Джон Френч - Талларн: Броненосец
В этих высушенных районах пыль начала заменять собой туман. Ветры носились по равнинам, подхватывая верхний слой земли и разнося его по воздуху. Экипажи танков научились распознавать песчаные бури по сухим гремящим звукам на внешней обшивке корпуса. «Голоса мертвецов» прозвали они это явление.
Через шесть дней после провала третьей атаки на «Незримый лабиринт», на равнинах Хедив шторм уничтожил первый эскадрон машин. Их обломки были обнаружены случайно три недели спустя. Разряд молнии ударил в их корпусы, отчего системы танков вышли из строя, а боезапас — сдетонировал. Затем ветер ободрал с мёртвых машин проржавленную краску и копоть.
На краях высохших регионов клубился туман. Он всё ещё покрывал большую часть Талларна, но тоже менялся. Огонь битв и столпы энергии корабельных орудий взбаламутили его, в тумане начали образовываться собственные течения, закручивавшихся вокруг морей и покрытых шлаком гор. Наполненный сажей и осадком от применения мощного и ужасающего оружия, он порождал бури, накрывавшие чёрными ливнями разлагающиеся руины городов.
Выжившие уроженцы Талларна тоже чувствовали перемены.
«Ад наверху» умирает, говорили они. На месте старой убийственной трясины рождалась новая земля, отцом которой была война, а матерью — яд. И это был голодный ребёнок, напоённый злобой и охочий до их жизней. Как и во многом другом, касавшемся битвы, талларнцы обратились к своему древнему языку, чтобы дать имя изменившемуся облику Талларна. Ему дали имя «Ятан» — «земля потерянных пилигримов».
6
Товарищи
Чёрное Око
Наблюдатель
— Ориго, — осторожно произнёс Корд. Голова его плыла, находясь где-то на границе между изнеможением и галлюцинациями. — Ориго? — сказал он вновь, проверяя, что вокс настроен на канал переговоров с машиной разведки.
— Да, сэр, — отозвался Ориго сухим, страдающим от жажды голосом. Корд облизал губы, на языке было сухо.
Они потеряли контакт с целью три дня назад. Железные Воины просто испарились, только что скауты докладывали, что видят противника, а уже в следующую секунду по воксу раздались удивлённые возгласы. В конечном итоге, тупое смирение наполнило Корда, подобно ледяной воде. Экран ауспика показывал лишь статику, словно сам воздух превратился во всё искажающую метель.
Они ещё двенадцать часов после потери преследуемых двигались в прежнем направлении. Никто не разговаривал, не считая уточнений курса и проверок статусов. Корд сохранял молчание, несмотря на инстинктивное желание запросить обновленные доклады. Четыре часа они находились в полном безмолвии, по истечении которых Корд отдал приказ сохранять направление и скорость. Никто не произнёс ни слова за исключением кратких подтверждений получения приказа. Это было две недели назад, две недели движения вперёд, посасывания рециркулированной воды и нутри-пасты из трубок внутри костюма. За всё это время они не заметили ничего, ни силуэта машины, ни скрипов кода в завываниях ветра. Поначалу он мог расслышать напряжение в голосах, передаваемых воксом. Затем они стали безразличными, сливаясь с туманом за бортом. Даже Саша и остальной его экипаж погрузились в молчание. Он не мог сказать, что винит их. Он не был уверен в том, что и сам чувствует себя живым.
— Вы что-то хотели, полковник? — спросил Ориго.
Корд выдохнул. Он не понимал до конца, зачем он начал это.
— Что мне делать, Ориго? — слова вырвались прежде, чем он успел сдержать их. Они повисли в последовавшей молчаливой паузе.
«Голос как у слабака, — подумал он. — Слабый, сломанный, надтреснутый».
— При всём уважении, сэр, это никак не укладывается в понятие о командной цепи.
Корд почти рассмеялся. У него кружилась голова.
— Мы же не найдём их снова, не так ли Ориго? Призрак, за которым я гонялся, исчез, так ведь?
— Если мы сейчас находимся на равнинах к югу от Куссанка, то можем проехать ещё двести километров, приплюсовав их к тем двумстам, что уже прошли, и тогда достигнем его края. Они могут быть в любой точке этой площади, или вообще где угодно, — Ориго не стал добавлять выводы к изложенным фактам. В этом не было нужды.
Корд переключил вокс на режим передачи, но ничего не сказал. После нескольких секунд шипения он отпустил кнопку передачи. Он закрыл глаза, оставив канал вокса открытым. Он начал отмечать жару и шум в машине, тёплую липкость пота на застежках костюма, запинающийся перестук крутящихся траков, то, как Саша меняла положение тела каждые несколько минут, пытаясь устроиться поудобнее. Словно его разум и чувства пытались заменить чем-то мысль, продолжавшую стучать у него внутри.
