Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)
— Ты свободен. На тех же условиях, что поставил Лагайре.
Желтый Конь наклонил голову, повернулся и, перемахнув через провал, исчез в темноте. Коруму показалось, что за гулом моря он слышит голос, зовущий его со стен Кер Махлода. Не голос ли это Медбх?
Он решил не обращать на него внимания. Он стоял и рассматривал древние осыпавшиеся стены замка Эрорн. Корум помнил, как мабдены перебили его семью, а потом изуродовали его самого, лишив руки и глаза, и в данный момент он мог лишь удивляться, почему так долго и так преданно служил им. И сейчас ему казалось иронией судьбы, что в обоих случаях причиной была любовь к мабденской женщине. Но между Ралиной и королевой Медбх было различие, понять которое он не мог, хотя принц любил их обеих и они любили его.
Корум различил какое-то шевеление за разрушенными стенами и подошел к ним, думая, доведется ли ему еще раз увидеть юношу с золотым лицом и телом, которого он как-то видел здесь и которого звали Дагда. Заметив движение тени и отблеск пурпура в лунном свете, он крикнул:
— Кто здесь?
Ответа не последовало.
Он подошел ближе. Его рука коснулась изъеденного временем камня портала. Прежде чем двинуться дальше, Корум помедлил и снова крикнул:
— Кто здесь?
Что-то зашипело подобно змее. Что-то щелкнуло, брякнуло. На фоне лунного света, падавшего в проемы окон, Корум увидел очертания человеческого тела. Мужчина повернулся, показав Коруму свое лицо.
То было лицо самого Корума. Это был подкидыш Калатина, его Карах, от которого шел запах морской соли. Карах улыбнулся и обнажил меч.
— Приветствую тебя, брат, — сказал Корум. — Я точно знал, что сегодня ночью пророчество исполнится. Думаю, поэтому я и пришел сюда.
Карах ничего не ответил, а только улыбнулся, и где-то вдалеке Корум услышал тихие, зловещие звуки арфы Дагды.
— Но где же та красота, которой я должен бояться? — спросил Корум. И тоже выхватил меч. — Ты это знаешь, подмененный?
Но Карах еще шире расплылся в улыбке, блеснув белыми зубами, отчего его сходство с Корумом усилилось.
— Думаю, что стоит забрать у тебя мой плащ, — сказал Корум. — Знаю, что мне придется драться за него.
И они сошлись в бою, рубясь на мечах так, что искры, сыпавшиеся с клинков, освещали сумрачные помещения замка. Корум увидел, что они равны друг другу, искусство одного не уступает искусству другого, а сила — силе.
Они сражались, перемещаясь по полуразрушенным помещениям замка Эрорн. Они дрались на выщербленных плитах, на полуобвалившихся лестницах. Бой длился уже около часа, удар встречал такой же удар, обманное движение сталкивалось с такой же уловкой, но Корум стал понимать, в чем преимущество подмененного: тот не знал, что такое усталость.
Корум уставал, а энергия противника росла. Тот ничего не говорил, может, вообще не умел разговаривать, но его улыбка все ширилась, и в ней явно была видна насмешка.
Корум отступал. Ему оставалось лишь рассчитывать на свое умение обороняться. Карах вытеснил его из дверей замка Эрорн и загнал на самый край утеса, где Корум, собрав все силы, рванулся вперед. Противник этого не ожидал, и Предатель поразил его в руку.
Похоже, подкидыш даже не почувствовал раны и возобновил атаку с новой яростью.
Нога Корума скользнула по камню, он оступился, отлетел назад и упал. Меч вылетел из руки, и Корум отчаянно вскрикнул:
— Это нечестно! Нечестно!
И тут снова послышались звуки арфы. Казалось, зазвучали слова песни, Корум смог их расслышать: «Ах, этот мир всегда был таков. Как печальна участь героев, завершивших свой путь…»
И, словно наслаждаясь победой, подкидыш вскинул меч и неторопливо двинулся к Коруму.
Корум почувствовал давление в левой кисти. Его серебряная рука ожила по собственной воле. Он видел, как распустились ремни, вылетели шплинты, как серебряная рука взмыла в воздух и полетела прямиком к Предателю, блестевшему в лунном свете.
— Я сошел с ума, — пробормотал Корум. Но тут он вспомнил, как Медбх забрала его серебряную руку и произнесла над ней заклятие. Он, конечно же, забыл об этом — как и она.
Серебряная рука, выкованная Корумом, сжала рукоять меча сида. Подкидыш, вытаращив глаза, уставился на нее и со стоном отпрянул в сторону.
Серебряная рука с Предателем вогнала ему меч глубоко в сердце, и тот, издав вопль, замертво рухнул на землю.
Корум рассмеялся:
— Прощай, брат! Я был прав, что боялся тебя, но не тебе решать мою судьбу!
Арфа звучала все громче, и теперь ее звуки доносились из замка. Забыв о мече и о серебряной кисти, Корум вернулся к замку, перед которым теперь стоял юный Дагда, весь из золота, с резкими, правильными чертами лица, с глубоко посаженными насмешливыми глазами. Он играл на арфе, которая каким-то образом вырастала из него и была частью его тела. За спиной Дагды Корум увидел другую фигуру, в ней он узнал Гэйнора.
Корум пожалел, что забыл о мече.
— Как я ненавижу тебя, Гэйнор, — сказал он. — Ты убил Гованона.
— Случайно. Я пришел заключить с тобой мир, Корум.
— Мир? Ты мой самый заклятый враг и всегда будешь им!
— Послушай Дагду, — произнес Гэйнор Проклятый.
И Дагда заговорил — точнее, запел — обращаясь к Коруму:
— Ты тут не нужен, смертный. Сними с трупа подмененного свой плащ и оставь этот мир. Ты пришел сюда лишь ради одной цели. Она достигнута, и ты должен исчезнуть.
— Но я люблю Медбх, — сказал Корум. — И не оставлю ее!
— Ты любил Ралину, и в Медбх ты видел именно ее.
— Я говорю без злобы, Корум, — торопливо вмешался Гэйнор. — Поверь Дагде. Идем со мной. Он открывает дверь в ту страну, где мы обретем покой. Это правда, Корум, я как-то побывал там. Там нам представится возможность положить конец вечной войне.
Корум покачал головой:
— Может, ты говоришь правду, Гэйнор. Я вижу ее и в глазах Дагды. Но я должен остаться. Я люблю Медбх.
— Я говорил с ней, — сказал Дагда. — Она знает, что это неправильно — ты не должен оставаться в их мире. Ты не принадлежишь ему. Так иди же в ту страну, где вы с Гэйнором, наконец, найдете понимание. Это самая большая награда, что я могу предложить тебе, Вечный Воитель. Мне этого не досталось.
— Я должен остаться, — повторил Корум.
Дагда снова коснулся струн арфы. Музыка была нежная и радостная. Она говорила о высокой любви, о самоотверженном героизме. Корум улыбнулся.
Он поклонился Дагде, поблагодарил его за предложение и на прощание махнул рукой Гэйнору. Он вышел из древнего обветшавшего дверного проема замка Эрорн и увидел, что на другой стороне пропасти его ждет Медбх. Он улыбнулся ей, подняв в знак приветствия правую руку.
