулась далеко за ним по горизонту.
Мы с замиранием сердца следили за приближающимся кораблем, несущим нам надежду на спасение. Вдруг он изменит курс, не обратит внимания или не заметит нашего сигнала… Анна, вся трепещущая, прижалась ко мне и ее маленькая ручка бессознательно пожимала мою руку, ободряя меня и подавая мне надежду.
Корабль становился все яснее и мы уже могли различать его оснастку. Вдруг на корабле показалось белое облако дыма и до нашего слуха донесся звук выстрела. Нас заметили.
Громким ура мы приветствовали этот сигнал, которым мы снова связывались с отрезанным от нас миром. Восторг охватил всех, мы радовались, смеялись, кричали, бегали, как дети. Один только боцман стоял, мрачно насупившись, и пристально смотрел вдаль.
— Оно… — вдруг отчаянным воплем вырвалось у старика. — Оно…
Вдали на горизонте появился высокий смерч, окруженный белой пеной, с неимоверной быстротой несущийся к острову. Пройдя полпути в течение какой-нибудь минуты, смерч свернул в сторону и направился к кораблю. Мы с замиранием сердца следили за происходившим, не смея вздохнуть, боясь шевельнуться.
Но вот смерч, не изменяя скорости, долетел до корабля, окутал его белой пеной и брызгами, совершенно скрыв от наших глаз. Гигантский черный хвост, имеющий вид огромной змеи, внезапно взвился высоко в воздухе и с шумом, слышным за десятки верст, ударился о воду, поднимая громадные волны и вздымая столб пены. Все закружилось в каком-то страшном кошмарном хаосе чего-то сверхъестественного, фантастического, жуткого…
Когда немного успокоилось, на месте корабля мы увидели груду обломков и только… Смерч исчез, как будто рассыпавшись при столкновении с кораблем.
Что это было? Смерч воды, вызванный какой-либо естественной причиной, или кошмарное легендарное чудовище фантастической величины, ломающее корабли, как щепки?.. Мы не могли дать себе отчета, тем более, что виденный нами в хаосе воды хвост чудовища мог просто померещиться или быть подброшенной кверху сломанной мачтой корабля… Первой нашею мыслью было идти на помощь погибавшим, постараться спасти оставшихся в живых, если таковые были.
Вылив в бак остаток бензина, капитан, двое матросов, боцман и я сели в лодку и, поставив мотор на полный ход, понеслись к разбитому кораблю. Но спасти не удалось никого. Все живое погибло при столкновении, сметенное вихрем воды, и только груды обломков да остаток кузова, темной бесформенной массой плавающие на воде, напоминали о когда-то стройном корабле с высокими мачтами, гордо закинутыми назад, корабле, в котором мы видели надежду и спасение.
Прежде чем вернуться обратно, капитан решил осмотреть разбитый остов корабля, рассчитывая найти в нем что-либо полезное для нас, а может быть, и кого-нибудь оставшегося в живых. По свешивающейся веревке сначала капитан, а потом остальные взобрались на палубу, оставив одного матроса стеречь лодку, и начали осмотр
Первое, что нам бросилось в глаза — это был, судя по одежде, труп матроса, совершенно расплющенный так же, как и Брэдди. Вид окровавленных останков за несколько минут перед тем живого, полного жизни человека был ужасен и мы, обойдя кругом, прошли дальше.
Корма у корабля была совершенно сорвана, нос сильно поврежден, мачты, рубка, все находящееся на палубе как бы сметено гигантской метлой. Сравнительно уцелела только средняя часть корабля, который держался на воде каким-то чудом.
Что это был за корабль, какой национальности, определить не представлялось возможности, так как часть кают-компании была сорвана вместе с кормой, оставшаяся же часть была залита водой и проникнуть туда было нельзя.
