Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)
Корум крикнул королю Даффину, чтобы тот подготовил своих людей к появлению гулегов на улицах города, но король, заливаясь слезами, стоял на коленях, а вдоль зубцов стены к Коруму бежал воин сосен.
Корум увидел, что король стоял на коленях у тела бойца, только что сраженного воином сосен. Убитый был в белой рубашке и кольчуге. Принцу Гайвину не придется вернуться на брачное ложе.
Корум взмахнул топором и разрубил нападавшего пополам, так что торс его отлетел и рухнул, как падающее дерево. Еще несколько мгновений тот продолжал жить — ноги сделали пару шагов вперед, а торс, валявшийся на каменных плитах, махал руками. Однако он быстро умер, почти сразу став коричневого цвета.
Корум кинулся к королю Даффину.
— Не оплакивайте сына! — яростно крикнул он. — Мстите за него! Деритесь, король Даффин, или же и вас, и ваш народ ждет гибель!
— Драться? Зачем? Тот, ради кого я жил, мертв. И скоро все мы погибнем, принц Корум. Почему не сразу? Теперь меня не волнует, ради чего я погибну.
— Ради любви, — сказал Корум. — И ради красоты. Вот за что вы должны сражаться. Ради мужества и гордости, — но даже эти слова прозвучали впустую, когда он посмотрел на труп юноши и увидел, как на глаза его отца снова навернулись слезы. Он отвернулся.
Снизу, где таран продолжал неустанно взламывать ворота, доносились треск и грохот. Людей сосен на стенах было почти столько же, сколько и защитников города. В этой неразберихе возвышалась огромная фигура Гованона, его ужасающий топор вздымался и падал с размеренностью маятника, уродуя и калеча древесный народ. Во время боя с уст его срывались слова погребальной песни, и Корум уловил часть из них.
Я был там, где пал Гвендолеу,
сын Кейдау, столп песней,
когда гремел вороний грай.
Я был там, где Брана убили,
сына Иверидда, судьбой отмеченного,
когда кричали вороны над полем брани.
Я был там, где погиб Алахеу,
сын Урту, в песнях воспетый,
когда гремел вороний грай
Я был там, где Мойрш пал,
сын Карреана, славой повитый,
когда кричали вороны над павшими в сече.
Я был там, где погиб Гваллауг,
сын Гохолепиг, достойнейший,
что выступил против Алоэгира, сына Алейнауга.
Я был там, где воины мабденов пали,
от востока до севера,
я провожал их в могилу.
Я был там, где воины мабденов пали,
от востока до юга.
Они пали. Я остался жив!
Корум понял, что слышит предсмертную песнь Гованона, что кузнец-сид уже готовится к своей неизбежной гибели.
Я был на могилах сидов,
от востока до запада.
Ворон теперь по мне кричит!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ОБОРОНА КОРОЛЕВСКОГО ЗАЛА
Поняв, что бой на стенах практически проигран, Корум прорубился сквозь толпу воинов сосен к Гованону и крикнул:
— В зал, Гованон! Отступай к залу!
Завершив песнь, Гованон спокойно взглянул на Корума.
— Очень хорошо, — сказал он.
Не прекращая сражаться, они бок о бок медленно спускались по ступеням, сметая обступавших их со всех сторон людей сосен, на лицах которых были все те же застывшие улыбки и неподвижные взгляды, руки с мечами вздымались и падали. С уст врагов постоянно срывался все тот же ужасающий скрипучий смех.
Оставшиеся в живых рыцари и стрелки последовали примеру Корума и высыпали на улицу. Тяжелые ворота трещали, и медные засовы гнулись под громовыми ударами тарана. Двое рыцарей сопровождали короля Даффина, который продолжал рыдать. Оказавшись наконец в королевском зале, они закрыли высокие бронзовые двери и перегородили их.
Повсюду в зале виднелись следы недавнего пиршества. Здесь оставалось еще несколько упившихся гуляк, которым, скорее всего, придется умереть, так и не поняв, что случилось. Коптили факелы, колыхались расшитые драгоценными камнями стяги. Бросив взгляд в узкое окно, Корум увидел, что Гэйнор торжествующе гарцует во главе своей армии полумертвецов; на груди его, как обычно, расходились лучами восемь стрел Знака Хаоса. Корум испытал прилив надежды, что хоть какое-то время горожане будут в безопасности, когда Гэйнор бросит все свои силы на штурм зала. За его спиной он увидел гулегов, продолжавших раскачивать таран. Но фой миоре пока так и не сдвинулись с места. Корум подумал, что, возможно, они вообще не появятся, зная, что Гэйнор, его гулеги и люди сосен смогут сломить сопротивление защитников Кер Гаранхира и без их помощи.
Но Корум понимал, что, пусть даже в тяжелом бою удастся отбиться от вассалов фой миоре, самих фой миоре им не одолеть.
В окнах стали появляться бледно-зеленые лица, зазвенели разбитые витражи: люди сосен пытались прорваться в зал. И снова рыцари и воины Таха-на-Гвиддеу Гаранхир вступили в бой с захватчиками чуждой людям расы. Блестящие мечи отражали удары бледно-зеленых клинков народа сосен, и сражение продолжалось под грохот ударов таранов, взламывавших бронзовые двери зала.
В центре яростной битвы на троне, уронив голову на руки, сидел король Даффин, оплакивая гибель принца Гайвина и не проявляя никакого интереса к ходу битвы.
Корум кинулся в ту часть зала, где самое малое десять людей сосен наседали на двух рыцарей короля Даффина. Топор его уже затупился, а здоровая рука ныла и кровоточила. Если бы не серебряная рука, ему бы давно пришлось бросить топор. Но и она дрожала, когда он в очередной раз принц вскинул оружие, чтобы нанести удар по шее бледно-зеленого воина, готового всадить меч в незащищенный бок высокого рыцаря, дравшегося с двумя другими противниками.
