Фрэнк Херберт - Бог-Император Дюны
— Еще чуть подальше и мы бы ютились в трущобах, — сказала Луйсеал.
Во-вторых, они оказались лишенными всех средств связи. Все экраны оставались пустыми, сколько они не старались щелкать переключателями.
Антеак с резкостью обратилась к плотно сколоченной офицерше, командовавшей эскортом Рыбословш, хмурой женщине с низкими бровями и мускулами чернорабочего.
— Я желаю подать жалобу вашему командующему!
— Во время Фестиваля никакие жалобы не дозволяются, — обрезала амазонка.
Антеак грозно взглянула на офицершу — взглядом, вызывавшем заминку даже среди коллег, Преподобных Матерей, стоило ему появиться на старом и морщинистом лице Антеак.
Амазонка просто улыбнулась и сказала:
— У меня есть для вас сообщение. Я должна уведомить вас, что вы передвинуты в конец очереди на аудиенцию с Богом-Императором.
Большинство делегации Бене Джессерит это услышало — и даже последняя из послушниц поняла, что это значит. На сей раз выделяемое им количество спайса останется на прежнем уровне или даже (да защитят нас Боги!) будет отнято у них.
— Мы должны были идти третьими, — сказала Антеак, ее голос был примечательно безмятежным, учитывая все обстоятельства.
— Таково распоряжение Бога-Императора!
Антеак знакома была с этой интонацией у Рыбословш. Противоречить — значило рисковать, что против тебя будет применена сила.
Утро кошмаров, а теперь еще и это!
Антеак сидела на низенькой табуреточке у стены крохотной и почти пустой комнатки, примыкающей к центральному помещению их унизительных апартаментов. Рядом низенький тюфячок, такой, что разве послушнице под стать! Стены — шершавые, бледно-зеленого цвета, и лишь один состарившийся глоуглоб на всю комнату, настолько дефектный, что светить способен лишь желтым светом. В комнате имелись признаки, что раньше здесь был склад: пахло плесенью, черный пластик пола в пробоинах и царапинах.
Разглаживая подол своей черной абы, Антеак вплотную наклонилась к послушнице-посланнице, стоявшей на коленях с опущенной головой прямо перед Преподобной Матерью. Посланница была блондинкой с глазами косули. Пот страха и возбуждения выступил у нее на лице и шее. На ней была пыльная желто-коричневая роба, запятнанная по краям грязью улиц.
— Ты уверена, абсолютно уверена? — Антеак говорила мягко, чтобы успокоить бедную девушку, все еще дрожавшую под тяжести сообщенного.
— Да, Преподобная Мать, — она держала взгляд опущенным.
— Давай-ка еще раз по этому пройдемся, — сказала Антеак и подумала: «Я просто оттягиваю время. Я все слышала правильно.»
Посланница подняла взгляд на Антеак и поглядела прямо в совершенно синие глаза Преподобной Матери, как полагалось прислужницам и послушницам.
— Как мне и было приказано, я вошла в контакт с икшианцами в их посольстве и передала ваше приветствие. Затем я спросила, нет ли у них послания для вас, которое они бы хотели передать со мной.
— Да, да, девочка! Я знаю. Переходи к сути дела.
Посланница поперхнулась.
— Представитель икшианцев назвался Отви Яком, временным исполняющим обязанности главы посольства и помощником прежнего посла.
— Ты уверена, что это не была подмена Лицевым Танцором?
— Не было ни одного признака тому, Преподобная Мать.
— Очень хорошо, мы знаем этого Яка. Можешь продолжать.
— Як сказал, что они ожидают прибытия нового…
— Хви Нори, нового посла, да. Она должна прибыть сегодня. Посланница облизнула губы.
Антеак мысленно взяла на заметку: еще раз направить это бедное создание на первый этап обучения. Посланницы должны лучше владеть собой — хотя, можно сделать скидку на серьезность доставленных ей сведений.
— Затем он попросил меня подождать, — проговорила посланница. — Он покинул комнату и очень быстро вернулся вместе с тлейлаксанцем, Лицевым Танцором, в этом я уверена. Были определенные признаки того, что…
— Я уверена, что ты права, девочка, — сказала Антеак. — Теперь переходи к… — Антеак осеклась, потому что вошла Луйсеал.
— Что это я слышу о посланиях от икшианцев и тлейлаксанцев? спросила Луйсеал.
— Девочка как раз сейчас их повторяет, — сказала Антеак.
— Почему меня не позвали?
