Джеймс Сваллоу - Красная Ярость
Но как? Порицать их обоих основываясь лишь на личной неприязни глупо. Не было никаких доказательств, что Ниник когда-либо сделала меньшее, чем обещала в том, чтобы помочь работе и интегрировать исследование Монедуса.
Он нуждался в чем-то основательном. Чем-то определенном. В доказательстве, что магосы манипулировали работой Цека в своих собственных интересах.
Фенн рассмотрел Серпенса, когда тот говорил с его хозяином. Подозрение без доказательства — ничто, сказал он себе. Я выполню эту задачу, узнав больше об этом техноповелителе. Я узнаю, что он и та девка хотят самом деле, и затем разоблачу их обоих.
— Фенн, — сказал Цек. — Иди сюда. Принеси генотор доклад о новых итерациях.
Раб низко поклонился, скрывая гневный взгляд.
Глава VI
ВОИНЫ шли по коридорам высокой аркады, под изогнутыми сводами потолка из красного камня. Фотонные свечи давали проходу теплый свет, ощущение древности, и прыгающие тени, по разбегавшимся от каждого перекрестка коридорам.
Рафен бросил взгляд через плечо.
— Это — одна из самых ранних построек крепости-монастыря, — объяснил он шедшим позади людям. — Возведение этих стен видел сам Великий Ангел.
— Впечатляет, — сказал брат капитан Горн, тоном предполагающим совершенно обратные чувства.
Рядом с Рафеном молодой Кейн ощетинился, и стиснул кулаки в широких рукавах. Два Кровавых Ангела резко отличались от гостей. Они носили одежды цвета ржавчины, а Горн и его люди облачились в темно-бордовое. Как и в случае с доспехами, Расчленители мало заботились об украшении себя. Горн, сержант ветеран Нокс и почетный гвардеец Рон были в обыденных одеждах отмеченных лишь скромным символом в виде циркулярного лезвия на плечах. Их Магистр уклонился от приглашения присоединиться, сославшись на желание подготовиться к предстоящему конклаву.
Рафен бросил на Кейна жесткий взгляд, но юноша не обратил внимания. Сержант начинал жалеть, что взял с собой младшего Астартес. Кейн был хорошим космодесантником, но невыдержанным и вспыльчивым. Рафен знал, что Расчленители видели это так же ясно, как и он. Это дело, которое Мефистион поручил ему и его людям — служить адъютантами кузенам с Кретации — было неподходящей работой для воина. Но если поручить ее рабам Ордена, это могло быть воспринято как серьезное оскорбление.
Горн указал вдоль длинного коридора.
— Мы должны пройти все это? — он огляделся. — Когда брат Корбуло предложил показать нам некоторые из сокровищ монастыря, я ожидал увидеть больше чем… кирпичи.
— Здесь многим можно похвалиться, сэр, — вмешался Кейн, не дожидаясь разрешения Рафена, чтобы заговорить. — Богатство нашего Ордена заключено в камне так же, как в золоте.
— Богатство, — повторил Нокс, уцепившись за слово. — Блаженны Кровавые Ангелы имеющие таки блага, — в голосе сержанта была притворная горечь и Рафен нахмурился, неуверенный к чему ведет ветеран.
Неожиданно Горн вскинул руку и указал на боковой коридор, где свет был тусклее.
— Вот. Что там?
— Одна из галерей.
— Тир? — засомневался Рон. — Стрельбище для болтеров? Я не слышу выстрелов.
— Это картинная галерея, брат, — поправил Рафен.
Нокс иронически фыркнул.
— Искусство?
Он отступил в сторону и быстро зашагал по коридору, тусклые свечи, становились ярче уловив его присутствие.
Рафен думал уже позвать Нокса, но и другие Расчленители последовали за ним, по-совиному таращась на работы на стенах и в овальных нишах.
На лице Нокскса появилась тонкая усмешка.
— Что это? — он указал на заполнявшую стены смесь экспонатов. Там были картины на разных материалах, каменные скульптуры и резьба по дереву, гобелены и прекрасные изделия из металла. Многие религиозного содержания, несущие священные образы Императора и Сангвиния. Другие абстрактные, явно сделанные для удовольствия, или пейзажи, изображающие десятки миров.
— Это трофеи с планет, которые ваш Орден привел к повиновению?
— Это работы наших боевых братьев, — сказал Кейн. — Каждая создана рукой Кровавого Ангела.
Нокскс захихикал.
— Вы рисуете…? — сама идея забавляла его. — Вы делаете эскизы и высекаете из камня?
— Это не работа летописцев? — предположил Горн.
— Это — работа для одухотворенных людей. Великий Сангвиний многое дал Кровавым Ангелам, — сурово сказал Рафен. — Среди прочего было чувство прекрасного. Эти работы — воплощение того дара.
