Диана Дуэйн - Врачебные предписания
— А если не найдем? — спросил Спок. — Что тогда? Или если с «Эккавы» в вежливой форме попросят нас поделиться с ними нашими алгоритмами для транслейтора? Ведь вы уже подготовили почву для таких просьб, доктор. Практически, посоветовали им это.
Маккой, подумав, ехидно усмехнулся.
— Очень просто. Объясним «плохую» работу алгоритма у них несоответствием их компьютеров и нашего программного обеспечения.
— Но, в действительности, алгоритм сработает и у них, — возразил Спок.
— Надо сделать так, чтобы не сработал, — заявил доктор. — Подумайте над этим. Когда в последний раз у Клинтонов была возможность доступа к нашим методам передачи информации? Все очень просто, Спок. С тех пор мы могли применить в этом дело массу нововведений.
У Спока заблестели глаза. Маккой всегда радовался, когда видел его таким.
— Я принимаю вашу точку зрения, доктор, — сказал он. — Но вернемся к делу. Мы должны продолжить свою работу, в том числе, и поиски капитана.
— Хорошо. Вы, Спок, будете координировать работу групп высадки. А вы, Ухура, обеспечьте своевременной информацией всех о происходящем на корабле. В случае прибытия гостей — максимальная вежливость. Предлагать им все, что пожелают. Кроме данных, конечно. Все в пределах разумного. Поиграем в старую игру: «Галактика одна на всех».
— Хорошо, доктор, — ответила Ухура.
— А я раньше считал, — сказал Спок, — что вы с одобрением относитесь к идее объединения Галактики, доктор.
— Я так и отношусь, — подтвердил Маккой. — Но только с теми, кто понимает эту идею так же, как и я. А Клингонам надо еще это доказать. — Он откинулся в кресле и улыбнулся.
Спок понимающе кивнул и отправился заниматься своими делами. Маккой встал.
— Следи за нашими новыми друзьями, — обратился он к Зулу. — Если они предпримут что-нибудь необычное, известите меня. Я должен немного передохнуть, Ухура, — обратился он к ней, — если группа высадки, работающая сегодня вечером, что-нибудь обнаружит, сразу же сообщите мне. Или если произойдет что-либо другое, заслуживающее моего внимания.
— Да, сэр.
Доктор направился к турболифту и, войдя в кабинку, замер в ожидании закрытия дверей.
Когда это произошло, он сразу же прислонился всем телом к стене, закрыл глаза и с трудом сдержался, чтобы не застонать.
Но, наконец, он взял себя в руки и, стараясь, чтобы аудиосенсоры лифта не уловили в его голосе ничего лишнего, произнес:
— Палуба номер пять.
Лифт тронулся.
Маккоя трясло. «Как мышь на выставке котов! — подумал он. — Надеюсь, что я быстро привыкну ко всему этому, ибо, о Боже, пока я еще не привык! А если я дрогну и сделаю ошибку, то могут погибнуть люди».
Он начал дышать медленно и глубоко — это обычно помогало, когда сдавали нервы. «Мне сегодня необходимо проделать все антистрессовые упражнения, — подумал доктор. — А затем, возможно, придется попросить Лию, чтобы она ударила мне по башке тем молотком! О Боже! Зачем ты создал Клингон? Это совершенно не смешно!»
Но Господь не был расположен отвечать. Возможно, у него был обеденный перерыв. Дыхательные упражнения оказывали свое благотворное воздействие: дрожь стала ослабевать. «А еще я должен поесть, — подумал Маккой, когда лифт остановился. — Я, в конце концов, проглотил только один сандвич. Интересно, относился ли Джим к приему пищи как к средству борьбы со стрессом?»
Эта любопытная мысль приходила в голову доктора и раньше, но он обычно отмахивался от нее. Однако теперь он был расположен над этим подумать. «Возможно, Джиму тоже нужна была специальная система борьбы со стрессами. Мне следовало бы подумать об этом раньше. Ведь, может быть, именно это и стало причиной его исчезновения! Ты становишься хлюпиком, Леонард, мой мальчик…»
Дверь его каюты автоматически открылась, а затем закрылась за его спиной.
С чувством огромного облегчения Маккой сел в свое кресло-качалку. К сожалению, это чувство облегчения было лишь мнимым, поверхностным, так как под ним скрывался ужас неопределенности.
Доктор снова вернулся к своим дыхательным упражнениям и, завершив их, вспомнил, что хотел заказать себе что-нибудь поесть. «Нет, — все же решил он. — Сначала надо победить стресс. Если я буду есть как попало, при моем теперешнем состоянии желудка — пища не пойдет впрок».
