Пелон отступил к рядам солдат, а вице-цезарь опустился на колено и склонил голову, когда Коракс в два шага взошел к нему на возвышение. Вновь поднявшись на ноги, Валерий поднес кулак к нагруднику. По залу прокатился оглушительный грохот, когда тэрионцы, как один, последовали его примеру и подняли голоса в бессловесном приветственном крике.
Коракс молча, с мрачным лицом, отдал ответный салют тэрионцам. Валерий казался и вовсе маленьким по сравнению с примархом, физическое присутствие Коракса подавляло его даже сильнее, чем легионера. Он походил на младенца, глядящего на взрослого.
— Сколько? — только и спросил примарх.
— Двадцать три тысячи солдат, мой лорд, — ответил ему Валерий. — Три бронетанковых батальона, один артиллерийский полк, три авиазвена — одно бомбардировщиков, а также два многоцелевых. Их перевозят четырнадцать транспортников, которых сопровождают три глубиннопустотные эскадрильи с полным экипажем и орбитальным оснащением.
— Как много солдат, — произнес Бранн. — Где ты их прятал?
Валерий улыбнулся.
— Рад вас видеть, командор Бранн. Два предыдущих года Тэрионская когорта получала постоянные подкрепления. Наша родина щедра, а верные механикумы снабжали нас нужным оружием и снаряжением ради защиты от их жрецов-предателей.
— Вы везучие, — сказал Коракс.
— Скорее, благословлены, — ответил вице-цезарь. — Мы готовы служить Императору и защищать Тронный мир даже с еще большей готовностью, чем сам Тэрион.
— Мы не собираемся на Терру, — покачав головой, сказал Бранн.
— Нет? — Марк Валерий быстро взял себя в руки. — Тогда куда…?
— Мы пока еще размышляем над следующей зоной боевых действий, — сказал Коракс Марку. Он отвернулся и направился назад к дверям. Черная Гвардия торопливо последовала за ним, застигнутая врасплох неожиданным уходом своего лидера. Длинные ряды тэрионцев снова подняли оружие, услышав рявкающие приказы офицеров. Аренди метнул быстрый взгляд на Бранна и пошел следом за примархом.
— Теперь в его распоряжении двадцать три тысячи имперских солдат, — сказал Бранн, — и я готов поставить «Мститель» против этого блестящего нового кораблика, что вряд ли он планирует скрытную атаку.
Если бы не поддержка силовых доспехов, Бальсар Куртури сутулился бы, пока шагал обратно в зал Библиаруса на «Мстителе». Подойдя к порогу санктума, он расправил плечи и сделал глубокий вдох. Другие библиарии должны были видеть его преисполненным рвения, несмотря на изматывающую работу, которой все они занимались.
Он коснулся пальцем замка двери и отправил психический сигнал. В кристаллическом замке зажужжала энергия, и мгновение спустя послышался тяжелый стук упавшего язычка. Куртури толкнул дверь, и та легко открылась, позволив ему войти в санктум.
Стены покрывали строки резких рун. Они мягко светились энергией, пульсировавшей в такт с фоновым ритмом поля Геллера, что окутывало дрейфующую в варпе боевую баржу. Куртури показалось, будто он вышел из комнаты, наполненной болтающей толпой, в уединение и тишину.
Двое других членов избранного братства уже ждали его. Они сидели на скамейках в центре зала, лицом друг к другу и склонив головы. Фара Тек был старым ветераном мятежа, несмотря на физиологию космического десантника его лицо испещряли морщины. Они были давними знакомыми, разделив опыт экспериментов, которые киаварцы ставили над теми, кто проявлял необычные способности. Оба они обитали на Красном уровне тюрьмы, прежде чем Коракс спас их во время восстания.
Второй также был выходцем с Освобождения. Его звали Сит Арриакс, и Библиариус обнаружил его незадолго до предательства Хоруса. Хотя ему было менее тридцати терранских лет, Сит выглядел вдвое старше своего возраста, в его глазах читалась неизбывная грусть от вынужденного опыта и давшихся дорогой ценой познаний.
Ни один не поднял глаза, пока Куртури шел к ним, однако он ощутил прикосновение их сознаний к своему разуму.
— Я не думал тебя увидеть, Фара, — вслух сказал он. В этом месте говорить лучше было прямо, поскольку стены-обереги сдерживали психическую энергию как изнутри, так и извне, и зал играл роль эхокамеры во время телепатической связи. — Когда ты прибыл с «Космоза»?
— Час назад, Бальсар, мой дорогой друг, — Фара не пошевелился, но мыслей Куртури на кратчайший миг коснулась приятная психическая энергия. — Мне нужно кое-чем поделиться с тобой.
