Алексей Завальнюк - Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ)
— Стой на месте! — приказал мне старший патруля, а тени повернулись в их сторону угрожающе скалясь.
— Не бойтесь, они не причинят вам вреда. Тени, вернитесь в свою обитель! — я взмахнул резным жезлом до этого момента висевшем у меня на поясе и тени вновь вернулись на землю.
— Стой на месте, незнакомец. — Повторил начальник патруля слезая с коня. — Ты задержан по подозрению в применении запрещённой волшбы уровня сорок три, без позволения Инквизиции. Я имею право арестовать тебя и отконвоировать в тюрьму. — Боевой порядок патруля был неплох. Трое магов, трое магов защитников и два воина, которые направляли на меня арбалеты.
— Прошу прощения, капитан, но вы видимо ошиблись. На меня напала шайка грабителей, с которой я расправился в меру своих скромных сил. Я действительно применил заклинание «сорок пятого уровня», но у меня есть разрешение Ордена Инквизиции на сотворение волшбы вплоть до семидесятого уровня.
— Какого уровня?! — переспросил патрульный, а маги внутренне напряглись готовясь к бою.
— Семидесятого. Если вы не верите в моей сумке письменно свидетельство.
Я повернулся боком дабы не провоцировать патрульных, позволяя начальнику патруля порыться в моей сумке. Я не врал. Давным-давно Тасия получила разрешение такого уровня от Первого Лидера Конклава в обмен на некоторые услуги. Я действительно обладал правом на применение магии такого уровня. Патрульный долгое время изучал бумаги и чуть успокоившись сделал знак рукой, арбалеты опустили.
— Прошу прощения, Господин Верон, мы не были предупреждены о вашем приезде. Да, вы действительно имеете право творить волшебство, но, если вы не против, я бы хотел побольше узнать о вас.
— Никаких проблем, сударь?
— Двегорл. Магистр Двегорл, если вам угодно.
— Конечно, магистр. Дело в том, что я прибыл в столицу путями бессмертных. Если вам о чём-нибудь говорит название мира Нартон. — Маг понимающе кивнул. — Я покинул Астах ещё на заре Империи и долгое время совершенствовал своё искусство, а теперь вернулся прослышав о проблемах возникших недавно.
— Да-да, проблемы есть. — Заметил чародей поглаживая подбородок. — Всё Разрушитель, будь он проклят! Вы наверное могущественный Квентиарон.
— Квентиарос, — поправил я и чародей заметно приосанился уважительно покивав. — Дело в том, что я прибыл сюда с целью повидать Тёмных Князей, ибо Княжеский Совет проходит ночью. У меня есть предложение, которое может заинтересовать обе стороны.
Боевой маг задумчиво склонил голову изучая меня.
— Что ж, я понимаю. Я не могу обеспечить вашу встречу с Князьями, но мой начальник может вам помочь. Если вы желаете, я приглашаю вас к нам в гости. Посидите и подождите, а я устрою вам встречу.
— С превеликим удовольствием, магистр.
Пока что всё шло в полном соответствии с нашими планами, но всё остальное зависело только от меня.
* * *Ночь прошла, наступило утро. Уже на рассвете Империя забурлила. Императорские глашатаи с утра начали оповещать народ о том, что в полдень, на главной площади справедливости будет казнён жестокий преступник, кровавый некромант-детоубийца. Ожили торговцы и пекари, со всех сторон начали слетаться стервятники охочие до чужих страданий, а я сидел в трактире Гилберта и пил. Памятуя о прошлом опыте я ограничился кувшином вина, но пил я его долго и вдумчиво. Мой мир был смят и уничтожен, разговора с чародеем не получилось, а страшное преступление обжигало болью. Я не сразу заметил, как ко мне подсел Гилберт и плеснул нам в стаканы самой ядрёной Княжеской водки. Я удивлённо поднял взгляд, но трактирщик не смутился и разорвав пополам каравай хлеба протянул одну половину мне.
— Ты знаешь, я не люблю напиваться, но сегодня, мне кажется, что тебе нужно выговориться и очистить голову.
— Возможно. — Я принял каравай и вцепился в простую стальную кружку.
— За безвинно убиенных и за торжество справедливости! — провозгласил Гилберт и опрокинул кружку.
Водка была действительно ядрёная, крепость превышала положенные сорок градусов и я почти моментально захмелел, а Гилберт, более привычный к этому делу приказал: — рассказывай, Инквизитор.
Я рассказал ему то, что мог рассказать про чародея, периодически путаясь в словах. Я вывалил на трактирщика такой ворох информации, что вздумай он ею торговать, до конца жизни он прожил бы в роскоши и неге, но Гилберт был странным трактирщиком. Он снова наполнял наши кружки, пока я не захмелел окончательно и не вывалил на него свои эмоции.
