Алексей Завальнюк - Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ)
— Мэлвин… — Прошептал я отступив на шаг, а чародей рассмеялся злым смехом.
— Ну здравствуй, Экзель, рад, что ты понял и принял моё приглашение. Скажи, а зачем ты привёл это мясо? — кивок в сторону Инквизиторов, которые побагровели от гнева. — Я их в порошок сотру быстрее чем они мечи расчехлят.
— Мэлвин, ответь мне правду, — я сражался с противоречивыми чувствами бушующими в душе стараясь говорить спокойно. — Это ты украл детей и приносил их в жертву?
Я надеялся услышать любой ответ, даже если бы он сказал «Да», мне было бы менее больно, но он сделал иначе — хуже. Мэлвин захихикал своим странным безумным смехом и покачал головой.
— Конечно. Неужели вы думали, что только Некрономикон знает о секретах барьера? Ну украл. Десяток уже давно «Пожертвовал» ещё один десяток как раз перед вашим приходом. Какая собственно разница?
— Мэлвин, как ты мог? Зачем?! — не знаю, наверное я не смогу описать то странное чувство, которое проникло в мою душу с его словами. Быть может гнев, или пустота… Трудно. И похожие чувства отразились на лицах моих напарников. Старый «Боевой» Инквизитор, служил вместе с Самуилом, я запомнил его имя. Тир. Он выхватил клинок из ножен и повернулся ко мне.
— Что ты с ним рассусоливаешь, малец? Он признался в преступлении, а наша задача его взять. Вперёд! — Инквизитор двинулся было вперёд, но я резко взмахнул клинком рассекая подпругу заставляя воина рухнуть наземь.
— С ума сдурел? Я что говорил на планёрке?! Дёрнешься вперёд, и он убьёт нас всех. Мы должны спасти хотя бы часть детей, а значит будем торговаться.
Всё это я говорил в яростно побледневшее лицо ветерана, но повернувшись обратно к Мэлвину я замер, сердце снова кольнуло. Мэлвин спрятал Катану под мышкой, а освободившейся рукой держал здоровый чёрный мешок. Я вспомнил его, такой мешок использовал Сатурн присылая к нам Айлен.
— Мэлвин? — в спину ударил ледяной ветер, Инквизиторы застыли словно каменные статуи, и я вместе с ними.
— Вам некого спасать, Экзель, и ты мог бы об этом догадаться. Я уже собрал всю необходимую Силу, а вам оставляю в награду вот это…
Мэлвин метнул мешок вперёд, содержимое ещё в воздухе посыпалось на нас. Черепа, кости, останки изувеченных тел — детских тел. Увидев всё это я понял, как чувствовали себя Антигорские солдаты. Гнев захлестнул меня, сжав кулаки ваш покорный слуга посмотрел на чародея, но были воины быстрее меня. Совсем ещё юный Инквизитор бросился вперёд сплетая стандартную «сферу отречения». На самом деле это заклинание было эффективным, внутри сферы маг не мог колдовать, хотя и на мага толком не поколдуешь, зато пойманный внутри сферы не мог её пробить, но оружие она пропускала. Однако Мэлвин не был рядовым магом творящим балаганные фокусы. Чародей резко взмахнул посохом и позволив мальчишке войти внутрь резко вонзил острую часть в тело. Юноша вскрикнул, на лице его отразилось потрясение, он никогда не видел, чтобы сферу пробивали изнутри, глаза его постепенно стекленели, но Мэлвин не был великодушен. Резкий удар и тело юнца отлетело обратно, а Мэлвин, вдруг, выставил посох вперёд и что-то прошипел. Огненная волна ударила в нас, сметая всё со своего пути, сжигая тела, уничтожая оружие и доспехи. Инквизиторы с воплями исчезали в дьявольской пасти, и только я, будучи невосприимчивым к огню мог выдержать удар.
— Вот так-то будет лучше, Экзель. — Чародей буднично стряхнул пепел с балахона и добродушно улыбнулся. — Не стоит плебеям вмешиваться в дела аристократов. Поговорим, Сын Разрушения.
— Мэлвин, зачем?! — нужно быть терпимее — это факт, но я сразу сорвался на крик. — Я понимаю Инквизиторы — мы тебя арестовывать пришли, понимаю смерть простых людей — это в их природе убивать себе подобных! Но дети, Мэлвин! Как можно убивать беззащитных детей?! Как ты мог?
— Браво! — мой бывший товарищ поаплодировал мне. — Какая восхитительная речь. Что ж, наверное пора научить тебя реальности, от которой ты так удачно бежишь.
— О чём ты?! Какая к дьяволу реальность в такое время?
— Глупый, так и не понял скрытый смысл своей жизни? Видишь ли, я знал, что однажды ты придёшь в мой дом, но не мог тебе помочь, ты должен был сам дорасти до этого, но возлагая на тебя определённые надежды, я начал наблюдать. Я видел рост твоей силы — это восхитительно, но вот воспитание оставляло желать лучшего…
— Не смей говорить о моём воспитании, убийца! — я пытался нащупать Княжеские клинки, но к ужасу своему заметил, что их нет.