«Я ошибался».
Спустя три часа с момента последнего сеанса наблюдений он отдал приказ на остановку. Полк выстроился кольцом, ощетинившись сенсорами и стволами, мощность излучения энергосистем, тепловые выбросы и циркуляция воздуха были снижены до минимума. Он приказал всем экипажам спать. Ему было любопытно при этом, скольким из них удастся заснуть. Он не сможет, можно было даже не пытаться.
Через несколько минут он вновь связался с Ориго по воксу.
— Может ли быть здесь что-нибудь кроме нас самих?
— На северной окраине равнин было поселение, и убежище тоже. Если быстро поедем прямо туда, то, возможно, доберёмся за тридцать шесть часов.
— Ты хочешь этим сказать, что нам стоит поискать убежища?
— А вы не для этого спрашивали?
— Они здесь. Мы упустили их, но есть и другие, — он умолк, осознав, что слова пришли сами по себе.
— Вы верите в это, сэр? В самом деле?
— Да… — начал он, но почувствовал, что усталость мешает говорить правду — Потому что должна же быть причина, правда? Причина, по которой всё это произошло, причина, по которой Гор сражается с Императором, причина, по которой Железные Воины пришли сюда, причина, по которой мы здесь и причина, за которой мы следуем.
— А куда мы следуем?
Он посмотрел вниз на экран ауспика, перемигивавшегося рунами.
— Я не знаю.
— Иногда… иногда знание ответов не помогает.
— Возможно… нет, но мы должны верить в то, что они существуют.
— Кого вы пытаетесь убедить, сэр? Меня или себя самого?
— Обоих.
— Что ж. я…
— Полковник, — голос Аббаса заглушил Ориго. Корд ощутил, как адреналин отодвинул усталость на задний фон, — у меня есть сигнал. Очень слабый, но есть. Направление — север, семьдесят пять градусов.
Корд начал настраивать вокс. Теперь он слышал сигнал, сдвиг в тоне статики. Там точно что-то было. Было похоже на голос.
— Всем машинам, говорит «Наковальня войны», прогреваем двигатели и орудия. Направление на север, семьдесят пять градусов. Построение полумесяц. Медленно и осторожно.
Они выдвинулись, гусеницы звякали, медленно вращаясь. Приглушённые сигналы носились между машинами.
— Вижу что-то! — раздался голос Аббаса, когда они проехали пять километров.
— Спокойно, — отозвался Корд.
— Визуальный контакт, — доложил Аббас, — это танк, но не могу его идентифицировать.
Они подошли ближе. Корд почти чувствовал, как все глаза полка уставились в прицелы и на экраны ауспиков.
Слабый звук в статике превратился в голос.
— … пожалуйста, помогите, кто-нибудь нас слышит…
— Мне это не нравится, — раздался голос Зекениллы. — Почему мы не слышим их позывной?
— Возможно, они отключили энергию до момента контакта с нами, — ответил Ориго.
— Продолжаем движение, — сказал Корд.
— …Пожалуйста, ради золотых врат Терры, — донёс вокс искажённый голос, — Пожалуйста, я вижу вас, пожалуйста…
И тогда Корд увидел его. За небольшим холмом стоял «Покоритель», башня была повёрнута в сторону, длинное дуло уткнулось в почву. Пыль и коррозия превратили его красно-чёрные отличительные цвета в лоскутную покраску.
— Акассианские прорыватели, — произнесла Саша. — Пробыл здесь какое-то время. Не вижу повреждений.
Она была права. Машина выглядела нетронутой, но она завалилась на бок, правый трак исчезал под серой коркой поверхности.
— Пожалуйста, — снова раздался голос, — пожалуйста, я знаю, вы там. У нас осталось мало энергии…
— Сэр, что мы будем делать? — спросила Саша.
Корд продолжал рассматривать корпус «Покорителя».
— Сэр?
— Всем машинам — стоп. Ориго, подойди максимально близко, прижмись к нему глазами вплотную. Всем остальным машинам — удерживать позицию. Будьте начеку…
Корд переключил вокс на частоту, на которой вещал умоляющий голос.
— Неопознанная машина, говорит полковник Корд, 71-й Талларнский полк, назовите себя.
— Хвала небесам, — раздался всхлип в ответ.
«Мужчина», — подумал Корд. «Хвала небесам» прозвучало так сопливо, что Корд почти слышал текущие слёзы.
