Андрей Валентинов - Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём
В первый миг он не узнал брата. Наверное из-за шлема, который закрывал не только голову, но и щеки, и даже переносицу. Отличный шлем! Улад успел на миг позавидовать брату, но затем все лишние мысли исчезли. Рука в перчатке из оленьей кожи поднялась в приветственном жесте — локоть ровный, ладонь вперед. Короткий быстрый поклон, как равный — равному.
— Чолом, Кей Сварг!
— Чолом, Кей Улад!
Голос брата тоже звучал необычно — сурово, твердо. Но так и должно быть
— Кей Сварг не дома, не среди близких…
Сзади заскрипели по песку шаги. Улад знал — это его старшие кметы. Сейчас он представит их брату. Это тоже положено — брат должен знать тех, кого привел Улад. К сожалению, сам молодой Кей успел познакомиться лишь со Сновидом, который помогал ему в Валине последние два года. Остальных — Когута, Прожада и Яскулда — он впервые увидел лишь месяц назад, когда начал собирать войско. Ну, ничего, еще будет время…
К Стягу подошло несколько воинов в сверкающих дорогих латах — старших кметов в войске брата. К сожалению, их имена как-то проскользнули мимо сознания — наверное, от волнения. Похоже, брат понял и, еле заметно улыбнувшись, кивнул в сторону шатра. Улад обрадовался — наконец-то они смогут поговорить наедине! — но все же не забыл махнуть рукой Сновиду. Этот жест, понятный им обоим, означал многое — выгрузить людей, вытащить лодьи на берег, поставить шатры, сварить кашу из взятых из дому запасов. Собственно, всем этим Полтора Уха и занимался — Улад был командующим, и не его дело вникать в подобные мелочи. Он — Кей, и этим все сказано…
В шатре оказалось неожиданно темно. Ноги сразу же утонули в мягких огрских коврах. Брат сорвал с гловы шлем, и в полутьме засветились его коротко подстриженные рыжие волосы. Улад невольно улыбнулся. Оба они были рыжие, как их покойная мать, но если рыжинка лишь слегка тронула светлые волосы младшего, то Сварг был огненно рыж, как Солнце, в честь которого и был назван.
— Ну, здравствуй, братишка! — старший крепко обнял Улада за плечи и прижал к закованной в латы груди. — Вовремя!
Похвала заставила покраснеть, и Улад, сбиваясь и даже слегка заикаясь (этим он страдал с детства и очень стеснялся) принялся рассказывать о том, как собирал войска, как сзывал добровольцев из самых верных селений возле Валина, как доставал по всей улебской земле оружие. Брат слушал, кивал, наконец мягко положил тяжелую латную Рукавицу на плечо младшему:
— Потом… Остальное расскажешь на совете. Пятьдесят кметов — это хорошо. У меня только сорок…
— К-как?! — Уладдаже растерялся. Он был уверен, что в войске брата их должно быть не меньше сотни.
— Потом… — повторил Сварг и устало мотнул рыжей головой. — Плохи дела, братишка…
Уладу показалось, что он ослышался. Дела не могли быть плохи! Войско Кеев
— самое мощное от Харпийских гор до Денора. Даже огры — и те признали силу железных латников Светлого, первыми попросив мира. А тут какие-то волотичи, дикари, на которых надо просто охотиться, словно на кабанов…
Тут в дальнем углу шатра шевельнулась груда мягких покрывал, и Улад к вящему смущению понял, что здесь они не одни.
— Порада, подойди — негромко, не оборачиваясь, произнес брат, и к Уладу шагнула невысокая простоволосая женщина в светлом легком платье.
— Это мой брат — Кей Улад…
— Здоров будь, Кей…
Голос был низкий, грудной, поклон — почтительный, по чину.
— Ч-чолом! — совсем растерялся младший, даже забыв кивнуть в ответ.
— А теперь иди, Порада…
Женщина, вновь поклонившись, на этот раз им обоим, вышла, слегка задев Улада крепким горячим телом. Молодой Кей только вздохнул — и от близости молодой женщины, и от понятного смущения. Ведь он хорошо знал Челеди — супругу брата, сестру самого Великого Хэйкана. Высокая, не по-здешнему красивая, она была приветлива с Уладом и даже пару раз защищала его во время недолгих ссор с братом. Порада, кто она? Откуда?
— Не удивляйся… — Сварг, похоже, понял, о чем думал младший. — Порада, она… Я бы без нее пропал.
Спрашивать Улад не решился, да и не до этого сейчас было. Дела плохи — почему? И что значит — плохи?
— Я… — нерешительно начал он, — Я думал… Отец велел…
— Пойдем! — перебил Сварг и устало повел плечами. — Сейчас сам увидишь.
Они вышли из полутемного шатра и направились вдоль берега, мимо черных лодей, у которых сновали кметы. Улад краем глаза заметил, что его люди уже успели выбраться на берег и споро ставят шатры. Это порадовало — Сновид не зря считался одним из самых опытных кметов, воевавших еще вместе с отцом. Но почему дела плохи? И куда его ведет брат?
