Фрэнк Герберт - Дюна
Лето удивленно покачал головой.
— Неплохо. С чего это они решили так раскошелиться?
— Эти ножи делаются из зубов песчаного червя. Они у вольнаибов вместо пароля. Если у человека синие глаза без белков, то, показав ай-клинок, он может беспрепятственно пройти в любое поселение вольнаибов. Меня, например, они все равно будут каждый раз проверять. Я не похож на вольнаиба. Но…
— Питтер де Вриз, — пробормотал герцог.
— Это дьявольски хитрый человек, милорд, — подтвердил Хайват.
Айдахо спрятал ай-клинок во внутренний карман.
— Береги его как следует, — еще раз предостерег Дункана Лето.
— Я понимаю, милорд, — он похлопал по рации, закрепленной на портупее. — Я выйду на связь при первой возможности. Суфир знает мои позывные. Будем пользоваться военным языком, — он отдал честь, развернулся и поспешил за вольнаибом.
Торопливые шаги мерно застучали по коридору.
Герцог обменялся с Хайватом понимающими взглядами. Они улыбнулись.
— Нам еще очень много нужно сделать, мой господин, — хмуро буркнул Халлек.
— Можешь считать, что часть твоей работы мы сделали за тебя, — улыбнулся Лето.
— У меня еще есть материалы по биостанциям, — сказал Хайват. — Может, перенесем это на другой раз, мой господин?
— Это надолго?
— Во всяком случае, на летучке этот вопрос не решить. Вкратце: от вольнаибов получены сведения о том, что на Аракисе, еще когда он был просто императорской биостанцией, было построено около двухсот укрепленных исследовательских баз. Предполагается, что все они давно заброшены, но у нас есть информация, что до того их тщательно загерметизировали и опечатали.
— Склады с оборудованием? — быстро спросил герцог.
— Согласно донесениям, полученным от Дункана.
— Где они расположены?
— На этот вопрос они всегда отвечают одинаково: «Лит знает».
— «Бог знает», — пробормотал герцог.
— Возможно, не так, мой господин, — возразил Хайват. — Вы слышали, что Стилгар тоже упоминал это имя. Не исключено, что оно принадлежит конкретному человеку.
— «Служит двум господам», — задумался Халлек. — Похоже на цитату из какой-то священной книги.
— Ну, это тебе лучше знать.
Халлек улыбнулся.
— А этот наш судья-наблюдатель, — сказал герцог, — Императорский планетолог Каинз… Может, он знает, где находятся базы?
— Мой господин, — предостерег его Хайват, — Каинз служит непосредственно Императору.
— Император далеко, а мы близко. Мне нужны эти базы. Я просто уверен, что они набиты деталями, без которых нам не оживить нашу технику.
— Но, мой господин, — не унимался Хайват, — территория баз является собственностью Его Величества.
— Ты лучше вспомни, Хайват, какие здесь бури. Мы сможем списать на них что угодно. Были базы — и нету. Тащите-ка сюда Каинза, сейчас мы его расколем.
— Есть еще одно, мой господин, почему нам не стоило бы там хозяйничать. Дункан утверждал, что абсолютно точно знает, будто эти базы имеют какое-то важное значение для вольнаибов. Боюсь, что на этой почве у нас могут возникнуть осложнения.
Поль смотрел на лица окружавших его людей, видел, как тщательно они взвешивают свои слова. Все они казались глубоко озабоченными настроением его отца.
— Послушай Хайвата, папа, — сказал мальчик. — Он верно говорит.
— Мой господин, — продолжал увещевать герцога ментат, — я охотно допускаю, что мы найдем на базах необходимое для ремонта оборудование. Но это будет близоруким, стратегически неверным шагом. Нельзя действовать, не располагая полной информацией. Каинз наделен полномочиями судьи, данными ему Империей. Это никак нельзя упускать из виду. К тому же он пользуется уважением у вольнаибов.
— Значит, придумай какой-нибудь обходной маневр. По крайней мере, я хочу точно знать: существуют эти базы вообще или нет.
— Как прикажете, мой господин, — Хайват опустился на табурет и прикрыл глаза.
— Ну что, господа, — сказал герцог. — Всем ясно, что нас ждет впереди — работа. К ней мы все приучены. Кой-какой опыт у нас есть. Мы знаем, что нас ждет в случае успеха, и догадываемся, что с нами будет в случае провала. Вы все знаете, что кому делать. — Он посмотрел на Халлека. — Джерни, ты прежде всего займешься контрабандистами.
— «И был я послан к мятежному народу, обитающему в безводной земле», — с чувством произнес Халлек.