Антеак поглядела на свою спутницу Видевшую Правду, подумав, что, может быть, Луйсеал одна из тех, кто лучше всего владеет на практике их искусством, но слишком уж заботится о том, чтобы никто и никогда не забывали о ее высоком положении. Луйсеал, однако же, молода, с чувственным овальным лицом типа Джессики, — такие гены часто формируют крутых упрямиц.
— Твоя послушница сказала, что ты предаешься размышлениям, спокойно проговорила Антеак.
Луйсеал кивнула, села на матрац и обратилась к посланнице:
— Продолжай.
— Лицевой Танцор сказал, что у него есть послание для Преподобных Матерей. Он использовал множественное число, сообщила посланница.
— Он знал, что на этот раз нас прибыло двое, — сказала Антеак. — Всякий это знает, — заметила Луйсеал.
Антеак вновь перенесла все свое внимание на посланницу.
— Не могла бы ты, девочка, погрузиться сейчас в мнемотранс, чтобы передать все дословно?
Посланница кивнула, присела на корточки, обхватила руками колени. Она три раза глубоко вздохнула, закрыла глаза и опустила плечи. Затем она заговорила, голос ее зазвучал пронзительно и гнусаво.
— Скажи Преподобным Матерям, что к вечеру Империя будет избавлена от Бога-Императора. Мы сразим его сегодня еще до того, как он достигнет Онна. Мы не можем потерпеть неудачу.
Из посланницы вырвался глубокий вздох. Она открыла глаза и поглядела на Антеак.
— Икшианец Як велел мне поспешить к вам назад с этим посланием. Затем он по особому коснулся тыльной стороны моей левой руки, еще больше убедив меня, что он не…
— Як один из наших, — сказала Антеак. — Сообщи Луйсеал о послании, переданном пальцами.
Посланница поглядела на Луйсеал.
— Мы захвачены Лицевыми Танцорами и не можем никуда сдвинуться.
Когда Луйсеал вздрогнула и стала подниматься с матраца, Антеак сказала:
— Я уже предприняла соответствующие меры, чтобы обеспечить охрану наших дверей, — Антеак поглядела на посланницу. Теперь ты можешь идти, девочка. Ты была адекватна своей задаче.
— Да, Преподобная Мать, — посланница не без грации выпрямила свое гибкое тело, но по всем ее движениям было видно, что она поняла значение слов Антеак. Адекватно — не означает хорошо справилась.
Когда посланница ушла, Луйсеал сказала:
— Ей бы следовало бы найти какой-нибудь предлог, чтобы осмотреть посольство и выяснить, сколько икшианцев подменены Лицевыми Танцорами.
— По-моему, нет, — ответила Антеак. — В этом отношении она все сделала правильно. Нет, но было бы лучше, если бы она нашла способ получить более подробное сообщение от Яка. Я боюсь, мы его уже потеряли.
— Причина, по которой тлейлаксанцы передали нам это послание, разумеется, очевидна, — проговорила Луйсеал.
— Они и в самом деле собираются на него напасть, — сказала Антеак.
— Естественно. Это именно то, что сделали бы дураки. Но меня интересует, почему они передали нам это послание.
Антеак кивнула.
— Они думают, что теперь у нас нет другого выбора, кроме как присоединиться к ним.
— А если мы постараемся предостеречь Владыку Лито, тлейлаксанцы узнают о наших связных и об их контактах.
— А если Тлейлакс преуспеет? — спросила Антеак.
— Не вероятно.
— Мы не знаем их истинного плана, только общие временные рамки.
— Что, если эта девушка, Сиона, принимает в этом участие? осведомилась Луйсеал.
— Я задаюсь тем же самым вопросом. Ты слышала полный отчет от Космического Союза?
— Только резюме. Этого достаточно?
— Да, с высокой вероятностью.
— Тебе следует поосторожней пользоваться такими терминами, как высокая вероятность, — заметила Луйсеал. — Мы не хотим, чтобы кто-нибудь заподозрил, будто ты ментат.
— Я полагаю, ты меня не выдашь, — сухим тоном ответила Антеак.
— По-твоему, Космический Союз прав насчет этой Сионы? спросила Луйсеал.
— У меня нет достаточной информации. Если они правы, то она — что-то необыкновенное.
— Как был необыкновенен отец Владыки Лито?
— Навигатор Союза мог скрыться от пророческого глаза отца Владыки Лито.
— Но не от Владыки Лито.
— Я с вниманием читала полный отчет Космического Союза. Она не столько прячется или стремится утаивать происходящее вокруг нее, как…
— Она просто исчезает, — договорили они обе вместе. — Она исчезает из их видимости.
— Она единственная, — сказала Антеак.
— И точно так же она исчезает из видимости Владыки Лито?
— Они не знают.
