Аарон Дембски-Боуден - Хельсрич
— Поговорим об этом позже. Я вижу ваше напряжённое состояние в последнее время.
— Как пожелаешь, реклюзиарх, — ответил Кадор.
Приам открыл глаза и сделал две вещи. Он потянулся за своим мечом — всё ещё привязанным цепью к запястью — и процедил сквозь сжатые губы:
— Вот сволочи. Они попали в меня.
— Каким-то нейронным оружием. — Неровар все ещё сканировал раненого. — Оно нанесло удар по твоей нервной системе через интерфейсы, которые идут от доспеха.
— Отойдите от меня, — произнес поднимающийся на ноги мечник. Неровар протянул руку, которую Приам отпихнул. — Я сказал отойдите.
Гримальд отдал рыцарю его шлем.
— Если ты закончил с одиночной разведкой, то можешь в этот раз остаться с Неро и Кадором.
Пауза, которая наступила после слов реклюзиарха, была полна горечи Приама.
— Как пожелаешь. Мой повелитель.
Когда мы вышли из потерпевшего кораблекрушение судна, вставало тусклое солнце, изливая слабый бесполезный свет на облачное небо.
Остальные мои воины — сто рыцарей крестового похода Хельсрич — собрались в пустошах рядом с металлическими остатками корабля.
Три ”Лэндрейдера” и шесть ”Носорогов" всё ещё сотрясали воздух своими фыркающими работающими на холостом ходу двигателями. На какой-то миг мне показалось, что эта жалкая охота прошлой ночью насмешила даже наши танки.
На моём визоре прокручивались отчёты по убийствам — доклады командиров отделений об успешной охоте. Простая ночная работа, не более, но смертные за городскими стенами получили первую кровь, которую они так сильно желали.
— Ты не доволен, — сказал по воксу, обращаясь только ко мне, Артарион.
— Слишком мало очищено от грязи, слишком мало очищено от грехов.
— Долг не всегда славен, — сказал он, а я задумался, не намекает ли он этим на наше изгнание на поверхность этого мира.
— Полагаю, что это ядовитый намёк ради моей же пользы?
— Возможно. — Артарион взобрался в ”Лэндрейдер”, продолжая говорить изнутри. — Брат, ты изменился после того, как унаследовал мантию Мордреда.
— Ты несёшь чушь.
— Нет. Выслушай меня. Мы поговорили: Кадор, Неро, Бастилан, Приам и я. И мы слышали о чём говорили другие. Мы должны принять эти изменения и исполнить свой долг. Твоя тьма расползается на весь крестовый поход. Все сто воинов опасаются, что от пламени в твоём сердце остались одни тлеющие угли.
Секунду его слова казались правдой. Моя кровь похолодела. Сердце замёрзло в груди.
— Реклюзиарх, — раздался сквозь помехи голос в воксе. Я не сразу его узнал — мои мысли были заняты словами Артариона.
— Это Гримальд, говори.
— Реклюзиарх. Трон Бога-Императора… Это действительно началось, — голос полковника Саррена казался полным благоговения и почти нетерпеливым.
— Уточни, — говорю я ему.
— Весь Линейный флот Армагеддона отступает. Флот астартес следует за ним. На мгновение шторм помех заглушил голос полковника, — …обрушились на систему орбитальной обороны. Уже прорвали. Началось.
— Мы возвращаемся в город. Были сообщения с ”Вечного Крестоносца”?
— Да. Планетарная вокс-сеть пытается обработать наплыв информации. Мне переслать сообщение вам?
— Немедленно, полковник.
Я захожу внутрь и закрываю боковой люк ”Лэндрайдера”.
Всё внутри танка заполнено слабым полумраком аварийного освещения. Я стою вместе с отделением и хватаюсь за верхний поручень, когда танк рывком двинулся вперед.
Наконец, после соединения нескольких каналов связи и щелчков в воксе, я услышал слова Верховного маршала Хелбрехта — брата, рядом с которым я сражался десятилетиями. Его голос отчётливо звучал даже на низкокачественной записи — передавая ощущение его присутствия.
— Хельсрич, это ”Крестоносец”. Нас отбросили от планеты. Орбитальная война проиграна. Повторяю: орбитальная война проиграна. Гримальд… приготовься, когда услышишь эти слова. Я доверяю тебе, наследник Мордреда. Надвигается ад, брат. Нет числа флоту Великого Врага, но вера и гнев позволят тебе исполнить долг.
Я ругаю его, еле сдерживая ярость. Я приношу безмолвную клятву никогда не простить его за изгнание… Обрекающее меня на бесполезную смерть.
