УТЕС ДРАКОНА. Палеофантастика русской эмиграции - Фоменко Михаил
Я не стал возражать и украдкой взглянул на Анну, глаза которой сияли радостью, видя, что капитан отказал мне в разрешении сопутствовать Брэдди в его экспедиции.
Когда на следующий день я проснулся, Брэдди уже не было. Очевидно, он ушел еще ночью, чтобы к рассвету начать уже подъем.
Взобравшись на высокую скалу около лагеря, я не спускал глаз с линии гор и одно мгновение мне показалось, что на неясном еще фоне неба мелькнула фигура лейтенанта.
Так я просидел более часа, когда до моего слуха донесся знакомый грохот осыпающихся камней и в то же время прозвучали, один за другим, два выстрела. В воздухе пронесся резкий яростный рев, заставивший всех спавших в лагере в страхе вскочить на ноги. Некоторое время раздавался сильный грохот, как бы от разбрасываемых во все стороны камней, затем плеск воды, после чего, как всегда, наступила тишина. Только легкий шорох от продолжавшей осыпаться земли еще долго был слышен в тишине наступавшего утра.
Напрасно прождали мы Брэдди к обеду, напрасно прождали весь вечер, — ирландец не возвращался. Утром на следующий день, взволнованный больше, чем хотел это показать, капитан предложил мне сопутствовать ему вместе с боцманом и одним матросом для розысков пропавшего лейтенанта.
Когда солнце взошло и мы услышали хорошо знакомый нам всплеск воды, отряд двинулся к горам, подниматься на которые оказалось значительно легче, чем это можно было предполагать. Правда, местами приходилось взбираться по почти отвесным скалам, но все же часа через полтора мы достигли вершины и остановились, с восторгом любуясь открывшейся панорамой.
Горы, на которых мы стояли, представляли из себя гряду высоких скал, слегка загибавшуюся к востоку и отделявшую отмель, где мы помещались, от остальной части острова. Под нашими ногами расстилалась длинная песчаная отмель с открытым выходом в море, не загороженным скалами. Далее, подернутый легким туманом, ярким пятном расстилался густой лес, тянувшийся верст на шесть, затем груды скал и далее беспредельная синева моря.
Как и предполагали, мы находились на острове, но на каком, где, в какой части света?.. В продолжение трех дней буря нас несла неизвестно куда, потом девятидневное странствование почти наугад на моторной лодке. Определить местоположение острова за отсутствием инструментов было невозможно и капитан, тяжело вздохнув, провел рукой по мокрому лбу, как бы отгоняя какую-то мысль, и решительно проговорил:
— Брэдди надо найти во что бы то ни стало… живого или мертвого. Давайте спускаться. Чудовище, если оно действительно существует, по-видимому, на день уплывает в море, так что непосредственной опасности нет… Кто не согласен идти, тот может вернуться в лагерь.
Все, конечно, согласились, тем более, что Брэдди был общий любимец за свой веселый, никогда не унывающий характер.
Разделившись на две группы для удобства поисков, мы стали осторожно спускаться к отмели, боязливо оглядываясь во все стороны. Спускаться было гораздо легче, чем подниматься, так как с этой стороны гора была очень поката и мы без труда через какие-нибудь полчаса достигли подошвы.
Отмель была ровная, гладкая, как паркет. Мелкий морской песок казался утрамбованным, небольшие камни были вдавлены в землю и только несколько больших скал живописными группами раскинулись на белом ковре площадки. Укатанный песок был настолько тверд, что ноги совершенно не вязли и мы легко шли, как по асфальту.
Пройдя несколько сот шагов и завернув за большую скалу, капитан, шедший впереди, чуть не упал в глубокую яму метров семь длиной и около пяти шириной. Яма была, очевидно, недавнего происхождения, так как на дне ее находился влажный песок, хотя дождей давно уже не было.