— И вот я сижу здесь, а через час мне предстоит казнить этого подонка. Сюда слетелись стервятники, ублюдки и падаль, которые жаждут крови. Гилберт, я не хочу этой крови, не хочу казни, хотя я должен и обязан это сделать.
— Экзель, я те вот что скажу. — Гилберт почесал бороду. — В вашей магии, этой, я абсолютно не понимаю. Я вот умею огонь разжечь пальцами и потушить его, если что — всё! Мне большего не надо и в дела Инквизиторские мне лезть незачем. Вот только ты как сказал, есть шанс его совсем убить? Так вот — убей. Понимаю, мерзко, гадко, жестоко, но — необходимо. Если ты поступишь так как должен, от тебя отвернётся сама удача, а вот простить врага — это достойно.
— Я не знаю, Гилберт. Я уже давно ничего не знаю. Налей мне ещё стакан и я отправлюсь туда. Так или иначе через час всё решится.
Гилберт выполнил моё пожелание и продолжил заниматься делами. Сегодня в его трактире никого не было Инквизиторы были заняты, а люди спешили на казнь.
Я выполз из трактира за пятнадцать минут до полудня и поковылял в сторону площади справедливости допивая остатки водки перелитые во фляжку. На самом деле площадь вряд ли можно было назвать так. Это было импровизированное ристалище трёх этажей в высоту. Люди прибывшие на казнь расположились в портиках — это была знать, но количество народу пришедших сюда насладиться казнью превышало моё воображение. Они были повсюду, в портиках, возле стен, где были крохотные щели, на крышах соседних домов — везде. Я расталкивая толпу направлялся внутрь, пару раз пришлось врезать особо наглым, которые не хотели меня пропускать. Вход на саму площадь охранялся десятком Имперской гвардии, воины оцепили весь район, среди черни затесались маги. Меня узнали сразу и пропустили внутрь, отгоняя падальщиков палками. Между входом и самим ристалищем был положен небольшой коридор и каморка для палача. Хабек с Миньоном уже сидели внутри и ждали моего появления.
— Экзель? — глаза Хабека поползли на лоб. — Ты где же так надрался, дубина? Сюда сегодня пришли люди со всей империи, а ты…
— Хабек, заткнись. — Попросил я. — Свиток, и, позвольте мне пройти.
Миньон вопросительно посмотрел на Лидера Конклава, тот недовольно кивнул и мне протянули свиток перевязанный чёрной лентой. В этом свитке были записаны все обвинения в адрес чародея, а внизу стоял приказ на казнь подписанный Лидером Конклава и самим Императором. Я сделал знак рукой и отправился вперёд — к судьбе.
Я вошёл на позорное ристалище первым и меня встречали овациями. Видимо кто-то думал, что Мастер Клинка Империи несёт справедливое возмездие всем и каждому. Мне стало гадко и я оглядел площадь изучая лица. Я был прав, большинство из них шакалы и падальщики, лица и глаза горят в предвкушении зрелища, кое-где из-под полы торгуют наркотиками усиливающими восприятие. Мерзкое ощущение от соприкосновения с ними только усилилось, но оно немного отступило, когда я встретился взглядом с молодой графиней, сестрой Янрин. Она была молода, молода и прекрасна, но в тот миг её лицо исказилось от горя, я увидел всю бездну страдания. Граф Арви, прирождённый дипломат всегда скрывавший свои чувства был уничтожен, он разом постарел на несколько лет, на лбу проступили морщины а глаза были исполнены боли. Они не ждал кровавых пыток, им хотелось увидеть акт справедливости. Потом я увидел несколько деревенских жителей, которые прибыли аж из тёмного княжества. Целая семья, отец, трое братьев и старушка мать. Горе и жажда возмездия и безмолвный вопрос: За что?
Их было много, этих страдальцев, даже те у кого пропали дети не все решились приехать, но их присутствие заставило меня собраться и сконцентрировать свой гнев в кулак. Как только конвой привёл Мэлвина отовсюду зазвучали проклятья и вниз полетел разный мусор. Резко взмахнув рукой я закрыл ристалище сферой и весь мусор сгорел в огне. Люди стихли, общее возбуждение слегка упало, а Мэлвина закованного в десятки зачарованных цепей оставили на деревянном помосте. Случалось, что на казнь преступников сколачивали виселицы, гильотины и даже собирали хворост для костра, но в тот день помост был пуст и в самом его центре на коленях стоял чародей.