За словами Хелбрехта я слышу какофонию ужасающего обстрела. Глухие взрывы, жуткие оглушительные удары — когда отправляли сообщение, щиты ”Вечного Крестоносца” уже были пробиты. Я не могу вспомнить в нашей истории ни одного врага, который смог нанести флагману Храмовников такие повреждения.
— Гримальд, — он произнес моё имя с холодной торжественностью и его последние слова обидно ранят меня.
— Умри достойно.
Глава шестая
Высадка
Гримальд в гневе наблюдал за Хельсричем.
Они пронзали утренние облака — раздувшиеся транспорты приземлялись, окутанные после входа в атмосферу и повреждений от непрерывного огня орбитальной обороны языками пламени.
Прежде чем вспахать землю, пылающие скитальцы включали двигател торможения, снижая скорость. Они появлялись из-за горизонта или опускались из разреженных облаков далеко за городом. Те немногие, что проплывали над головой, попадали в радиус действия защитных платформ города и подвергались ужасающему артиллерийскому обстрелу такой силы, что быстро проливались огненными обломками на город внизу.
Реклюзиарх стоял вместе с командным отделением, опираясь кулаками на край стены, наблюдая за скитальцами, приземляющимися в северных пустошах. Имперские истребители всех типов и моделей быстро проносились между неторопливыми транспортами, используя всё своё вооружение — с минимальным результатом. Корабли были слишком велики, чтобы оружие истребителей как-то им повредило. Всё больше инопланетного хлама пронзало жёлто-ядовитые облака — истребители ксеносов спускались со своих космических кораблей-носителей. Барасат и эскадрильи "Молний" перехватывали их в воздухе, нанося удары, подобно гудящим насекомым.
По всему городу, почти заглушённая канонадой орудий, завывала сирена, её прерывали автоматические объявления, требующие, чтобы каждый человек взял оружие и отправился на отведённую ему позицию.
Стены.
Во время начальной фазы защитники Хельсрича должны стоять на стенах и быть готовыми отразить архаичную осаду. Сотни тысяч солдат и ополченцев непрерывно дежурили на стенах, высоких как титан.
Несколько наглых десантных кораблей орков вздумали приземлиться в городе. Платформы на шпилях, пушки на стенах и артиллерийские батареи на вершинах башен уничтожили тех, кто попытался это проделать. Более удачливым удалось набрать высоту, уйти из-под огня и избежать крушения в пустошах. Большинство же было разорвано в клочья неослабевающим огнём, разбито на части и сброшено в пламени на землю.
Заранее отобранные и дислоцированные по всему улью гвардейцы выдвигались к поверженным скитальцам, уничтожая всех уцелевших ксеносов. Команды пожарных во всём городе боролись с огнём, распространяющимся из сбитого хлама.
Гримальд оглядел стены, вокруг вольно стояли тысячи человек в униформе — все в цветах охры Стального легиона Армагеддона. Но это был не 101-й Саррена. Подразделение полковника осталось в командном центре, некоторые взводы развернули и в городе для охраны ключевых объектов.
Слова Артариона всё ещё горели в голове капеллана.
— Братья, — произнёс он в вокс. — Ко мне.
Рыцари приблизились — Неровар безмолвно наблюдал за высадкой; Приам уже обнажил меч и положил его на плечо; Кадор демонстрировал непреклонную решимость; Бастилан был мрачным и молчаливым; Артарион держал знамя Гримальда и был единственным не надевшим шлем. Казалось, ему доставляли удовольствие тревожные взгляды человеческих солдат, увидевших его изуродованное лицо. Время от времени он ухмылялся им, демонстрируя металлические зубы.
— Надень шлем, — тихо прорычал Гримальд. Артарион, посмеиваясь, подчинился.
— Мы должны поговорить, — сказал Гримальд.
— Ты выбрал необычный момент для этого, — отозвался Артарион. Стена снова задрожала у них под ногами, когда турели выпустили очередной залп по скрап-крейсеру ксеносов, что покачивался в небе.
— Город пробудился в своём долге, — провозгласил Гримальд. — Настало время мне сделать тоже самое.
Рыцари стояли и смотрели, как ксеносы высаживались на равнинах в нескольких километрах от улья. Даже с такого расстояния Храмовники могли разглядеть орды зелёнокожих, которые хлынули из приземлившихся кораблей и начали группироваться в пустошах.
Одновременно приходили доклады по воксу, в которых говорилось об аналогичных приземлениях к западу и востоку от города.