— Когда-нибудь я подловлю этого парня так, чтобы он не смог спрятаться за цитату. Тут-то мы и посмотрим на него голенького.
За столом раздался дружный смех, но звучал он довольно неестественно.
Герцог обернулся к Хайвату.
— На этом этаже сделаешь еще один командный пост для организации работы связи и спецслужб. Когда освободишься, подходи ко мне.
Хайват поднялся и беспомощно огляделся, словно ища поддержки. Потом он повернулся и пошел прочь. За ним потянулись остальные. Люди скрипели табуретками, вскакивали, спешили, торопливо пробирались к выходу, сталкивались в дверях.
Как скомканно все закончилось, подумал Поль, глядя в спины последних выходящих офицеров. Все прежние заседания штаба завершались в чуть торжественной атмосфере строгой определенности. Сегодня же все было угловато, неловко, и еще этот дурацкий невнятный спор под конец…
Впервые. Поль позволил себе подумать о поражении как о чем-то реальном. Не потому, что боялся или вдруг поверил в предсказания Преподобной Матери — просто он почувствовал, что должен быть готовым к любому исходу событий.
Отец сам не верит в победу, думал он. Наши дела? оказывается, совсем не так хороши.
А Хайват… Поль вспомнил, как вел себя во время заседания старый ментат: бесконечные запинки, неуверенные движения…
Хайват чем-то очень серьезно озабочен.
— Тебе лучше бы провести остаток ночи здесь, сынок, — сказал герцог. — Все равно скоро рассвет. Я передам твоей матери, чтобы она не волновалась, — он медленно, неловко поднялся. — Составь вместе несколько табуреток и прикорни до утра,
— Я совсем не устал, мой господин.
— Как хочешь.
Герцог сложил руки за спиной и. начал расхаживать взад и вперед вдоль стола.
Как зверь в клетке, подумал Поль.
— Ты хочешь поговорить с Хайватом о возможном предательстве? — спросил он.
Герцог остановился рядом с сыном и ответил, обращаясь к темным окнам:
— Возможность предательства мы уже обсуждали тысячу раз.
— Но старуха говорила так уверенно… А это письмо, которое нашла мама?
— Все необходимые меры уже приняты. — Герцог оглядел комнату, и Поль увидел в глазах отца выражение, как у загнанного зверя. — Оставайся здесь. Мне надо еще обсудить с Суфиром вопросы организации командного поста. Он отвернулся от Поля и вышел, кивнув часовым.
Поль продолжал смотреть на место, где только что стоял отец. Зал показался ему пустым еще до того, как герцог вышел за дверь. И ему вспомнились зловещие слова Преподобной Матери: «…для отца — ничего».
~ ~ ~
В самый первый день, когда Муад-Диб с семьей проезжал по улицам Аракина, некоторые из местных жителей, вспомнив древние легенды и пророчество, отважились несколько раз выкрикнуть из толпы: «Махди!» Но их возгласы звучали скорее вопросительно — они только надеялись увидеть в мальчике предсказанного пророками Лизан аль-Гаиба или «Голос из Внешнего Мира». Кроме этого, их внимание привлекла его мать, поскольку они знали, что она бен-джессеритка, а значит, тоже — «Голос из Внешнего Мира».
Принцесса Ирулан, «Первое знакомство с Муад-Дибом».Как и сказал ему часовой, герцог обнаружил Хайвата одиноко сидящим в одной из угловых комнат. Из соседнего помещения доносились разговоры людей, устанавливавших там связное оборудование, но в самой комнате было сравнительно тихо. Герцог огляделся. Стены светло-зеленые, на столе, перед которым сидел ментат, постелена чистая бумага, рядом со столом три поплавковых стула, на спинках которых неопрятные пятна свежей краски от наспех замазанного харконненского вензеля в виде буквы «X».
— Стулья проверены, опасности нет. А где Поль, мой господин?
— Я оставил его в конференц-зале. Не хочу его отвлекать, пусто немного отдохнет.
Хайват кивнул, встал и закрыл двери в служебное помещение, отсекая посторонние звуки — жужжание приборов и болтовню радистов.
— Суфир, — сказал Лето, — меня занимают императорские и харконненские прянохранилища.
— Милорд?
Герцог поджал губы.
— Кто удивится, если здания складов будут случайно разрушены? — он поднял руку, не давая Хайвату сказать. — Плевать мне на неприкосновенность императорских территорий. Императору только на руку, если мы заставим Харконненов немного подергаться. Пусть барон посмеет рот раскрыть, ему придется признаться, что он делал запрещенные законом накопления!
