Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
Глазам Дрегера его наружность представлялась отталкивающей. Плоть приобрела лиловый оттенок, широко раскрытые глаза не моргали. Веки были хирургически удалены, и черные, словно пустота, зрачки расширились настолько, что полностью заполнили собой яблоки. Это были холодные и мертвые глаза акулы. Периодически накрашенные красные губы раздвигались, и чрезмерно длинный мясистый язык облизывал глаза, смачивая их.
— Так лучше? — спросил посол III Легиона. Он явно наслаждался эффектом, который его внешность производила на зрителей.
Не терзай Дрегера Гвозди, он бы рассмеялся. Когда-то он рассматривал Легионес Астартес как высшую разновидность человечества. Превосходящую. Как следующий шаг в эволюции человеческого вида. За прошедшее с тех пор время он уже давно успел смириться с тем фактом, что они не представляли собой ничего подобного. Они были генетически сконструированным оружием, которое используют и отбрасывают по необходимости. И все же зрелище того, насколько деградировали и разложились теперь Пожиратели Миров и Дети Императора, насколько далеко они отошли от первоначального замысла, доставляло мрачное веселье.
Впрочем, Гвозди терзали его. Он не засмеялся. Дыхание стало неглубоким, руки непроизвольно сжались в кулаки. Ему хотелось вбить мерзкое насмешливое лицо лорда-посланника внутрь головы.
Хотелось утопать в потоке горячей крови, хлещущей из разорванных артерий, упиваться противопоставлением собственной силы другому достойному созданию и взятием над ним верха. Хотелось расправиться с этой гротескной насмешкой над космодесантником, снести ей голову с плеч и поднять вверх на всеобщее обозрение, вызывающе вопя в небо, обещая череп…
Нет. Остановись.
Напрягшись, Дрегер замедлил барабанящее биение сердец, сделав глубокий затяжной вдох. Он осознал, что подергивается. Он прекратил это невольное движение.
Сосредоточься. Сосредоточься.
Он отдернул себя от края. Заставил кулаки разжаться.
— Скажи мне, — произнес посол III Легиона. — Почему среди вас стоит один из благородных сынов Фениксийца?
Кхарн бросил взгляд вбок.
— Дрегер, — сказал он. — Приведи Палатинского Клинка.
Дрегер отсалютовал, ударив себя кулаком в грудь на манер Псов Войны.
— Идем, — велел он Галерию и шагнул вперед.
Трое воинов в золотой броне, составлявших охрану лорда-посланника, немедленно наполовину вытащили мечи. Позади разом поднялось оружие терминаторов, нацелившись на Дрегера. Антей качнул рукой сверху вниз.
— Прошу вас, — укоряюще обратился он к ним. — Это наши сородичи.
Оружие опустилось, клинки ушли в ножны.
— Простите моих воинов, — произнес Антей. — Они, возможно, немного чересчур меня оберегают. Что ж, — продолжил он, глядя на Дрегера и Галерия, — это неожиданный поворот.
Демон заскользил вперед, чтобы присоединиться к лорду-посланнику, и на сей раз ощетинились уже Пожиратели Миров, которые крепче сжали оружие и начали нервно переминаться. Существо направилось к Кхарну, глядя на того своим зловещим взглядом, покачивая челюстью и щелкая зубами. Из выходных отверстий порывами исходил пастельный мускус, застилавший воздух. Когти лязгали.
Когда Дрегер подошел к Кхарну, его ноздри заполнил прилипчивый смрад, а голова поплыла. Этого не могло быть — доспех обладал замкнутой атмосферой и годился для пребывания в пустоте — но туман все равно просачивался сквозь закрытую решетку шлема.
Дрегер зарычал и положил руку на оружие, намереваясь обнажить его и зарубить мерзкую тварь. Его удержало лишь прикосновение к плечу. Готовый нанести удар, он поглядел на руку в перчатке. Сперва он ее не узнал. Его остановил только голос Кхарна.
— Нет, брат, — произнес тот.
Лорд-посланник усмехнулся.
— Присутствие Гедонарха может… нервировать тех, кто к нему не привык.
Демон провел рукой по броне лорда-посланника непринужденным и интимным движением. Он бросил взгляд на Дрегера, и того затошнило, к горлу подступила едкая желчь. Тошнота была непривычна для Легионес Астартес и разозлила его. С губ сорвался низкий рык, с урчанием исходивший глубоко изнутри.
Дрегер увидел, как мириад глаз демона сверкнул калейдоскопическим цветом с множеством оттенков, будто там прошло отражение. Казалось, что великолепие этих тонов противоречит природе существа, словно они также принадлежат к чему-то иному.