— Ты говорил с примархом? — спросил Сит.
— Я совещался с ним три часа, да, — Куртури присел возле Сита. Младший библиарий наконец посмотрел на него. Бальсар вздохнул. — Он не отправится на Бета-Гармон. Он тверд в решении.
— Но знаки… Сигналы оглушительны! — в глазах Сита появилась мольба — выражение, которого Куртури раньше никогда не видел у космических десантников. — Если бы он только услышал… Они со мной постоянно. Ты говорил ему? Рассказывал о тех кричащих голосах, о бесконечной войне?
— Я рассказал ему все, — резко ответил Куртури. — Как и обещал. Он не пойдет на Бета-Гармон.
— Возможно, он и прав, — тихо произнес Фара. Он повернулся к главному библиарию и протянул руку, чтобы Бальсар взял ее. — Я получил это за пару минут до того, как покинул «Космоз». Подумал, лучше передать тебе лично.
— Что это? — спросил Куртури, его пальцы замерли в паре сантиметров от руки Фары. — Передача? Перехват?
— Не уверен. Полагаю, кто-то хотел, чтобы я это получил.
Куртури опустил руку на ладонь другого библиария и позволил их мыслям слиться. Из подсознательной пены всплыло воспоминание, словно постепенно обретающий четкость пейзаж. Оно становилось больше и отчетливее, пока не обволокло Куртури. Фара освободил воспоминание, и оно перетекло в разум Куртури и впиталось в мысли, словно вода в песок.
Воспоминания Фары стали его воспоминаниями.
Фоновый шум. Штормовой вихрь, больше чем на полдесятилетия охвативший целую Галактику. Теперь он ревел тише, чем в момент сотворения. Уменьшившаяся сила и долгое знакомство превратили его не более чем в статику — раздражающую, но безвредную. Как кто-то переключает вокс на другой канал, так Куртури отфильтровал шипящий поток.
Он разглядел внутри него феномен — варп клокотал на тысячи световых годов вокруг Бета-Гармона. Имматериум кишел самыми разными передачами, посланиями и видениями, как будто метафорическая вокс-установка, помещенная в комнату с тридцатью, сотней других устройств, настроенных на разные частоты. Все сигналы были зашифрованными, не более чем визгом, бормотаниями и искажениями. На самой границе сознания Фары/Куртури кружились проблески видений. Цвета, движения. Почти невозможно разобрать.
Он не только видел, слышал и обонял, но также и чувствовал. Злость. Страх. Много страха. Ужас. Боязнь войны столь масштабной, что волна кровопролития могла захлестнуть целые миры. И чернейшая участь. Надвигающийся мрак, возможность конца сущего, поражение, которое Фара/Куртури ненавидел и боялся сильнее всего. Астрономикон стих, умолк, исчез навсегда.
Потенциальная смерть Императора дрожью отдавалась сквозь время, нависающая над их мыслями тень, которая в последнее время становилась все более отчетливой.
Но Фара/Куртури направлялся не туда.
Пронзительный вой, свет пламени. Они были суть одним и тем же, и проникали через туманное многоголосие.
Загнанный волк, окруженный гончими и мерзкими тварями.
И смех. Кровожадный смешок, грохочущий хохот, бессердечное хихиканье.
Сквозь сумеречный свет проскользнул одинокий силуэт — волк с прижатыми к голове ушами и поджатым хвостом, из ран в его боках текла кровь.
Однако во тьме поджидало что-то ужасное, нечто огромное и многоглавое. Змеиное и покрытое багрянцем, в его очах потрескивали молнии.
— Где? — убрав руку, шепнул Куртури. Он моргнул, лицо его друга подрагивало, будто отражение в успокаивающемся озерце.
— Не могу сказать, — ответил библиарий.
— Должно быть, это Волчий Король, — сказал Куртури. — Где Русс? Что случилось?
— Я пытался отыскать его снова, — произнес Сит, — однако исходящий от Бета-Гармона вихрь поглотил даже эхо. Но я кое-что нашел. След волчьего корабля поблизости, один из ударных крейсеров Своры, по всей видимости. Он звал о помощи. Недалеко отсюда, где-то в десяти световых годах. Они могут знать, где Леман Русс.
Куртури поднялся на ноги. Новости его не на шутку встревожили. Нужно было снова повидаться с примархом.
Первая россыпь бомбардировочных снарядов угодила во вражеский корабль перед его двигателями, покуда Несущие Слово кинжальным огнем обстреливали нос «Провидения». Пустотные щиты искрились и плевались, от кормы до носа накрывая боевую баржу Гвардии Ворона переливающимися расцветами фиолетово-белых цветов.