— Кто бы это мог выкопать?.. — проговорил капитан, ни к кому не обращаясь. — Одно только ясно, что выкопана яма недавно. Посмотрите, на дне еще сохранились следы подпочвенной влаги… Песок совершенно мокрый…
— Поглядите, капитан! — вдруг с ужасом в голосе воскликнул старый боцман, — посмотрите на форму ямы… Это след… Это оно…
— Посмотрите на форму ямы… Это след! Это оно
Одного общего взгляда на контур ямы было достаточно, чтобы убедить нас в правдивости предположения боцмана. Яма имела резко очерченную форму гигантской лапы и даже следы от громадных когтей ясно отпечатывались на одной из ее сторон.
— Это или удивительная игра природы, — серьезно сказал капитан, окончив осмотр ямы, — или след животного чудовищного, поражающего размера…
Мы двинулись дальше, переходя от скалы к скале, чтобы иметь возможность укрыться в случае опасности.
Внезапный громкий крик матроса, зашедшего за одну из скал, остановил нас и мы бросились к кричавшему, думая, что он подвергается опасности. Матрос стоял над какой-то бесформенной кровавой массой и жестами звал нас подойти.
Это был труп человека, но Боже, в каком виде… Туловище было вдавлено в песок и совершенно расплюснуто, представляя из себя лепешку из мяса, костей, крови и обрывков одежды. Вместо головы кровавое пятно.
— Брэдди… — воскликнул капитан, поднимая лежащую поблизости морскую фуражку. — А вот и его ружье… — и капитан, взволнованный, со слезами на глазах, снял фуражку.
Все последовали его примеру.
Похоронив останки ирландца, погибшего столь трагической смертью, с тяжестью в душе и в страхе от ежеминутно грозящей неизвестной опасности, мы двинулись к лесу, желая использовать остаток времени, чтобы осмотреть его хоть поверхностно. Дойдя до леса, мы пошли вдоль опушки и вдруг остановились, пораженные странным зрелищем: перед нами открывалась большая поляна, врезающаяся в лес метров на пятьсот и так же гладко утрамбованная, как и отмель.
Громадные вековые деревья, вывороченные с корнем, были втоптаны в землю; сучья, ветки, все представляло один ровный твердый настил, по которому так же было удобно и ловко ходить, как по паркету.
Осматривая поляну, мы недоумевали, какая чудовищная сила могла сделать такую колоссальную работу, на которую понадобились бы месяцы при тысяче рабочих с усовершенствованными инструментами…
Когда окончили осмотр поляны, солнце стояло уже высоко и капитан решил двигаться обратно.
Взобравшись на гребень горы без всяких приключений, мы долго стояли, напряженно всматриваясь в горизонт в надежде увидать какой-нибудь корабль, который бы увез нас из этого проклятого места.
— Не устроить ли нам здесь дневную вахту? — спросил боцман, обращаясь к капитану. — Возможно, что вдали будет проходить корабль, можно зажечь костры…
— А что же, это мысль… Днем здесь стоять безопасно.
На том порешили и на следующий день, после обычного обвала и всплеска, матросы по очереди взбирались на гору и наблюдали горизонт до тех пор, пока не начинало темнеть.
Напуганный загадочной смертью Брэдди, капитан строго воспретил кому-либо спускаться с горы на ту сторону и мы жили в вечном страхе, так и не зная, что за чудовище обитает на утрамбованной северо-восточной отмели острова.
Прошло две недели. Положение наше не изменилось ни к худшему, ни к лучшему. Единственное, что утешало нас, это обилие воды и пищи: черепах было много, кроме того, матросы устроили удочки и ежедневно приносили несколько десятков больших рыб, которых было очень много в бухте.
На двадцать четвертый день нашего пребывания на острове, внезапно утром с вершины горы раздался выстрел и в тот же момент к небу взвился столб дыма от подожженного на горе костра.
Огромная груда сухих веток и хворост еще заранее по приказанию капитана были сложены на вершине горы и должны были быть подожжены в случае появления на горизонте корабля.
Мы все бросились на гору и даже Анна, уже оправившаяся от потрясений, следовала за нами. Ее отец, несмотря на свои годы, также не отставал от всех.