Нокс сосредоточился на Кейне. Челюсть молодого космодесантника напрягалась.
— Так что, какая-то из этих милых вещичек твоя? Покажи мне, художник.
— Со всем уважением, брат сержант, — Кейн был достаточно осторожен, чтобы следить за словами. — Я бы попросил, вас быть вежливей.
— Ты бы попросил? — Нокс обменялся с Горном холодными улыбками. — Но интересно, могу ли я заставить тебя по-настоящему увидеть все это? — сержант указал вокруг. — Это, то, что делают Кровавые Ангелы, когда они должны сражаться с врагами человечества или молиться Золотому Трону? Они рисуют и шьют? — он ухватил край гобелена, на котором прекрасная золотая паутина нитей изображала лик Сангвиния.
— У моих братьев нет времени на такие вещи. Мы слишком заняты, воюя и умирая!
— Все это знак преданности идеалам Великого Ангела. — Кейн скрестил взгляд с мертвоглазым Расчленителем, в его голосе все отчетливей слышался гнев. — Как может Астартес сражаться за то, чтобы сохранить все, что есть хорошего и прекрасного во вселенной, если он не может оценить красоту? Быть слепым к этому, значит быть слепым к великолепию Императора.
— Мальчик читает мне лекции о том, как надо сражаться? — прорычал Нокс, обращаясь к родичам. — Могу ли я посметь наставлять его в рукоделии? — он дернул зажатую в кулаке ткань.
Рафен увидел, что ситуация накалилась и шагнул вперед. Нокс снова подстрекал Кровавых Ангелов, на сей раз, он обратил усилия на вспыльчивость Кейна. Похоже сержант ветеран понял — для того чтобы вызвать вспышку молодого космодесантника нужно что-то еще.
— Брат сержант, — начал Рафен, готовясь разрядить напряженность, но Горн преградил ему путь. Кровавый Ангел перевел дыхание.
— Минуту, Рафен, — капитан Расчленителей выглядел равнодушным, но в глазах была сталь, которая превратила слова в приказ. — Позвольте мужчинам поговорить.
Он колебался. Горн не был его командиром, но Расчленитель все равно стоял выше в иерархии Астратес. Бросить ему вызов … от такой мысли Рафену стало тяжело в груди.
— Война не все, что есть в жизни, — проговорил Кейн, его лицо раскраснелось. — Если вы не можете ценить величественность восхода солнца, или мощь великого сборника гимнов, то мне жаль вас.
Рафен напрягся. Неправильно. Неправильные слова. И он знал, что произойдет, когда Нокс начал ворчливо отвечать.
— Жаль? Как высокомерно, как типично для щенка Кровавых Ангелов, распекать тех, кто лучше его.
— Довольно — бросил Рафен, но никто не стал его слушать.
— Не провоцируйте больше мальчика, сержант, — мягко сказал Горн. — Он может нарисовать вам нелестный портрет.
Нокс отвернулся качая головой.
— Неудивительно, что ваш Орден едва волочит ноги, если вы лучшее что у него есть. Вы все позеры и закройщики?
Рафен увидел вспышку ярости в глазах Кейна, он знал, что не сможет предотвратить дальнейшее.
Клинок размытым пятном вылетел из ножен и замер в миллиметре от горла Нокса.
— Я не порезал вас, — прорычал Кейн, — но я бы удовольствием отрезал вашу заносчивость!
Импульсивный дурак! Рафен оскалился. Юноша играл на руку другому человеку, позволив превратить свой гнев в его оружие.
— Кейн! — позвал он. Да катись этот Горн. — Ты забываешься! Клинок в ножны!
Все что требовалось, это момент сомнения. Кейн дрогнул, Нокс боднул головой и сознательно задел щекой острие.
— Мальчик ранил меня, — сказал Расчленитель.
— Увы, — согласился Горн, отворачиваясь. — Это создает проблему. Пролитая кровь.
Рафен знал, бесполезно спорить, доказывая, что Нокс поранился сам. Это будет его слово против слова старшего воина. Он протолкнулся мимо капитана Расчленителей и подошел к своему бойцу. Лицо Кейна было пепельным, он слишком поздно понял, что попался на удочку другого Астартрес.
— Я хочу удовлетворения, — мрачно сказал Нокс. — В боевой яме.
Рафен впился взглядом в старого сержанта.
— Вы толкнули его на это. Почему?
Голос Нокса опустился до шепота.
— Чтобы увидеть, на что вы способны.
Кровавый Ангел поколебался, а затем протянул ладонь брату Кейну:
— Дай мне свой нож, парень. И покажи пальцы.
Юноша подчинился приказу. Рафен без паузы сжал пальцы солдата и вывернул их под неправильным углом, хрустнув всеми четырьмя суставами сразу.