Он постарался успокоиться и выровнять дыхание. Затем закрыл глаза и мысленно представил себе любимые картины природы, навевавшие приятные воспоминания.
Секунд через пять он погрузился в беспокойный сон.
«Эй, — обратился он к Дайэтсеру. — Я пролил твой коктейль. Позволь, я налью тебе снова». Затем визг рожка поезда, следовавшего по подвесной канатной дороге у подножия Юнгфрау, внезапно перешел в свист устройства внутренней связи.
Маккой открыл глаза. И обнаружил себя сидящим в кресле с ровной, выпрямленной спиной. Его поясницу вдруг пронзила резкая боль. Может быть, кресла-качалки с прямой спинкой и совершенны в ортопедическом отношении, но все равно они не предназначены для сна.
Доктор дотянулся до кнопки связи и нажал ее.
— Маккой слушает.
— Это мостик, доктор. Младший лейтенант Вехау из службы связи. Мы получили для вас сообщение из руководства Звездного флота.
Маккой застонал.
— В такой час? Скажите им, пусть примут пару таблеток аспирина и снова свяжутся со мной утром. Вехау негромко засмеялась.
— К сожалению, я не могу этого сделать. Придется вам добраться до центрального пульта и как можно скорое.
Доктор вздохнул.
— Уже иду. — покорно ответил он.
Маккой добирался на мостик по коридорам, освещенным слабым «ночным» светом. Работоспособность у команды была выше, когда на корабле искусственно создавались «день» и «ночь», при отсутствии естественной смены времени суток. Учитывая интересы членов команды, предпочитавших работать «днем», ночная смена укомплектовывалась, в основном, теми, кто не страдал особенно от перспективы быть разбуженным ночью, кто от природы был предрасположен к бодрствованию по ночам, то есть истинно «ночными» людьми, составляющими, как оказалось, немалую часть (тридцать процентов) всех представителей человеческой породы.
Вехау была как раз из таких. Народ Делази был практически во всем похож на других людей — у них не было никаких внешних признаков, говорящих о предрасположенности к ночной жизни, за исключением необычно больших, живых и, как казалось. Маккою, очень красивых глаз.
Прибыв, наконец, на мостик, доктор увидел Вехау, с некоторым раздражением уставившуюся на свой пульт.
— Сюда, доктор, — позвала она. — Уже было два запроса.
— Куда мне смотреть?
— Сюда, в этот сканер, сэр.
Маккой склонился над устройством и, раскрыв широко глаза, стал ждать рубинового стартового огонька. Наконец он появился, и сразу же консоль начала работать в автоматическом режиме.
— Вот здесь, — Вехау нажала еще на один рычаг. — Вы будете беседовать из своей кабины или предпочитаете получить звук и изображение прямо здесь?
Маккой вздохнул и сел в центральное кресло — Лучше здесь, я думаю, — ответил он. — Тут хотя бы мы вдвоем, а там я буду в одиночестве. Кстати, кто сейчас дежурит по отделам вооружения и навигации?
— Отдел навигации сейчас не работает, — ответила она. — Поддержание орбиты корабля осуществляется автопилотом… Что тоже является нормальным режимом: для стандартной орбиты не требуется вмешательства команды. А в службе вооружения вызвался на дополнительную смену сам Зулу, Сейчас у него перерыв. Через некоторое время его сменят.
— Хорошо, Вехау. Подключайте.
На экране появилась обычная для Звездного флота заставка с указанием даты и времени суток, Затем Маккой увидел человека за письменным столом.
— О, черт побери! — воскликнул доктор, поскольку узнал самого адмирала Делакруа. Его имя не раз упоминал Джим. «Суперстарик» — так он его называл. И в этом была немалая доля правды: Делакруа выглядел настолько старым, что можно было подумать, будто он состоял на службе с времен ледникового периода, а то и раньше. Седой, высокий, с суровым, словно выдолбленным из гранита, лицом. Его горделивая осанка и манеры назойливо сообщали окружающим, что он лучше всех, а если не лучше, то по крайней мере, старше.
— Делакруа, — известил он. И сидел там, как сфинкс, строго сложив руки на столе. Вид у него был такой, словно он собирался серьезно отчитать какого-нибудь нашкодившего школьника. — Сообщаю Леонарду Маккою, в настоящее время командиру корабля Звездного флота «Энтерпрайз», что мы получили ваш отчет и оцениваем его как довольно разрозненное собрание документов. Прежде всего, волнующие нас вопросы разнонаправленной эволюции всех трех видов, населяющих планету, не освещены вами должным образом. Отсутствуют многие данные, касающиеся третьего вида — эт.