За мысом было пусто, но в отдалении одиноко чернела лодья, наполовину вытащенная на песок. Одного взгляда, брошенного в ее сторону, было достаточно, чтобы понять — что-то не так. Что-то в этой лодье, обычной, такой же, как и все прочие, было зловещее, даже страшное. И запах! Откуда этот запах, этот смрад, который ни с чем не перепутаешь?
— Вчера приплыла, — старший зло дернул Щекой. — Пустили вниз по течению — от самого Коростеня. Знали, сволочи, что не пропустим…
Еще ничего не понимая, но чуя беду, Улад быстро подошел к низкому черному борту — и отшатнулся, даже не взглянув — настолько страшным был смрад, идущий оттуда. Но затем, все же пересилив себя, заглянул — и вновь отшатнулся.
Трупы… Вся лодья была заполнена трупами — голыми, уже тронутыми гнилью. Те, что лежали здесь, умерли плохо — черная застывшая кровь покрывала тела. Вспоротые животы, расколотые черепа, сорванная кожа, черные дыры на месте выжженных глаз. Взгляд зацепился за бесстыдно раскинувшее ноги женское тело. Улад, не удержавшись, вновь поглядел туда — и вздрогнул. Груди у погибшей были отрезаны, из живота торчал деревянный кол…
— Это те, кто был в Коростене, — негромко проговорил Сварг. — Кметы и их жены. Весь гарнизон. Это уже вторая — первую мы перехватили три дня назад…
И тут, наконец, Улад понял. Враги взяли Коростень! Значит, земля волотичей уже неподвластна Кеям! Коростень, который захватил еще дед, великий воитель Хлуд, город, который потом вновь пришлось брать отцу. Выходит, снова…
— В Коростене стояло сорок кметов, — брат кивнул в сторону страшной лодьи. — Там были наши купцы, их семьи… Еще человек двадцать пропало в пути — уже и не скажешь где— Двадцать кметов у Нетвора — он пока держится на полночи, у Струи-озера. Со мной сорок, к сожалению, почти все — молодежь. Вот и все наше войско…
— А… оп-полчение… — только и мог выговорить Улад. — Дедичи… Должны соб-брать…
Брат махнул рукой и, не оглядываясь, зашагал прочь от страшного места. Улад растерянно оглянулся и бросился следом, словно боясь оставаться наедине с теми, кто принял смерть в далеком Коростене…
Совет состоялся вечером, в том же шатре. На этот раз в нем было светло — горели факелы, бросая неровные тени на дорогой полог, расшитый сказочными птицами. Людей собралось немного — вместе с Кеями пришло полдюжины старших кметов: тех, кто служил у Сварга, и тех, кто прибыл с Упадом. Кроме них в шатре оказался толстый старик, напяливший несмотря на лето большую бобровую шубу. Вскоре Улад узнал, что это — знаменитый Антомир, дедич всех волотичей, все эти годы верой и правдой служивший Кеям. Теперь он, чудом спасшийся от мести своих земляков, нашел убежище в войске Сварга.
Что будет на совете, братья оговорили заранее. Вначале Сновид, как старший в войске Упада, коротко доложил о составе прибывших подкреплений. Затем встал Зван, один из кметов Сварга, и сообщил о том, сколько осталось в войске. Сорок два кмета и пятьдесят наскоро вооруженных беглецов — местные дедичи с родственниками и кое-кто из уцелевших Кеевых людей, сумевших убежать из Коростеня и других мест, охваченных мятежом. Улад уже знал все это, но поневоле ужаснулся — это все? А сколько мятежников — три тысячи? Пять? Об этом не хотелось и думать.
Наконец встал Сварг. В руке брата был большой берестяной свиток. Улад вначале удивился, но затем вспомнил — мала! Рисунок земли с птичьего полета! Еще в детстве отец учил его понимать мудреные значки, обозначавшие селения, озера, переправы. У него тоже имеется такая, но с изображением его собственных владений — земли улебов. Говорят, полная мапа всей Ории есть только у отца, и показывает он ее далеко не каждому…
Мапу расстелили прямо на ковре, кто-то поднес факел поближе. Сварг присел рядом, подождал, пока все рассядутся вокруг, и начал:
— Вот. Мы сейчас здесь…
Палец в кожаной перчатке указал на изгиб тонкой голубой линии — реки, по которой только что приплыли лодьи Улада.
— Враги тут, в Коростене… А также здесь-Здесь… Здесь…
Рука в перчатке указывала на одно селение за другим, на леса, на огромные просторы болот. Только сейчас до Улада дошло, почему волновался Сновид, его старший кмет. Ведь они плыли с заката, а все эти земли уже потеряны! Выходит, им просто повезло! И молодой Кей почувствовал, как по спине пробегают непрошенные мурашки. Ведь они не знали всего этого! Догадывались, но не знали, что дела так плохи! Их отряд легко перехватили бы, встреть они волотичсй! Выходит, Золотой Сокол не забыл своих сыновей!