Проходя по палубе, капитан заметил полуоткрытую крышку трюма и решил осмотреть его. Я тотчас же последовал за капитаном. Трюм был почти сух и, едва только я сделал несколько шагов, как, поскользнувшись, упал, попав рукой во что-то липкое. Подойдя к отверстию, при свете дня я увидел, что мои руки все в крови.
— Капитан, здесь весь пол в крови… — крикнул я.
Один из матросов засветил огонь и при свете фонаря мы увидели недалеко от лестницы труп человека в форме морского офицера, плавающий в луже крови, о которую я поскользнулся. Голова с шеей и рукой были начисто срезаны и остаток туловища бесформенной массой лежал на полу. Около трупа валялся объемистый бумажник, весь испачканный в крови. Капитан поднял его, обтер о брезент, висевший на стене, и спрятал со словами:
— По крайней мере, узнаем, что это за корабль… хотя… в этом маленькое утешение…
Осмотрев трюм, мы нашли несколько ящиков с консервами, которые тотчас же перетащили в лодку. Дальнейшему осмотру помешало начавшееся колебание и капитан, видя, что разрушенный остов судна готов пойти ко дну, хотел уже покинуть трюм, как вдруг взор его случайно упал на несколько металлических бочек в углу трюма.
— Бензин!.. — радостно воскликнул он. — Заберем хотя бы одну бочку… Ну-ка, наляжем…
С трудом перетащив две тяжелые бочки с бензином, мы оттолкнули лодку от корабля и поплыли к острову. Когда лодка подходила к скалам, послышался сильный треск. Перегородки трюма, не выдержав напора воды, лопнули и корабль, повернувшись на бок, медленно, как бы нехотя, стал погружаться в воду.
Капитан и матросы, сняв шапки, набожно перекрестились, с грустью смотря на постепенно исчезавшие в глубине моря остатки шхуны.
В бумажнике, кроме денег, ничего не оказалось, никакого клочка бумаги, могущего пролить свет на происхождение корабля, и капитан, после долгого размышления, решил поделить поровну между всеми найденную сумму, которая оказалась очень значительной, более пятидесяти тысяч долларов. Но этот случайный приз нас не радовал: мы бы охотно отдали и эти деньги и все, что имели, лишь бы очутиться на палубе какого-нибудь корабля, который вез бы нас куда угодно, лишь бы только покинуть остров с его загадочным хозяином.
Уже несколько дней в моей голове вертелась неотвязная мысль во что бы то ни стало увидеть таинственное чудовище. В том, что по ту сторону обитает чудовище, я ни минуты не сомневался, хотя никто из нас за все время пребывания на острове ни разу не видел его.
В тот же день вечером я подговорил одного молодого матроса, Боткинса, и на следующее утро, не говоря никому ни слова, мы взяли с собой винтовки, перебрались через горы и спустились на отмель.
План наш был прост: до вечера мы охотимся в лесу, где и переночуем, а на рассвете подойдем крадучись к опушке и будем наблюдать. Таким образом мы убьем двух зайцев: и увидим чудовище и пополним запасы свежей провизией.
Солнце едва только взошло и скорого возвращения чудовища ждать было нельзя; поэтому мы сравнительно спокойно углубились в лес в надежде встретить какую-нибудь дичь.
…Лес, очень густой вначале, вскоре стал редеть…
Лес, очень густой вначале, вскоре стал редеть и мы вышли на большую поляну, окруженную со всех сторон вековыми деревьями. На поляне мирно паслись штук десять-двенадцать диких коз. Боткинс приложился и выстрелил, убив наповал ближайшую козу, которая, высоко подпрыгнув, неподвижно растянулась на земле. Оставшиеся животные даже не повернули головы, продолжая щипать сочную траву. Очевидно, звук выстрела им не был знаком, к шуму же и грохоту, ежедневно производимому чудовищем, они привыкли. Я, в свою очередь, не торопясь приложился, выбрав мишенью молодую козу, которая упала, как подкошенная. В это время матрос случайно ступил на сухую ветку, которая с треском сломалась и все стадо в одно мгновение исчезло с поляны.