Находившийся рядом с ним Галерий опустился на одно колено и склонил голову. Демон скользнул вперед и погладил боковую часть шлема Палатинского Клинка тыльной стороной клешни. Этот жест был одновременно изящен, заботлив и омерзителен.
Блудный сын возвращается, — прошептал голос, состоявший из сотни голосов.
Затем демон резко повернулся, закружив свой мускус и закручивая его крошечными вихрями. Отталкивающе сокращаясь при движении, он скользнул за спину лорда-посланника, бросив на Кхарна зловещий взгляд, пока огибал того. Кхарн не обратил на это никакого внимания.
— Встань, Палатинский Клинок, — произнес лорд-посланник.
— Если желаете, можете считать его возвращение в Третий Легион жестом доброй воли, — сказал Кхарн.
— А обращался ли Двенадцатый Легион с тобой с должным почтением, брат мой? — поинтересовался лорд-посланник, обращаясь к Галерию.
— Обращались, мой повелитель, — несколько скованно ответил тот. — Я боялся, что Третьего Легиона более нет. То, что этот страх улегся, переполняет меня радостью.
Лорд-посланник широко распростер руки, и его гротескное лицо исказилось в блаженной улыбке.
— Из пепла восстает Легион, — сказал он.
— Молю, скажите мне, что лорд-командор Кирий еще жив, — произнес Галерий. — Я давал клятвенный обет защищать его.
Улыбка пропала с лица посла.
— Мы с тобой побеседуем, когда ты вновь окажешься в кругу своих.
Демон пристально глядел на Кхарна.
— Чего ты уставилось, демоническое отродье? — спросил Кхарн, глядя на него в ответ. — Что ты видишь?
На тебе метка Кровавого Отца, Предатель, — произнес демон. Дрегер слышал его слова в своем сознании. От этого ему хотелось сплюнуть.
Предатель. Это звучало, словно проклятие. Зубы Дрегера скрежетнули друг о друга. Потребность убивать нарастала. Он подавлял ее.
— Предатель, — сказал Кхарн, неторопливо проговаривая слово и, как будто, взвешивая его в уме. — Ты наделяешь меня титулом, сулящим беду, создание.
Казалось, демон не в силах сохранять неподвижность. Он постоянно подскакивал на месте, используя свое змеиное тело как пружину. Пасть разевалась и лязгала.
Передо мной разворачиваются пряди судьбы, Предатель, — прошептал демон своим голосом, обладающим сотней слоев.
— Говоришь, ты знаешь будущее, создание?
Я вижу вещи, которые еще могут случиться. Некоторые нити крепки. Определенны. Неизменны. Прочие слабы и хрупки, они непрерывно меняются. Ты есть во всем мириаде будущих. По твоему приказу будут сгорать миры.
— Все нити можно перерезать, — произнес Кхарн.
Дрегер увидел, что демон сделал паузу в своем постоянном движении, а его глаза сузились, словно силясь пронзить густой туман. Если лорд-посланник и заметил реакцию демона, то не подал виду.
— Зачем мы слушаем эту… тварь? — прорычал Солакс, говоря на награкали в закрытой конференции. — В ее словах нет ничего, кроме яда.
Я говорю правду, сын Караната, — произнес демон в ответ. Его голова рывком повернулась и уставилась на Солакса. Я говорю вам правду сейчас, как говорил тысяче других.
— Следите за языками и защищайте свои мысли, братья, — сказал Дрегер. — Оно нас слышит.
— Довольно, — вмешался лорд-посланник Детей Императора, и интонация его голоса стала жестче. Вся теплота ушла, остался лишь лед. — Давайте говорить ясно. Третий Легион забрал эту систему себе. Здесь мы будем восстанавливаться. Здесь мы вновь возвысимся. Я хочу, чтобы ты и твое отребье ушли.
Кхарн пристально глядел на лорда-посланника, ничего не говоря. Опустилась тишина, даже ветер стих, словно затаив дыхание.
— Итак? — произнес лорд-посланник. — Ты уйдешь на хороших условиях, другом Третьего Легиона? Или не оставишь нам выбора?
Дрегер увидел, как пальцы Кхарна выстукивают мотив на рукояти Дитя Крови.
— Говори, дикарь, — выплюнул лорд-посланник, утратив всякое подобие учтивости, как будто упал занавес. — Выскажи свое мнение, или убирайся.
— Наши Легионы никогда не были друзьями, — проговорил Кхарн. — Ни в годы Великого крестового похода, ни когда оба присягнули делу Магистра Войны. Мы не друзья и теперь. И никогда ими не станем.
— Третий Легион не желает, чтобы между нами пролилась кровь, — сказал посол. — Друзья или нет, но мы остаемся союзниками, или, по крайней мере, не врагами. У нас одна цель. Побережем ненависть для потомства Жиллимана, косных сыновей Дорна, гончих Русса и варваров Хана.