— Экзель, ты не это ищешь? — посох Мэлвина плыл прямо в воздухе перед ним, а в руках чародей держал мои клинки с интересом изучая их. — Великолепная работа великого Мастера. Такой клинок разрежет даже камень, он способен одолеть даже «Тех что не имеют Цели».
— Верни мне их сейчас же! — крикнул я отступив назад пытаясь вспомнить хоть одно заклинание.
— Прости, но в этой битве всё решит оружие достойных. — Клинки исчезли также как и появились, а передо мной завис Мазамуне. — Только я закончу, с твоего позволения. Ты всю жизнь воспитывался самыми достойными учителями, но никогда не покидал пределов дома, ты воспитал в себе образ благородного воина. Ты сделал из себя воина Чести, да только забыл, что жизненные реалии таких как ты не принимают.
— Ты не в праве судить меня! Ты поднял руку на святое, предатель! — я не смел прикоснуться к клинку, хотя руки дрожали в предвкушении.
— Что такое святость, Экзель? — В тот миг я возненавидел его добродушный смех больше подошедший школьному учителю. — Я создавал миры, уничтожал миры, в них тоже были дети. Какая мне разница, были ли среди них невинные или достойные? Ты и сам подставлял под удар этот мир, и ты частично виновен в гибели Харакерста.
— Не смей!!!
Гнев возникший во мне от этих слов превысил все разумные пределы, я схватил клинок и не думая бросился вперёд занося его над головой чародея. Мэлвин выставил Мурамза защищаясь, но удар мой был настолько силён, что чародей сделал шаг назад. Никогда нельзя сражаться с горячей головой, пример тому поединок с Тористаном, но мгновения ярости подарили мне незабываемое удовольствие.
— Неплохо, Экзель! Совсем неплохо, для Мастера ещё не перешедшего грянь гнева. — Мэлвин изящно оттолкнул меня обратно и нанёс несколько ударов, которые мне удалось парировать.
— Ты и сам ничего не понимаешь, Проклятый! Ты даже не знаешь ради чего живёшь! Что ты вообще такое, Мэлвин? Силы полно, опыта и мудрости достаточно ни на одну жизнь, но мелочного эгоизма хватит чтобы утопить в них вселенную.
— Скажите какие мы грозные, — Мэлвин снова засмеялся обрушивая на меня всё более коварные удары. Некоторые из них могли бы убить, кабы сам Мэлвин не научил меня слушать клинок и его таинственный звук. — Мне не было жаль этих детей, Экзель, хотя они кричали и умоляли меня остановиться. Я резал их медленно, впитывал их души, словно то вино, которым я тебя угощал. — Мэлвин упоённо причмокнул закатив глаза, а я взревев ещё сильнее обрушил на него настоящий каскад смерти.
Именно так я и проиграл врагу, который мог бы быть моим другом. Мэлвин рубанул с плеча и развернул клинок вспарывая мне грудь и едва не разрезав ключицу. Я с хрипом рухнул на колени, кровь хлестала из раны, а левая часть тела была парализована, но меня это не остановило. Я попытался встать, но чародей приставил клинок к моему горлу. Ненависть душили меня, а в глазах Мэлвина не отражалось и тени эмоций. В молчании прошли томительные секунды, и нелегко мне было нарушить эту Тишину.
— Чего же ты ждёшь, Некромант? — говорить было чудовищно больно, рана регенерировала непривычно медленно заставляя меня страдать, но я смотрел прямо. — Ты убил этих детей, убил моих соратников. Чего же ты ждёшь?
— Первое испытание закончено, Экзель. Ты хорошо сражался, но даже если бы прошла тысяча лет, тебе не удалось бы меня одолеть сражаясь на мечах. Я принёс этих детей в жертву по двум причинам, и обе причины — это ты.
— Почему же вы не оставите меня в покое, ублюдки? Я не трогал вас, а вы обрушиваетесь на меня, словно бы с неба. Когда это закончится?
— Ты важнейший элемент — мой билет на свободу, если так можно выразиться. И поверь, мне, Экзель, если ты выдержишь эти испытания тебе станет понятно, что у тебя нет соратников. Ты самое настоящее одиночество и всегда оставался один. — Мэлвин схватил меня за горло и приподнял над землёй. — Кто Ты такой, чтобы бросать вызов Мне? Экзель, я видел с чего всё это начиналось и я имею право судить, а вот ты — Нет! — чародей отшвырнул меня в сторону, тело моё было сковано слабостью, не было во мне сил сопротивляться однако случилось маленькое чудо.
— «Экзель, послушай меня», — голос Принцессы наградившей меня странной Силой прозвучал издалека, и в этот раз он был очень печальным. — «Ты снова получил Силу, очередной уровень приблизивший тебя к лестнице Вечности, но сейчас есть риск, что ты можешь по настоящему погибнуть, а моё вмешательство напрямую — начнёт войну. Прости, я отнимаю у тебя выбор дара на один раз и дарю способность от себя. Используй её, и будь осторожен. Помни, всё что произойдёт дальше сделает тебя сильнее и мудрее.»
